Антираспад - Орлов Антон. Страница 99

Пока Норберт, тоже шепотом, пытался втолковать ей, что никакой особой выгоды, по его мнению, такая сделка не сулит, Феспис просвещал Олега и Илси:

– Тут раньше жил Пагрель, генеральный директор энергетического комплекса Хальцеола. Знаете, что он сделал? За два года впятеро взвинтил цену на электричество, а зарплату своим не давал, вкладывал деньги в спекуляции на межзвездном рынке. Один из тех, из-за кого началась революция!

– О покойных не принято говорить плохо, – сухо бросил из-за позолоченной решетки поверенный.

– Передайте его вдове мои соболезнования, – дипломатично вздохнула Аманда, в то время как ее цепкий оценивающий взгляд скользил по особняку, бассейну, фигурно подстриженному кустарнику с нежной сиреневой листвой. – Он был болен?

– Нет, его казнили денорцы. С правом на защиту, как у них полагается. Это случилось месяц тому назад, и теперь госпожа Пагрель выставила особняк на продажу.

– Паршивый ему, значит, адвокат попался, – покачала головой Аманда.

– Какой адвокат?

– Ну, тот, который его защищал.

Две-три секунды Аманда и ее собеседник в недоумении хмурились – как люди, которые пытаются, но не могут понять друг друга. Потом поверенный вздохнул:

– Леди, вы заблуждаетесь. Адвокаты, присяжные, состязательные процессы – все это ушло в прошлое. Теперь мы живем по денорским законам! Денорское право на защиту – это совсем не то, что вы думаете. Вас интересует особняк?

– Нет, извините, – опередил Аманду Норберт. – Идем!

– А сделка перспективная... – пробормотала она, когда свернули за угол.

– У нас сейчас другие планы. Феспис, что такое право на защиту?

– Так вы не знаете? Это денорское издевательство над правосудием!

– А если конкретней? – Норберта порой начинали доставать его высокопарно-публицистические обороты.

– Если конкретней – это лучше один раз увидеть, тогда вам все станет ясно. – Он поглядел на часы. – Трансляция начнется в два, как обычно, тут рядом есть кафе со стереовизором. Пошли, успеем.

– Да, лучше пообедать в кафе, – оживилась Аманда. – Наш кухонный автомат готовит одну преснятину, Зеруат запрограммировал его под свой вкус. Ты бы, Олег, с ним разобрался...

– Уже пробовал, – отозвался компьютерщик. – Когда на Белт летели. Это очень древний автомат, и все программы у него специализированно-диетические, а если ломать их, можно вообще без жратвы остаться. Лучше купить побольше приправ.

Утром сотрудники «Антираспада», опасаясь мести соучастников погибших террористов, оплатили счета и перебрались на свой корабль. Пусть там нет такого комфорта, как в отеле, – зато космопорт патрулируют денорские солдаты, не говоря уж об автоматических охранных системах, и ни одного неприятного инцидента на его территории до сих пор не произошло.

– Сюда, – показал Феспис.

Особняки сменились обычными для хальцеолийской столицы многоэтажными домами, ровный тротуар – столь же обычным для этого города месивом глины, гравия и белоснежных обломков (значит, не в первый раз взорвали). Кафе находилось на следующем перекрестке – стеклянный купол, чудом уцелевший посреди эффектно развороченной дороги. В отдалении стояла ремонтная техника, которую стерег полицейский с литровой банкой пива. Рабочие – несколько загорелых мужчин и женщин в оранжевых комбинезонах – сидели в кафе. «Антираспад» устроился за свободным столиком. Как только официант принес заказ, Феспис с жадностью накинулся на еду, посоветовав:

– Давайте скорее, пока не началось!

– Не бойся, за счет «Антираспада», – припомнив старый анекдот, усмехнулся Норберт.

– Пока трансляция не началась, – в форсированном темпе приканчивая ярко-красный овощ, фаршированный острым желтым мясом и рубленой зеленью, уточнил хальцеолиец. – Тогда вам есть уже не захочется!

Норберт вспомнил банкет в Императорском Павильоне и внял его совету, бросив:

– Ешьте, он дело говорит.

Им как раз подали кофе и мороженое, когда на большом плоском экране над стойкой закончился музыкальный клип и возникла пустая площадка, похожая на арену для спортивных состязаний. Сквозь высокий прозрачный потолок лился солнечный свет.

– Начинаем трансляцию с арены, – сообщил невидимый диктор.

Феспис торопливо глотал мороженое, запивая горячим кофе, Норберт старался не отставать от него.

На арену вышел мускулистый мужчина с обнаженным торсом, в денорском шлеме с маской. Он был безоружен. На левой руке сверкнула татуировка – знак Тренажера. С противоположной стороны люди в пятнистой форме вытолкнули еще пятерых, за их спинами опустилась решетка. Новоприбывшие беспокойно озирались, потом один нагнулся и что-то подобрал с пола. Нож. Остальные последовали его примеру, и теперь все пятеро были вооружены боевыми ножами.

– Ребятки, это ведь олигарх! – прошептала Аманда, кивнув на левый угол экрана. – Видно, проштрафился, и сейчас его зарежут. Ну у них и законы...

– Наоборот! – Феспис издал нервный смешок. – Это они приговорены к смерти, и он убьет их.

– Без оружия?!

– Для олигархов это вопрос престижа. Я же говорил, они любят демонстрировать свое превосходство.

Денорца показали крупным планом, диктор сообщил:

– Олигарх Неджиас Лиг Арсимаро. Приговоренные, которые осуществляют свое право на защиту, совершили преступления на подконтрольной ему территории.

Приговоренные стояли тесной кучкой. Один смотрел на денорца с угрюмой решимостью, другого, смертельно бледного, колотила дрожь, третий то и дело оглядывался на решетку позади.

– Карлос Гуто, – звучал бесстрастный голос диктора, – ограбление и убийство, вина доказана. Люсьен Бакарьян, изнасилование, вина доказана. Мано Джедсон, подпольное изготовление взрывчатки для терактов, вина доказана. Потап Кресинский, нанесение личного оскорбления олигарху Неджиасу Лиг Арсимаро, вина доказана. Ромус Кичим, теракты, похищение людей, вымогательство, вина доказана.

Дорожные рабочие за соседними столиками бились об заклад и делали ставки: сколько времени каждый из приговоренных продержится. Полицейский с банкой пива подошел к прозрачной стене кафе и тоже смотрел на экран, время от времени оглядываясь через плечо на вверенную ему технику.

– На древней Земле на арену выпускали хищников, я читал, – сказал Норберт, – а у них тут олигарх в роли дикого зверя! Готовая тема для политической карикатуры.

– Вон тот болван услышит, – нарочито громко произнес Феспис, указав пальцем на полицейского за стеклом, – и нас арестуют.

Не вытерпев, Аманда повернулась к рабочим и тоже сделала ставку – она просто не могла упустить такой шанс просадить свои деньги.

Денорец неторопливо двинулся к преступникам. Трое из них сразу попятились; двое, грабитель и террорист, остались на месте, что-то выкрикивая остальным. «Взять в кольцо...» – сумел разобрать Норберт. Перехватив запястье террориста, олигарх с хрустом сломал ему руку и отшвырнул воющего от боли противника к стене. В это время сбоку подскочил грабитель. Ножом он владел профессионально, и профессионализм, помноженный на отчаяние загнанного в угол существа, сделал свое дело: использовав обманный маневр, грабитель ударил денорца ножом под ребра. Олигарх отклонился, лезвие всего лишь рассекло кожу. Сбитый с ног преступник упал на пол, но откатиться не успел – денорец раздавил ему горло.

– Плакали мои денежки, – проворчала Аманда, а потом, спохватившись, ахнула: – Ребятки, это же настоящий кошмар! В этом мире даже не пахнет цивилизованностью, как они тут живут!

Олигарх на экране, шагнув к Потапу Кресинскому, нанес один короткий удар, проломивший висок.

– Вот так они рассчитываются за личные оскорбления! – прошептал Феспис. – Когда-нибудь и я там буду...

Через минуту стало ясно, что денорец проявил своего рода милосердие, подарив Кресинскому мгновенную смерть. Остальных он убивал не так быстро. Хрипло спросив у официанта: «Есть тут раковина?» – Аманда выскочила из зала. На экране олигарх, расправившись с приговоренными, открыл лицо и секунду холодно смотрел в камеру, потом удалился. Утащив трупы, охранники аккуратно разложили на полу ножи и вытолкнули на арену еще пятерых. Из противоположной арки вышла женщина в шлеме с мерцающей маской. Как и ее предшественник, она была по пояс обнажена, только грудь прикрывали две металлические чаши. Не Стелла, сразу определил Норберт, Стелла пониже ростом и пошире в бедрах. Рядом с ним тяжело опустилась на стул Аманда.