Мир-ловушка - Орлов Антон. Страница 31

– Ты не имеешь права так судить о людях! Не бывает законченных подонков.

– Может, и не бывает, зато некоторые люди ведут себя как законченные подонки. – В янтарно-коричневых глазах Роми зажглись упрямые огоньки. – Это их выбор. А мой выбор – защищаться!

– Ты не смеешь так рассуждать!

– Не твое дело, как я смею рассуждать и как не смею!

Она шагнула в сторону. Титус заступил ей дорогу:

– Подожди!

Продолжать этот спор он не хотел: ее точка зрения, сочетающая в себе отроческую наивность и прямолинейный практицизм, внушала ему страх. Роми опасна. Опасна даже не тем, что застрелила Вария Клазиния и Обрана Фоймуса, а своими взглядами. Остановить ее надо сейчас, пока не поздно, пока она никого не успела заразить этими неправильными мыслями!

Титус нашарил в кармане коробочку, вынул булавку. Золотая вещица сверкнула на солнце. Роми, пытавшаяся обойти его, приостановилась, и тогда он с размаху вонзил булавку ей в руку. Ни одной капельки крови: ведь булавка магическая.

Афарий заглянул в мешочек на поясе у Роми: да, там лежал медолийский самострел. Орудие убийства.

– Идем.

Взяв девушку за локоть, он повлек ее к лестнице. Временами Роми начинала упираться, но очень вяло и слабо. Титус припомнил замечание Эрмоары насчет ее высокой сопротивляемости. Заклятье, превратившее Атхия в идеально послушный автомат, не смогло до конца парализовать ее волю. Впрочем, это не имело значения.

По лестнице поднимался наряд городской стражи.

– Я задержал убийцу, – громко объявил Титус. Стражники остановились.

– Это Романа До-Энселе, студентка первого курса. У нее были личные счеты с покойными. Самострел, из которого она стреляла, лежит в мешочке на поясе… – Его уверенный голос прервался. Сглотнув, афарий добавил: – Преступница добровольно призналась в содеянном, не забудьте занести это в протокол.

Он выпустил ее локоть и выдернул булавку. Роми вздрогнула, схватилась за перила. Стражники окружили ее, оттеснив Титуса.

– Романа До-Энселе, именем императора вы арестованы! Если у вас есть при себе какие-либо магические амулеты и приспособления, вам надлежит сдать их…

Титус боком протиснулся мимо, сбежал по расплывающейся от слез лестнице в вестибюль и выскочил на жаркую вечернюю улицу. Все. Он выполнил свой долг. Теперь надо сообщить о случившейся трагедии Эрмоаре.

Сумерки застигли его возле городских ворот. Это были Юго-Восточные ворота, которые закрываются сразу после захода солнца, так что Титус успел в последний момент.

Он не торопился, отчасти неосознанно, отчасти намеренно оттягивая объяснение с главой клана До-Энселе. Прошелся не спеша по опоясывающей террасе, задержался перед Храмом Правосудия – памятником седой древности, пережившим десятки поколений панадарцев. Сколько судеб перемололи незримые жернова, скрытые за его суровым монументальным фасадом? Здесь судили многих, а скоро здесь будут судить Роми.

Храм Правосудия нависал над Титусом, как горная круча. Опустив голову, афарий побрел прочь, повернул к лестнице и начал спускаться. Внизу его ждали затопленные теплой синеватой мглой крыши Нижнего Города.

– Афарий, ты начинаешь раздражать меня, – сквозь зубы процедила Эрмоара, когда секретарь проводил его в комнату на втором этаже. – Где Роми?

– Случилось несчастье, госпожа.

– Какое несчастье? Она жива?

– Она-то жива, госпожа, но отошли в мир иной двое ее товарищей по учебе, Обран Фоймус и Варий Клазиний. Один из них мог бы стать правоведом, а второй – теологом. Возможно, сегодня мы потеряли будущего хорошего правоведа и будущего хорошего теолога…

– Хороший теолог – мертвый теолог, – фыркнула Эрмоара. – Мне нужна Роми, а не два будущих обормота!

Титус моргал, шокированный ее словами. Никто в здравом уме такого не скажет! Ведь теологи, противостоящие богам, – это опора и передовая гвардия человечества… Воистину, такое можно услыхать только от толстосумов, горделиво попирающих общепринятые нравственные нормы! Надо все-таки ее урезонить…

– Я жду! – Ее голос прозвучал резко, как удар хлыста.

– Произошло страшное и непоправимое, госпожа. Тут есть и ваш недосмотр, и мой недосмотр, и недосмотр университетского начальства. Это наша общая вина и общая беда…

– Афарий, ты способен выдавать информацию, не мусоля ее, как корова жвачку?

– В общем, Роми их застрелила, – вздохнул Титус. – Она оправдывает свой дикий поступок тем, что Клазиний и Фоймус издевались над ней, били ее, а также довели до попытки самоубийства ее однокурсника. Я не спорю, покойные вели себя недопустимо, но для убийства не может быть оправданий!

– Что ж, это совсем неплохо. – Эрмоара вдруг ухмыльнулась. – Девчонка должна понимать, что теперь только я могу спасти ее от суда и казни. Дурак, почему ты бросил ее в Верхнем Городе?

– Я не мог… – пробормотал Титус, огорошенный ее реакцией: он-то приготовился к слезам и причитаниям.

– Ты должен вытащить Роми за периметр. Немедленно, пока ее не арестовали!

– Вы не понимаете ситуации, госпожа…

– Она тебе нравится, не так ли? Ты хочешь, чтоб она осталась жива?

Комната вдруг заколебалась, как отражение в воде. Магия!.. Титус судорожным движением сунул руку за пазуху, где лежали амулеты, потерял равновесие и уселся на пол. То есть на землю.

Они с Эрмоарой очутились под открытым небом, у подножия Верхнего Города. В темноте, за массой кустарника, светились окошки домов, где-то лаяла собака. С другой стороны белели бессчетные лестничные марши.

– Вставай!

Эрмоара схватила его за шиворот и поставила на ноги – легко, словно он ничего не весил.

– Сохраняйте спокойствие, мы подверглись магическому воздействию, – предупредил ее афарий. – Вы обратили внимание, где мы находимся?

– У Карнатхора в жопе. Это называется телепортация, идиот. Мгновенный перенос из одной точки пространства в другую, дошло? Вижу, что не дошло. Ладно, насчет твоих умственных способностей я и раньше не обольщалась. Ты сейчас поднимешься в Верхний Город и выведешь Роми за периметр. Скажи, что я хочу ее спасти. И еще скажи, что ожог я ей прощаю – за убитого теолога. Все понял?

Пережитый в университете шок, телепортация, странные речи Эрмоары – несмотря на подготовку афария, у Титуса от всего этого голова шла кругом. Он прошептал:

– Боюсь, это вы не понимаете истинного драматизма ситуации, госпожа.

– Хм, если ты считаешься у себя в Ордене хорошим исполнителем, каковы же тогда плохие? Иди! – Она грубым рывком развернула его к лестницам. – Я жду здесь.

В первый момент Титусу показалось, что у него кружится голова, но потом он понял, что это не так. Лестницы двигались! Ступеньки ближайшей стремительно убегали вверх, это и вызвало иллюзию головокружения. Сверху, из темноты, доносились возгласы людей, застигнутых внезапной переменой на полпути.

Он оглянулся на Эрмоару:

– Смотрите, эскалаторы заработали!

Та с тоской выругалась:

– Ну да, идиот, заработали! Вот этот – скоростной. Отправляйся за Роми.

Странно, совсем не удивилась… Неужели это она каким-то образом сумела договориться с самой Нэрренират?.. Вот что значит большой капитал!

– Госпожа, боюсь, что сейчас я нанесу вам удар в самое сердце, но иначе я поступить не мог. Роми уже арестована. Я обязан был задержать убийцу и передать городской страже. Клянусь, это решение далось мне нелегко…

– Что?..

Эрмоара схватила его за горло – одной рукой, но ее пальцы оказались твердыми, как железо.

– Что ты сделал? – Она встряхнула его.

– Исполнил свой нравственный долг… – задыхаясь, выдавил Титус. – Она не только застрелила их… Она сказала, что будет сама решать и сама выбирать… Такие умонастроения… у девушки… нельзя… Я афарий…

– Ты ублюдок! – Ему почудилось, что глаза Эрмоары изменили цвет – в них как будто полыхнуло лиловое пламя. – Сначала ты позволил… подонку убить моих людей, теперь сдал страже девчонку, которая по древнему праву должна достаться мне! Я тебе…, за это заплатила?!