Незийский калейдоскоп - Орлов Антон. Страница 36

— А что с ними случилось? — спросил Саймон.

У него все-таки созрел план: завязать беседу на отвлеченную тему, чтобы Медо и Хинар позабыли об «ананасовой санде».

— Я их зверски убил, — спокойно сообщил Эмми. — Всех пятерых, каждого — иным способом, не люблю повторяться. Эта игра доставила мне безумное удовольствие! Боюсь, что Кейти ждет грустный сюрприз… Но если разобраться, я сделал для нее доброе дело: девушка с такими приятными манерами заслуживает лучшей компании.

Его жутковатая усмешка, слегка обнажившая белые зубы, заставила Саймона нервно сглотнуть. В течение нескольких секунд Клисс смотрел, как загипнотизированный, на это кошмарное лицо, и вдруг Эмми расхохотался:

— Саймон, неужели ты мне поверил? Вот это номер! Эксцессера из знаменитого «Перископа» так легко разыграть? Хинар, слышишь? Оказывается, я кровожадный серийный убийца — как тебе это нравится? Специализируюсь на истреблении своих бывших одноклассников! У Саймона спроси, он подтвердит.

Желтокожий глядел на Клисса и тоже ухмылялся.

— Не поверил я, — буркнул Саймон. — Просто подыграл вам. Интервью делаем завтра?

— А напрасно не поверил… — загадочно подмигнув, промурлыкал Эмми и уже серьезным тоном добавил: — Интервью — завтра, после обеда.

Инструктаж относительно интервью оставил Клисса в мучительном недоумении: ну никакого подвоха он здесь не видел, совершенно никакого! Ни даже крохотного намека на подвох. Словно единственная цель всей этой сумасшедшей затеи — создание никому не нужного слащавого репортажа о малолетней эмигрантке с Манокара, а домыслы Саймона столь же химеричны, как и набившие ему оскомину приключения Умазайки.

— Ты чем-то удивлен? — осведомился Эмми. — Ты ждал чего-то другого?

— Я не понимаю, зачем для этого нужен я.

— Ты ведь профессионал. Ты должен привлечь внимание девочки, втянуть ее в общение, разговорить — это сумеет не каждый. Зачем тебе понадобился тот фокус с бутылкой?

Он смотрел на Саймона с холодным любопытством, как на странное насекомое, которое внимательно разглядывают перед тем, как раздавить. Саймону стало не по себе.

— Извините, господин Медо. У меня обострился страх перед темнотой, и я не смог пойти в подвал. Санды там было совсем чуть-чуть, на донышке.

— А что тебе сказала Лейла перед тем, как ушла?

— Сказала, что хочет найти вас. Да она сейчас, наверное, тусуется с вашими бывшими приятелями в какой-нибудь занюханной кафешке, а передатчик отключила!

— Саймон, Лейла не может с ними тусоваться, потому что я убил их. Сколько было времени, когда она ушла?

Клисс мысленно взвыл: как же определить, когда Медо говорит правду, а когда морочит голову? И то, и другое выглядело одинаково убедительно, как будто действительность расслаивалась на два параллельных пласта, и в одном из них Эмми был заносчивым молодым проходимцем, не более опасным, чем любая посредственность из толпы, а в другом — склонным к театральным эффектам убийцей с жутковатым блеском в золотисто-желтых глазах.

— Поздновато было… — Саймон изобразил попытку вспомнить точное время. — Хотя нет, не очень… Она ушла минут через сорок после Хинара, а я лег спать.

— Хинар, — Эмми повернулся к помощнику, — сними данные с замков.

Что?.. Электронные замки на входных дверях снабжены хронометрами?.. Этого Саймон не учел.

— Так я и думал, что ты лжешь. Не хочешь сказать мне правду?

— Ничего я не знаю… — обмирая от ужаса, прошептал Саймон. — Не знаю! Вдруг она просто ушла от вас?

— Лейла не могла уйти, кроме нас у нее никого нет.

— Да почем вы знаете?! Вы даже не знаете, кто она такая на самом деле! Вдруг не та, кем вы ее считали?! Вдруг она вас дурачила, а вы и не догадывались, а?

— Хм, интересное предположение… — Эмми взял у бегом вернувшегося Хинара электронную карточку, взглянул и чуть приподнял бровь. — Сделай ему инъекцию нермала.

Только не это! Саймон рванулся к лестнице и пропустил подсечку. Удар о каменные плитки оглушил его, да еще Медо сотворил с ним что-то такое, отчего тело отяжелело и обмякло. Вроде и не бил, только прикоснулся, но это прикосновение сделало Саймона беспомощным, как выброшенная на берег медуза. Шиайтианин прижал к его шее капсулу-инъектор.

— Ты знаешь, где Лейла? — выждав несколько секунд, спросил Медо.

— Да.

Он не хотел говорить, однако язык ему не подчинялся.

— Где она?

— В морозильной камере крайнего холодильника в подвале.

Хинар стал бледно-желтым, почти серовато-желтым, его плоское костистое лицо окаменело. Он двинулся вперед, но Медо удержал его.

— Подожди. Саймон, ты убил Лейлу?

— Нет! Я не убивал ее, она сама умерла! Я пытался медицинскую помощь оказать, стимуляторы колол, искусственное дыхание делал! Я не виноват! Она в два счета умерла, я бы даже «Скорую» не успел вызвать! Нечего все валить на меня!

Он задыхался, по щекам катились слезы. Эмми и Хинар выглядели удивленными, и желтокожий по крайней мере перестал тянуть к нему хищно напряженные руки с набухшими венами.

— Почему ты ее… — хриплый голос шиайтианина прервался, — положил в холодильник?

— Я боялся, что вы меня убьете, когда увидите ее мертвую, — Саймон всхлипнул. — Вы же меня не любите!

— Из-за чего она умерла? — задал следующий вопрос Медо.

— Я спросил, как ее зовут.

В метре от Саймона, в ярком пятне солнечного света, копошилась на полу мучнисто-белая мохнатая бабочка — то замирала, то вновь начинала судорожно трепыхаться, и Клиссу казалось, что сам он тоже агонизирует: сколько можно, скорей бы его убили! Он выложил все. Медо прошипел нечто короткое и свистящее — если выругался, то впервые на памяти Саймона — и спросил:

— Она не пыталась тебя ударить?

— Она два раза ткнула меня в живот.

— Куда именно?

— Сюда и сюда, — показал Саймон.

— Я ведь ее учил! — Эмми даже зажмурился от досады — а может, это просто был еще один его театральный жест. — Если я трачу время на то, чтобы кого-то чему-то научить, этим надо пользоваться! Смотри, Хинар, если ткнуть сюда и сюда, эффекта не будет. В этом искусстве, как и в любом другом, важны нюансы. Надо поразить строго определенную точку — вот так…