Пожиратель Душ - Орлов Антон. Страница 32

Ник слышал о Ганжебде – затерянном среди болот городе, где проводятся подпольные гладиаторские бои без правил. Гладиаторы дерутся насмерть, а в ганжебдийских болотах кишмя кишит нечисть, но имперские власти ничего не могут с этим поделать, только рекомендуют законопослушным гражданам туда не ездить.

Судя по всему, двое в оранжевых костюмах как раз туда и собирались. На Ника и на другую попутчицу они не обращали внимания; Ника это вполне устраивало, а даму задевало.

Та ехала в Улонбру, чтобы послушать Энчарэл, знаменитую оперную певицу. Она сообщила об этом, раз за разом пытаясь вклиниться в оживленный насмешливый диалог соседей и вызвать интерес к своей персоне. Это было все равно, что пинать туго накачанное автомобильное колесо в надежде оставить вмятину.

Дама также сказала, что она «немного высокородная» и «больше всего ценит культуру», но даже этим пронять оранжевых не удалось.

Нику раньше не доводилось общаться с такими женщинами. Увядающая, церемонная, изысканно одетая – словно мотылек, до которого невозможно дотронуться, не поломав хрупкие жесткие крылышки. Он не знал, как себя с ней вести, и отвечал на ее вопросы односложно, преодолевая замешательство, поэтому на него она тоже обиделась.

В Улонбре она выпорхнула из вагона, вокзальный носильщик выволок следом громоздкий чемодан в старом ковровом чехле.

Их осталось в купе трое. Ник смотрел в окно: перрон, толпа, кусок нарядного здания, раскрашенного в белый и ультрамариновый. Жемчужно-серое пасмурное небо. Все смотрел и смотрел, а поезд все стоял и стоял.

– Задерживают отправку, – заметил один из оранжевых. – С чего бы?

– Цепняки оцепили платформу и кого-то сцапают, – отозвался второй.

Словно скороговорку произнес.

– Где цепняки? Что-то не вижу…

– Их и не признаешь, они в штатском, – торжествуя, что оказался более осведомленным, пояснил младший, обладатель брелка-тритона. – Частная полиция Аванебихов. Я вон ту морду знаю – видишь, костюм цвета маренго? Дело нешуточное, если Параллельный задержали. Аванебихи здесь всем заправляют, улонбрийский гараоб тоже из их клана. Кого они, интересно, хотят взять – надеюсь, не нас?

– Чтоб у тебя язык узлом завязался, – пробурчал с досадой старший.

Попутчики не то чтобы всерьез испугались, но немного занервничали. Они ведь едут в Ганжебду и собираются сделать деньги на запрещенных гладиаторских играх, если Ник правильно уловил смысл их разговоров.

– Ага, сейчас пойдут по вагонам.

Ник смотрел в окно. Его это не касалось.

– Э, да их наш вагон интересует! Что-то вынюхали и всем скопом валят сюда…

Братья тоже прилипли к окну и теперь уже выглядели не на шутку встревоженными.

– Сядь, – прошипел младший. – И сделай законопослушное лицо, как у мальчика-иммигранта.

– Ты когда-нибудь прекратишь распоряжаться? – огрызнулся старший. – Твоя дохлятина на цепочке отведет любую беду, кто это говорил?

– Умница, выбрал время, чтобы оскорбить мой амулет!

«Надеюсь, им не придет в голову взять меня в заложники?» – запоздало забеспокоился Ник.

Лакированная фанерная дверь со скрипом отъехала в сторону. Плечистый мужчина в костюме цвета маренго оглядывал купе. На него смотрело снизу вверх три пары настороженных глаз.

– Полугражданин Ник Берсин, иммигрант из сопредельного мира? – Голос звучный и властный, но вежливый. – Прошу вас пройти со мной в здание вокзала. Нужно выполнить небольшую формальность, это займет немного времени.

– А в чем дело? – спросил Ник.

На лицах оранжевых проступило облегчение.

– Вы должны ознакомиться под расписку с новым указом. Идемте.

– У меня билет до Макишту. Я могу отстать от поезда.

– Поезд без вас не уйдет. Здесь есть и другие полуграждане, указ касается всех переселенцев. Пожалуйста, не задерживайте отправку.

Ник встал и вышел следом за ним из купе. Когда он ступил на перрон, от свежего воздуха, насыщенного вокзальными запахами, слегка закружилась голова.

Их сразу окружило еще несколько человек, и вся группа направилась к ультрамариновому зданию с белыми карнизами и колоннами. Из жемчужных туч накрапывало.

– От первой платформы отправляется Параллельный экспресс!

Ник оглянулся. Вокруг мельтешили люди, но все-таки он увидел, что поезд начал медленно скользить вдоль перрона.

Кто-то крепко взял его за локоть.

– Там остались мои вещи, – сказал он ровным голосом, понимая, что его обманули.

– Мы захватили ваш багаж.

Один из сопровождающих показал дорожную сумку.

– Не волнуйтесь, сейчас вам все объяснят, – все так же вежливо заверил оперативник в костюме цвета маренго.

«Да можно не объяснять. Кранты заиньке. И мне, наверное, тоже».

Они поднялись по заполненной народом широкой лестнице, свернули в заляпанный побелкой пустой коридор, поднялись по еще одной лестнице, на этот раз служебной. Ник понимал, что ему от них не удрать.

В комнату с кожаной мебелью и парадными портретами на стенах (скорее всего, императорская фамилия) вместе с ним вошел главный, остальные остались за дверью.

– Ник Берсин? – приветливо улыбнулся мужчина в элегантном светлом костюме.

Лет сорок – сорок пять, гладко выбрит, темные с проседью волосы на затылке собраны в хвост – распространенная у иллихейцев прическа – и перехвачены массивной заколкой, серебряной с чернью. Черты худощавого лица не слишком правильные, но породистые и волевые. Похож на аристократа. Миури учила Ника, глядя на того или иного человека, угадывать его социальный статус.

– Если я арестован, как иллихейский полугражданин я имею право на соблюдение всех законных формальностей. Мои поручители – сестра Миури из ордена Лунноглазой и сама Лунноглазая Госпожа, поэтому прошу вас немедленно сообщить о моем аресте кому-нибудь из жрецов Лунноглазой, как требует закон.

Эту речь Ник подготовил, пока его вели по вокзальным лестницам и коридорам. Видно было, что и аристократа, и оперативника его юридическая грамотность не обрадовала.

– Шанарчи… – с упреком произнес аристократ, взглянув на человека в маренго.

Тот состроил недоуменную гримасу и слегка развел руками, словно показывая этой пантомимой, что, если его в чем обвиняют, то он не виноват.

– Сказано же было – не пугать! – вздохнул аристократ и повернулся к Нику. – Разве кто-то говорил, что вы арестованы?

Вообще-то, никто. Он сам так решил, наслушавшись разговоров оранжевых соседей по купе. Но если это не арест… Тогда еще хуже – незаконное задержание.

– Я ехал в Макишту, и меня сняли с поезда.

– Шанарчи, вы пока свободны. А вы, Ник, присядьте, – аристократ кивнул на одно из кожаных кресел. – Вы позволите называть вас по имени? Видите ли, это у вас на родине на каждом шагу криминал, произвол, социальные проблемы, а здесь, в Империи, все иначе. Вы не арестованы, и бояться вам нечего. – Поглядев на дверь, закрывшуюся за Шанарчи, он уселся напротив и доверительным тоном продолжил: – Некое влиятельное лицо хотело бы с вами встретиться и просит вас дождаться в Улонбре его прибытия. Потом сможете продолжить путешествие. Насчет билета на поезд не беспокойтесь, все убытки вам возместят. Пока вы будете моим гостем. Дерфар цан Аванебих, член улонбрийского Совета Благоденствия, рад трижды счастливому случаю с вами познакомиться.

– Я тоже трижды рад… – из-за разброда в мыслях Ник перепутал слова общепринятой формулы. – То есть рад трижды счастливому случаю, господин цан Аванебих. Кого я должен дождаться в Улонбре?

– Скоро узнаете. С ним разговаривал по телефону Арвад цан Аванебих, улонбрийский гараоб, и он сказал Арваду, что вы, наверное, сами догадаетесь, кто проявляет к вам интерес.

«Ага, еще бы не догадаться! Гараоб гараобу друг, товарищ и брат».

– Господин цан Аванебих, я не смогу его дождаться. У меня важное поручение, и я должен срочно ехать в Макишту.

– Боюсь, Ник, это пока невозможно.

– Вы сказали, что я не арестован. Тогда я имею право ехать дальше.