Страна Изумрудного солнца - Орлов Антон. Страница 21

– Красивый энбоно, – остановившись, сказала кхейгла. – Ты пришел ко мне?

– К сожалению, нет, восхитительная кхей-саро, я пришел навестить Бхан. Но я буду счастлив вручить вам подарок, – он вытащил из кармана нитку жемчуга и протянул ей.

Кхейгла схватила украшение, довольно причмокнула и зашаркала дальше.

– Это Ванф, – сказал служащий Корпорации. – Можно полюбопытствовать, энб-саро, почему вы отдали ей то, что предназначалось другой кхейгле?

– Неизъяснимый душевный порыв, энб-саро, – после паузы отозвался Тлемлелх.

Он и сам не понимал почему. Просто вдруг мелькнула мысль, что эта старая кхейгла вполне могла бы оказаться его матерью, возникло мимолетное ощущение нежности. Раньше, до аргхмо, он не знал таких душевных порывов.

Знакомый коридор с темно– и бледно-зелеными чередующимися волнами на стенах – и в конце арка с лакированной двустворчатой дверью, за которой находится приемный зал Бхан.

Лиргисо уже был там – устроился в громадной ванне из желтого мрамора, под потолочным витражом, отбрасывающим на паркет множество размытых цветных ромбов. Эта световая вуаль окутывала весь зал, и преобладал в ней алый – цвет желания и чувственных наслаждений. Алой была и подкладка плаща Лиргисо, с рассчитанной небрежностью брошенного возле ванны. Тлемлелх расстегнул застежку в виде рубиново-золотого глаза птицы, и его плащ тоже соскользнул на пол. Таким образом, чтобы можно было увидеть лишь уголок изнанки с небольшим фрагментом алой вышивки, – в этом была утонченная недосказанность, которой не хватало однозначно откровенному жесту Лиргисо. Внутренне улыбаясь своей победе, Тлемлелх растянулся на ложе.

– Как сегодня выглядят твои когти, энб-саро? – невинно полюбопытствовал Лиргисо.

Тлемлелх был готов к такому вопросу – его когти ослепительно сияли в радужно окрашенных солнечных столбах.

– О да, они хороши, – промурлыкал Лиргисо, которому некуда было деваться, кроме как признать очевидное. – Я, собственно, и не ждал ничего другого, кто же может с тобой соперничать, непревзойденный Тлемлелх… Взгляни на мои когти – я придумал смешать черный лак с алмазной крошкой, получилось нечто интересное.

Его рука лежала на бортике ванны. Приподнявшись на локте, Тлемлелх посмотрел: сияющие точки-звезды в слое черного лака, это красиво, только вот когти подрезаны чересчур коротко. Иные энбоно придерживались такой моды, но Тлемлелх никогда ее не одобрял.

– Так могло бы выглядеть ночное небо, если бы звезд было больше. Однако длина твоих когтей, блистательный Лиргисо, несоизмерима с утонченностью твоего вкуса! Почему ты никак не отрастишь длинные, как у истинных ценителей прекрасного? Такие же короткие когти я видел у бойцовых негов. Можно подумать, что ты у себя дома дерешься с негами, – он хихикнул, представив себе столь абсурдную картинку, – а когти подрезаешь для того, чтобы они не мешали тебе сжимать кулаки. Или они у тебя ломаются, когда отрастают?

– Дались тебе мои когти… – усмехнулся Лиргисо с оттенком досады. – Самое длинное – это не всегда самое лучшее, несравненный Тлемлелх. Длинные когти, равно как и длинный болтливый язык, иногда очень даже неуместны… А ты уже знаешь о нашей новой потере? Вчера Апесиго из Корпорации Хранителей Знания ушел во Фласс.

Слуховые отростки Тлемлелха от неожиданности встали торчком.

– Да? Он же всегда был так самоуверен и рассудителен и не перегружал свой мозг излишками печальных знаний… И статус имел весьма солидный для сотрудника Корпорации… Что его толкнуло на столь скорбный шаг?

– Он осрамился! – Изящные черты Лиргисо исказила сардоническая усмешка. В ней участвовали и губы, и глаза, и носовые щели – его треугольное лицо было необыкновенно подвижным, сейчас это проявилось в полной мере.

– Как осрамился? – заинтересовался Тлемлелх.

– Они с Амебелхом совокуплялись без участия кхейглы. Причем проделывали это в здании Корпорации, в присутственном месте, в рабочее время.

– О-о!.. – только и смог вымолвить Тлемлелх.

Иные энбоно предавались таким развлечениям, но тайком, при закрытых дверях, отослав прислугу, чтобы никто не смог подсмотреть и разболтать. Подобные связи не принято выставлять напоказ. Одно время Тлемлелх нередко бывал в гостях у Лиргисо на загородной вилле, и они там именно этим и занимались. Но чтобы в присутственном месте – это уже ни на что не похоже!

– А что стало с Амебелхом?

– Он наконец-то обрел вожделенный статус опасного и развратного энбоно. Он ведь был инициатором этого смелого акта и соблазнил Апесиго. Руководство Корпорации Хранителей Знания присудило его к штрафу за непотребство на работе, Корпорация Поддержания Порядка тоже наложила на него штраф, но что такое потеря некоторой суммы денег по сравнению с его нынешней славой? Он теперь на гребне моды. А Апесиго – всего лишь наивная жертва, пища для Фласса, и поделом ему. Проигравший всегда виноват, мой милый Тлемлелх! Однако это хорошо, что есть такие, как он, кто-то ведь должен кормить Фласс. Чтобы Фласс не додумался протянуть свои щупальца сюда и пожрать нас с тобой…

– Не волнуйся, энб-саро, он сюда не доберется, – ощутив скользнувший вдоль позвоночника холодок, с кривой усмешкой возразил Тлемлелх. – Фласс далеко.

– Увы, энб-саро… Ученые подозревают, что Фласс научился доставать даже то, что далеко лежит. Он ведь растет быстро, и вот вопрос: где он берет питательные вещества для такого роста? Мы отдаем ему наших покойников, новорожденных уродов и приговоренных к смерти слуг, иногда ему достаются обессилевшие птицы и прочая мелочь – но это не объясняет столь внушительного увеличения его массы! И Хранители Знаний, которые знают не так уж мало, мой неученый энб-саро, предположили вот что: у Фласса иные отношения с пространством, чем у обычных форм жизни. Эта тварь научилась находить слабые места в ткани пространства и сквозь них запускать свои щупальца туда, где можно чем-нибудь поживиться. Не моргай так потешно, Тлемлелх, ты меня забавляешь. Возьми полу своего плаща, отметь на ней две точки и соедини их линией – это обычный путь через пространство. А потом сложи полу вдвое и проткни иглой – так делает Фласс.

Тлемлелх оцепенел на своем ложе. Значит, безопасности нет нигде? Даже здесь, в Обители Алых Цветов?

– Таково мнение Хранителей Знания, мой пугливый энб-саро, – рассмеялся Лиргисо. – Но не все так мрачно! Ученые предполагают, что структура пространства неоднородна – где оно более плотное, где менее, в этом я, не буду таить, ничего не смыслю… По их мнению, проницаемых для Фласса участков не так уж много, и раз он до сих пор сюда не наведывался – значит, этого и не произойдет… По крайней мере до тех пор, пока он не наберет еще большую силу.

Тлемлелх непроизвольно свернул слуховые отростки в спирали, и все равно приглушенный, вкрадчиво-насмешливый голос Лиргисо достигал его слуха, пробуждая дремлющие кошмары, столь неуместные здесь, в празднично-многоцветном приемном зале кхейглы. Но тут скрипнула двустворчатая дверь в глубине зала и вошла Бхан. Разошедшийся Лиргисо сразу умолк.

Бхан была больше той кхейглы, которую Тлемлелх встретил в коридоре. Ее ярко-изумрудное, покрытое аккуратными коричневыми пупырышками тело обольстительно лоснилось; карманы для вынашивания потомства, под которыми прятались сосцы – по три слева и справа, – слегка оттопыривались. Ноги, более короткие и мощные, чем у энбоно, были оплетены непонятно как закрепленными золотыми цепочками, а с гребня, выкрашенного по случаю любовного свидания в алый цвет, свисали алмазные и рубиновые подвески. От плеч до запястий ниспадали сотканные из нитей жемчуга рукава, соединенные с жемчужным воротником-стойкой. Ее широко расставленные глаза, пленительно круглые и темные, как перезрелые ягоды дурманника, были обведены блестящими контурами, темно-зеленые губы томно улыбались. Бхан была прекрасна.

– Вот я и пришла, энбоно. Вы меня ждете?

– Мы изнемогаем в ожидании, бесподобная кхей-саро. Позволь преподнести тебе вот это!

Поднявшись с ложа, Тлемлелх протянул ей алмазную подвеску и вторую нитку жемчуга.