Двойной агент. Записки русского контрразведчика - Орлов Владимир Григорьевич. Страница 106
Орга, как сам Орлов называл разведывательный центр, насчитывала почти восемь десятков сотрудников, проникших во многие советские учреждения. Часть из них использовалась «втемную», не догадываясь, кому и зачем они дают сведения. Не исключено, что к числу таких агентов относился, к примеру, генерал Михаил Бонч-Бруевич. О других «источниках», как и о самом «центре», до сегодняшнего дня почти ничего не известно. Даже в книге Давида Гоменкова «Крушение антисоветского подполья в СССР», которую считают насквозь идеологизированной и недостаточно объективной, однако наиболее полной с точки зрения насыщения сведениями из истории тайной борьбы в первое десятилетие советской власти, мы не найдем указания на орловскую организацию. Сам же Орлов упомянут в ней не единожды, однако в связи с другими эпизодами своей биографии, о которых мы еще скажем. Отрывочные сведения о подпольной работе «Орлинского» имеются в делах на шпионские группы Жижина-Экеспаре и Стояновского, хранящихся в архиве ФСБ. Обе они были раскрыты чекистами в октябре — декабре 1918 года.
При допросе Стояновского выяснилось, в частности, что в мае он «поступил в качестве разведчика к председателю уголовно-следственной комиссии Орлинскому, который в то же время служил в разведке во французской миссии», который направил своего нового агента на сбор сведений в интересах французов и англичан.
Штаб-ротмистр Александр Экеспаре утверждал, что прибыл в Петроград по заданию генерала Алексеева и связался с Орловым, знакомым ему еще по службе в Ставке верховного главнокомандующего. Одновременно Экеспаре установил контакт с английским резидентом Бойсом.
— Орлинский был посвящен во многое, — утверждал в ЧК на допросе Экеспаре, — чего я совершенно не знал, так как не старался заглянуть в верхи организаций… наоборот, Орлинскому были, очевидно, известны серьезные связи и крупные имена.
Не входя в непосредственный контакт с резидентурой английской разведки, а действуя через Экеспаре, Орлов снабжал союзников сведениями о действиях немцев в Петрограде и на фронте, освещая заодно и работу некоторых советских органов. Как и приказывал еще в ноябре 1917 года генерал Алексеев, разведцентр Орлова обеспечивал устойчивую связь с районами формирования Белой армии и переправлял туда офицеров. В докладной записке в штаб А. И. Деникина, представленной Орловым после прибытия на контролируемую белыми войсками территорию, он указывал, что таких офицеров было отправлено свыше восьмисот человек.
В конце весны 1918 года состоялось знакомство Орлова с «нелегалом» Секрет интеллидженс сервис (СИС) Сиднеем Рейли, приятельские отношения с которым он поддерживал до ареста английского агента чекистами в 1925 году. Несколько лет спустя жена Рейли — Пинита Бабадилья опубликовала его записки. Поскольку на русском языке они пока не изданы, познакомим читателя с небольшим отрывком, где говорится об Орлове:
«Между тем мне было нужно довольно часто ездить в Петроград, чтобы отвозить донесения, полученные от полковника Фриде, и встречаться с друзьями, живущими в этом городе. Поэтому я попросил полковника достать мне пропуск. Полковник посоветовал последовать его примеру и поступить на службу в одно из советских учреждений и помимо пропуска дал мне рекомендательное письмо к Орловскому, председателю Петроградской ЧК по уголовным делам, который, как и Фриде, был антикоммунистом.
ЧК состоит из двух частей — политической тайной полиции под началом Дзержинского, самой дьявольской организации за всю историю человечества, и уголовной, соответствующей полиции в цивилизованной стране. Председателем последней и был Орловский, бывший следователь, и именно к нему направился я по прибытии в Петроград.
Я в полном смысле слова лез в логово льва, но другого выхода не было. Чтобы получить постоянный пропуск, я должен был пойти к Орловскому. В Москву я вернулся товарищем Релинским, сотрудником ЧК.
Разумеется, я поспешил воспользоваться своей новой должностью. Она давала мне ценнейшие возможности, которые я быстро реализовал, получив очень важную информацию.
Орловский был человеком сардонического склада. Я помню рассказ Грамматикова о его первой встрече с господином председателем. Однажды он, к своему полному ужасу, был вызван в ЧК по уголовным делам. Дрожа от страха, Грамматиков явился в ЧК, расположенную в здании бывшего Министерства внутренних дел на набережной Фонтанки. Его тут же провели в роскошные апартаменты старого министерства, в которых разместился председатель. Председатель сидел за столом, вместе с ним в кабинете находилась стенографистка.
Когда Грамматиков вошел, председатель представился Болеславом Орлинским и говорил с сильным польским акцентом.
Затем, отпустив стенографистку и повернувшись к Грамматикову, он произнес на чистом русском языке: «Что же, господин Грамматиков. Вижу, что вы меня не узнаете».
Грамматиков понял, что человек, сидящий напротив, знаком с ним, но вспомнить его не мог. Председатель напоминал ему кого-то, но кого?…
— Помните Орлова, — продолжил председатель, — судебного следователя из Варшавы?
Грамматиков был адвокатом и работал в том же суде. Теперь он узнал в сидевшем перед ним господине знаменитого судебного следователя по делам о шпионаже. Как он стал председателем ЧК? Об этом не спрашивают.
— Я знаю, — сказал Орлов, — что вы должны ехать в Москву, но все передвижение между Петроградом и Москвой для обычных граждан запрещено. Вот билет туда и обратно. Поедете как мой сотрудник, А теперь — до свидания. Зайдите ко мне снова сразу же, как вернетесь из Москвы.
Таким образом, мы с Грамматиковым очень просто решили чрезвычайно сложный вопрос о поездках из Петрограда в Москву и обратно. Мы ездили как сотрудники ЧК по уголовным делам».
У Орлова и Рейли были очень схожие взгляды на перспективы развития европейских и других стран в случае неоказания сопротивления международной коммунистической пропаганде, деятельности организаторов коммунистического движения и агитаторов, направляемых из Советской России. По их мнению, именно на этом направлении необходимо было сосредотачивать усилия разведывательных и полицейских служб различных государств, не забывая, естественно, всяческую помощь белым армиям и подпольным контрреволюционным группам для свержения власти большевиков — первоисточника угрозы в виде мировой революции.