Сведи меня с ума - Ортолон Джулия. Страница 39

— Какой ты видела ее? — спросил Брент.

— Она была хорошей матерью. Самой лучшей, — убежденно заявила Лора. — Мне хочется думать, что она была счастлива рядом со мной. Она казалась счастливой.

— Как же можно не быть счастливой рядом с тобой? — Брент улыбнулся. — Любая мать гордилась бы такой дочерью, как ты.

— Но меня ей было мало. И папы тоже. Мало для нее, для полноты ощущений.

— Ты винишь себя в ее смерти?

— Нет. — Лора вздохнула. — Но папа обвиняет себя. Он знал, что у нее была депрессия, но он думал, что сможет вылечить ее сам. Он думал, что он мог стать для нее всем — доктором, советником, мужем. Она пробовала взять себя в руки ради него. Я знаю, она пробовала. — Лора покачала головой. — Именно поэтому она никогда не срывалась в Би-сон-Ферри. Каждый раз она отправлялась в Хьюстон или Галвестон, туда, где она могла забыться с помощью алкоголя, наркотиков и мужчин.

Лора умолкла, а он терпеливо ждал, понимая, что ей нужно выговориться.

— Ты знаешь, как она умерла? — наконец спросил он. — Несчастный случай на воде?

Лора кивнула.

— Но было еще кое-что, о чем не говорили дома. Яхта, на которой она плыла, принадлежала какому-то торговцу наркотиками из Галвестона. Очевидно, он устроил дикую вечеринку на ней. Его яхта столкнулась с другой на полной скорости, погибли несколько человек, а у него не единой царапины. — Лора горько вздохнула. — Я потеряла не только мать в тот день. Я потеряла часть моего отца. Я увидела это по его лицу в тот день, когда он привез ее домой, чтобы похоронить. Что-то внутри папы умерло.

— Не поэтому ли он так оберегает тебя? Он боится, что потеряет и тебя тоже?

Лора посмотрела на него.

— Я все, что у него осталось, Брент.

— Но я все равно скажу тебе: это не оправдание.

— Я согласна. — Она вытянула ноги и прилегла, опершись на руки. — Однако я знаю и то, что его нельзя полностью винить. Он хотел, чтобы моя жизнь была совершенной, и у меня вошло в привычку притворяться, будто это так и есть. — Запрокинув голову, Лора посмотрела на небо. — Но кто мог предположить, что такая жизнь надоест?

Брент смотрел на нее, не в силах оторваться от изящного изгиба ее шеи. Она повернула голову к нему и улыбнулась.

— Правда, я обнаружила, что лучше расквасить нос, чем никогда не узнать, что там, за пределами Бисон-Ферри. А этого отец не может допустить даже в мыслях и хотя бы на миг подумать, что мне могут причинить боль.

Пристальный взгляд Брента задержался на нежном овале ее щеки.

— Разве он не понимает, что сам причиняет тебе боль?

— Возможно. — Лора слегка повернулась к Брешу. — Я хорошо знаю папу, сейчас он испытывает чувство собственной вины, он понятия не имеет, как все исправить. Печально, но я не могу сказать ему, чтобы он не волновался, и не могу заверить его, что у меня все хорошо.

— Почему же нет? — Бренту жутко хотелось прикоснуться к ней.

Лора пожала плечами.

— Он сделал ошибку. На этот раз, впервые в жизни, я отказываюсь подчиняться. Если он хочет исправить создавшуюся ситуацию, он должен первым сделать шаг к примирению.

— У тебя действительно все хорошо, Лора? — Он пристально всматривался в ее лицо.

— Не знаю. — Она сосредоточенно смотрела на воду. — Я в растерянности больше, чем когда-либо. Из-за многих вещей. Например, почему мы в жизни так много играем? Почему не можем отбросить предосторожности и стать самими собой?

— Что ты имеешь в виду? — Он сел чуть прямее и бросил незаметный взгляд на приоткрытое бедро.

— Все мы притворяемся, не желая быть самими собой. Мы видим людей другими, не теми, какие они на самом деле. — Она перекатилась на спину, облокотившись, шелковый топ натянулся на груди. — Я в этом смысле хуже всех. В то время как я притворялась, будто моя жизнь совершенна, все видели меня именно такой. Дочь доктора Моргана, такая респектабельная, такая добрая и хорошая. Скучища!

— В этом нет ничего оскорбительного, — сказал Брент, пытаясь не рассмеяться. — Кроме того, ты такая и есть.

— Возможно. В какой-то мере. Но этого недостаточно. — Она посмотрела на него, и блуждающая улыбка засветилась в ее глазах. — Иногда знаешь, какой я хочу быть? Полной противоположностью.

— Прости?

— Хотя бы раз я хотела бы войти в комнату и увидеть, что каждый мужчина повернул голову и смотрит на меня. — Казалось, она наслаждалась этим видением, а он, напротив, боролся с ним.

Помимо его воли, память вернула ему тот момент, как она смотрела на него, лежа под ним, а их тела перепутались, сплелись в порыве страсти. Он откашлялся.

— Я чувствую, что мужчины замечают тебя гораздо чаще, чем ты думаешь.

Она повернула голову и искоса посмотрела на него.

— Ты думаешь, что желание человека стать более откровенным, порочным делает его хуже? Я не имею в виду, чтобы стать совсем уж никуда не годной, только чуточку порочности, неужели это ужасно?

Он повернулся и лег, ощутив проснувшееся возбуждение. Ну неужели она не знает, какая она сексуальная? Или разговор на него так подействовал?

— Я ручаюсь, ты бываешь немного порочнее обычного, это случается.

— Правда? — Лора села. — Когда, например?

Он засмеялся.

— О нет, ты не заставишь меня об этом говорить.

— Да? — Она заморгала, а ему захотелось уложить ее прямо здесь и показать ей, каким он может быть плохим. — Ты думаешь, если ты расскажешь мне что-то дикое о себе или какой-то другой женщине, то я стану ревновать?

— Как говорят у нас в новостях: без комментариев.

— Какой старомодный. — Она сморщила нос.

— Отвечаю на твой более ранний вопрос: я не думаю, что если человек бывает хуже время от времени, то он действительно становится порочным. Это вполне здоровое явление.

— Вот о чем я должна подумать.

— Я не думаю, что мне это нравится. — Брент взглянул на нее и подумал, что у ее отца в общем-то правильная мысль — охранять ее.

— Хорошо. — Лора усмехнулась. — Ты ведь хотел о многом поговорить, не так ли? — Слова сорвались с ее языка как шутка, но после них наступила тишина.

— Верно. — Он нахмурился. — Я собирался с тобой поговорить.

— О чем же? — насторожилась она. Он вздохнул.

— О нас.

— Да? — Ее улыбка исчезла, и он почти передумал говорить. Но нет, он принял решение вчера вечером и не отступит от него.

— Лора, — сказал он, — я не хочу, чтобы ты поняла меня неправильно, я думаю, что наши встречи… в общем, они не должны налагать на нас какие-то обязательства друг перед другом.

Она внимательно посмотрела на него, потом обвила руками свои ноги.

— Я понимаю.

— Это не то, что ты думаешь, — поспешил добавить Брент. — Это не имеет никакого отношения к тому, как я хочу тебя, как наслаждаюсь твоим обществом. Я хочу и дальше встречаться с тобой, но, думаю, для нас обоих лучше остаться друзьями.

— Ты хочешь, чтобы мы остались друзьями?

— Вот именно. Поверь мне, платонические отношения длятся дольше, чем любовные, а я хотел бы, чтобы наши отношения не прекращались.

Она сощурилась, изучая его лицо. Бренту стало неуютно под этим взглядом. Он молился лишь об одном, чтобы она не увидела, чего он на самом деле сейчас хочет, и его желание имело мало общего с дружескими отношениями.

Наконец Лора кивнула:

— Все в порядке. Хорошо.

— Значит, ты согласна? — Брент спрашивал себя, почему он не чувствует себя счастливым. А совсем недавно казалось, что ничего больше он не хочет. — Никаких проблем? Никаких обид? Никаких слез?

— Нет. — Лора собрала обертки от сандвичей, смяла их и швырнула в мешок. — Я даже не стану дуться.

— Хорошо, — сказал он, подумав, что должен почувствовать себя свободным и радоваться этому, но ничего похожего не произошло. — Так как насчет сегодняшнего вечера?

— А что такое?

— Ну, сегодня пятница. — Брент пожал плечами. — Часть команды новостей планирует собраться после работы в мексиканском ресторане.

— После работы? — Она посмотрела на него. — Но ты не свободен до полуночи.