Его прекрасные жены - Осборн Мэгги. Страница 53

Боуи пытливо смотрел в ее серьезное лицо.

— Такое обещание ты даешь себе, Рози, не мне. Ты должна сделать это для себя. Ни для кого другого.

Колеблясь, она облизнула губы.

— Понимаю.

При одной только мысли о том, чтобы покончить с выпивкой, ее душа загорелась от жажды. Но виски давало лишь временное облегчение. С Боуи у нее появлялся шанс получить нечто постоянное. Отрезая пути к отступлению, Рози перечислила ему места, где прятала бутылки, и попросила уничтожить их. Она никогда не подойдет к его постели, распространяя запах спиртного.

Дрожь начала бить ее в полдень и продолжалась несколько дней. Боль топором врубалась в затылок, скручивала желудок. Руки так тряслись, что она не могла держать вилку, выпить кофе или лимонад, не залив рубашку. Совсем больная, она страдала бессонницей, слонялась по двору и швыряла камни в надгробие Фрэнка Блевинза. Иногда бродила по полям пшеницы, сражаясь с искушавшими ее демонами, которые назойливо нашептывали, что до салуна Гарольда на лошади рукой подать.

Работа помогала, но Рози не удавалось ни на чем сосредоточиться. Мотыга выскальзывала из дрожащих рук. Солнце иссушало мозги. Ей следовало бы радоваться зеленеющим полям, но она едва их замечала.

Каждая клеточка тела вопила от боли, требуя виски и забвения. Желудок отказывался принимать пищу, и Рози корчилась от сводивших его судорог. Каждая минута была мучительным поединком между ее волей и нестерпимой жаждой.

Джон Хоукинз взял на себя все хлопоты, связанные с поездками в город, Лодиша готовила любимые блюда Рози, Боуи подставлял плечо и помогал справиться с повседневными обязанностями. Погруженная во всепоглощающую борьбу, Рози ничего не замечала.

Она не могла есть, спать, читать, работать. Виски занимало все ее помыслы. Рози в отчаянии рыскала по ферме, обыскивая ее вдоль и поперек, но Боуи добросовестно выполнил свою миссию. Ни одной бутылки не осталось. В ту ночь, когда Рози поняла, что на ферме действительно нет ни капли спиртного, она погрузилась в ручей и зарыдала. Когда же иссякли слезы, она пришла в состояние полного изнеможения. В этот момент Рози ненавидела Боуи Стоуна, как никого на свете.

Ее поражала собственная выдержка. Каким-то чудом она удержалась от того, чтобы вскочить на Айвенго и помчаться на поиски облегчения. Будь бутылка под рукой, Рози отметила бы это удивительное достижение изрядной дозой. Но так как этого не произошло, она работала все больше и пила галлоны лимонада Лодиши.

Любовь к Боуи помогла ей пережить эти ужасные дни. Когда Рози доходила до предела и осознавала, что бежит по двору к конюшне, намереваясь оседлать Айвенго, она заставляла себя остановиться и отправлялась на поиски Боуи.

Отыскав его, Рози стояла в отдалении и наблюдала, как он работает. Ее раздирали противоречивые эмоции: неприязнь и любовь, гнев и восхищение. Как правило, Рози было достаточно смотреть на Боуи и знать, что он существует на самом деле, а не привиделся ей во сне. Рози согревало сознание, что ночью она будет спать в его объятиях и ее дыхание не будет отравлено спиртным.

Проведенные с ним ночи помогали выносить бесконечные дни. В любви к нему она черпала силу и решимость. Одобрение и гордость, которые Рози видела в его глазах, укрепляли ее решимость и волю.

В минуты тяжких раздумий она сознавала, что никогда не бросила бы пить, если бы была предоставлена самой себе. Рози приняла бой и пошла на мучения только потому, что хотела делить постель с Боуи Стоуном, жаждала его любви. Она хотела слышать его признания и произносить свои, не ощущая удушающих испарений виски.

Дни тянулись медленно, превращаясь в недели. Пшеница созревала на полях, наливаясь спелым золотом.

Наконец наступил момент, когда Рози, разогнувшись над мотыгой, вдруг поняла, что уже несколько дней не вспоминает о спиртном. Как и о куреве. С тех пор как она перестала пить, курение потеряло всякую привлекательность.

Зато все остальное обрело смысл и доставляло радость. Ужин Лодиши казался манной небесной. Выяснилось, что вода имеет терпкий вкус, хотя она не ощущала этого годами. По утрам солнце не резало глаза сверкающими осколками. Рози больше не просыпалась с тяжестью в желудке и с горечью во рту. Мозги не сотрясались в голове от резких движений…

Через три недели, улучив момент, когда все занимались своими делами, Рози прокралась в конюшню и рылась там, пока не нашла зеркальце Боуи для бритья.

Собрав все свое мужество, она поднесла его к лицу. Яркие живые глаза смотрели на нее — кружочки чистого шоколада, окруженные голубоватыми белками. Румянец цвел под слоем загара. Кожа сияла здоровьем, и золотистые искры сверкали в волосах.

Положив зеркало, она закрыла лицо руками и глубоко вздохнула. Потом вошла в стойло Айвенго и прислонилась лбом к его лоснящемуся черному боку.

Она победила демонов! Битва почти выиграна.

На следующий день Боуи въехал в конюшню. На спине Айвенго лежала лань. Рози поджидала его. Улыбнувшись, он направил к ней лошадь.

— Ты прелестно выглядишь, — проговорил он, медленно переводя взор от стройных бедер и точеной талии к прядям волос, вырванным из пучка жарким ветерком.

— Мне нужно в город. — Рози бросила на него быстрый взгляд, глубоко вздохнула и облизнула губы. — Я должна съездить в салун Гарольда.

Глава 15

Боуи растерянно уставился на нее:

— Ты многого добилась. Зачем же сдаваться теперь?

— Это совсем не то, что ты думаешь, — возразила Рози. — Мне страшно показаться в городе, понимаешь? Я боюсь, что ноги сами отнесут меня к Гарольду и, не успев оглянуться, я окажусь у стойки со стаканчиком в руке, как делала это тысячу раз. Я так и вижу себя за этим занятием. Мне это даже снится. — Она подняла на него умоляющий взор, с тоской признавая, что есть нечто пугающее ее. — Мне необходимо убедиться. Я должна войти туда, сесть рядом с бутылками, почувствовать запах виски и сказать «нет». Не проверив, способна ли я на это, я не узнаю наверняка, победила или нет.

— Это твоя война, — вымолвил Боуи после долгой паузы. — Поступай как знаешь.

Они не разговаривали на всем пути до Пэшн-Кроссинга, но Боуи видел, как напряжена Рози. Ему сотни раз приходилось наблюдать подобное состояние нарастающего возбуждения у солдат перед кровопролитным сражением. Вначале бравада, затем молчание и, наконец, безрассудная отвага. Он чувствовал, как нервы Рози закручиваются все туже с каждым поворотом колес. К тому моменту как Боуи привязал Айвенго перед заведением Гарольда, она вытянулась в струнку и сцепила перед собой дрожащие руки.

Он помог Рози выбраться из повозки и сжал ее плечи.

— Что бы ни случилось… знай, я горжусь тобой, Роуз Мэри Малви.

Мелькнувшая в ее глазах благодарность сменилась разочарованием. Она хотела от него большего, того, что он не имел права ей дать.

Рози облизнула губы и сглотнула. Сейчас она ничего не замечала. Вдова Барнс громко приветствовала ее, но Рози была слишком поглощена происходящим в ее душе. Она бросила нервный взгляд на вращающиеся двери салуна.

— Возможно, я тронусь там умом и сорвусь с катушек.

— Возможно. — Боуи чувствовал, как она дрожит. — Но не думаю, что ты это сделаешь.

— Спасибо, что так веришь в меня, — прошептала Рози. — Иногда только это и помогает мне продержаться. — В темной юбке и белой блузке, с убранными под соломенную шляпку темно-золотистыми волосами, Рози казалась юной и прелестной и выглядела на десять лет моложе, чем в тот день, когда он встретил ее. Грязная, отверженная всеми бродяжка исчезла без следа.

— Готова? — мягко спросил Боуи, вглядываясь в сиявшие влагой глаза. Она часто заморгала, плотно сжала губы и кивнула. Взяв Рози под руку, Боуи тесно прижал ее к себе, распахнул вращающиеся двери и вошел в заведение Гарольда. Они постояли у входа, привыкая к полумраку. Густой, дурманящий запах виски и свежих опилок окутал их. В приглушенном свете люстры сверкали и переливались ровные ряды стаканов и бутылок.