Гроза - Островский Александр Николаевич. Страница 18

Входит Борис .

Катерина и Борис .

Борис (не видя Катерины) . Боже мой! Ведь это ее голос! Где же она? (Оглядывается.)

Катерина (подбегает к нему и падает на шею) . Увидела-таки я тебя! (Плачет на груди у него.)

Молчание.

Борис . Ну, вот и поплакали вместе, привел бог.

Катерина . Ты не забыл меня?

Борис . Как забыть, что ты!

Катерина . Ах, нет, не то, не то! Ты не сердишься?

Борис . За что мне сердиться?

Катерина . Ну, прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила.

Борис . Полно, что ты! что ты!

Катерина . Ну, как же ты? Теперь-то ты как?

Борис . Еду.

Катерина . Куда едешь?

Борис . Далеко, Катя, в Сибирь.

Катерина . Возьми меня с собой отсюда!

Борис . Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.

Катерина . Поезжай с богом! Не тужи обо мне. Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь.

Борис . Что обо мне-то толковать! Я — вольная птица. Ты-то как? Что свекровь-то?

Катерина . Мучает меня, запирает. Всем говорит и мужу говорит: «Не верь ей, она хитрая». Все и ходят за мной целый день и смеются мне прямо в глаза. На каждом слове все тобой попрекают.

Борис . А муж-то?

Катерина . То ласков, то сердится, да пьет все. Да постыл он мне, постыл, ласка-то его мне хуже побоев.

Борис . Тяжело тебе, Катя?

Катерина . Уж так тяжело, так тяжело, что умереть легче!

Борис . Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!

Катерина . На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да еще впереди-то сколько! Ну, да что думать о том, что будет! Вот теперь тебя видела, этого они у меня не отнимут; а больше мне ничего не надо. Только ведь мне и нужно было увядать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась. А я все думала, что ты на меня сердишься, проклинаешь меня…

Борис . Что ты, что ты!

Катерина . Да нет, все не то я говорю; не то я хотела сказать! Скучно мне было по тебе, вот что, ну, вот я тебя увидала…

Борис . Не застали б нас здесь!

Катерина . Постой, постой! Что-то я тебе хотела сказать… Вот забыла! Что-то нужно было сказать! В голове-то все путается, не вспомню ничего.

Борис . Время мне, Катя!

Катерина . Погоди, погоди!

Борис . Ну, что же ты сказать-то хотела?

Катерина . Сейчас скажу. (Подумав.) Да! Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего так не пропускай, всякому подай да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу.

Борис . Ах, кабы знали эти люди, каково мне прощаться с тобой! Боже мой! Дай бог, чтоб им когда-нибудь так же сладко было, как мне теперь. Прощай, Катя! (Обнимает и хочет уйти.) Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы сила!

Катерина . Постой, постой! Дай мне поглядеть на тебя в последний раз. (Смотрит ему в глаза.) Ну, будет с меня! Теперь бог с тобой, поезжай. Ступай, скорее ступай!

Борис (отходит несколько шагов и останавливается) . Катя, нехорошо что-то! Не задумала ли ты чего? Измучусь я дорогой-то, думавши о тебе.

Катерина . Ничего, ничего. Поезжай с богом!

Борис хочет подойти к ней.

Не надо, не надо, довольно!

Борис (рыдая) . Ну, бог с тобой! Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго! Прощай! (Кланяется.)

Катерина . Прощай!

Борис уходит. Катерина провожает его глазами и стоит несколько времени задумавшись.

Катерина (одна) . Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу — все равно. Да, что домой, что в могилу!.. что в могилу! В могиле лучше… Под деревцом могилушка… как хорошо!.. Солнышко ее греет, дождичком ее мочит… весной на ней травка вырастет, мягкая такая… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие… всякие (задумывается) , всякие… Так тихо, так хорошо! Мне как будто легче! А о жизни и думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо… нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда! Нет, нет, не пойду… Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, темно стало! И опять поют где-то! Что поют? Не разберешь… Умереть бы теперь… Что поют? Все равно, что смерть придет, что сама… а жить нельзя! Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться… Руки крест-накрест складывают… в гробу? Да, так… я вспомнила. А поймают меня да воротят домой насильно… Ах, скорей, скорей! (Подходит к берегу. Громко.) Друг мой! Радость моя! Прощай! (Уходит.)

Входят Кабанова , Кабанов , Кулигин и работник с фонарем.

Кабанов , Кабанова и Кулигин .

Кулигин . Говорят, здесь видели.

Кабанов . Да это верно?

Кулигин . Прямо на нее говорят.

Кабанов . Ну, слава богу, хоть живую видели-то.

Кабанова . А ты уж испугался, расплакался! Есть о чем. Не беспокойся: еще долго нам с ней маяться будет.

Кабанов . Кто ж это знал, что она сюда пойдет! Место такое людное. Кому в голову придет здесь прятаться.

Кабанова . Видишь, что она делает! Вот какое зелье! Как она характер-то свой хочет выдержать!

С разных сторон собирается народ с фонарями.

Один из народа . Что, нашли?

Кабанова . То-то что нет. Точно провалилась куда.

Несколько голосов . Эка притча! Вот оказия-то! И куда б ей деться!

Один из народа . Да найдется!

Другой . Как не найтись!

Третий . Гляди, сама придет.

Голоса за сценой : «Эй, лодку!»

Кулигин (с берега) . Кто кричит? Что там?

Голос : «Женщина в воду бросилась!»