На всякого мудреца довольно простоты - Островский Александр Николаевич. Страница 8
Глумов. Я достиг всего возможного, всего, на что я могу позволить себе надеяться.
Мамаева. Значит, вы не можете позволить себе надеяться на взаимность. В таком случае, зачем вы даром тратите ваши чувства? Ведь это перлы души. Говорите, кто эта жестокая?
Глумов. Но ведь это пытка. Клеопатра Львовна.
Мамаева. Говорите, негодный, говорите сейчас! Я знаю, я вижу по вашим глазам, что вы любите. Бедный! Вы очень, очень страдаете?
Глумов. Вы не имеете права прибегать к таким средствам. Вы знаете, что я не посмею ничего скрыть от вас.
Мамаева. Кого вы любите?
Глумов. Сжальтесь!
Мамаева. Стоит ли она вас?
Глумов. Боже мой, что вы со мною делаете!
Мамаева. Умеет ли она оценить вашу страсть, ваше прекрасное сердце?
Глумов. Хоть убейте меня, я не смею!
Мамаева (шепотом). Смелее, мой друг, смелее!
Глумов. Кого люблю я?
Мамаева. Да.
Глумов (падая на колено). Вас!
Мамаева (тихо вскрикивая). Ах!
Глумов. Я ваш раб на всю жизнь. Карайте меня за мою дерзость, но я вас люблю. Заставьте меня молчать, заставьте меня не глядеть на вас, запретите мне любоваться вами, еще хуже — заставьте меня быть почтительным; но не сердитесь на меня! Вы сами виноваты. Если б вы не были так очаровательны, так снисходительны ко мне, я, может быть, удержал бы мою страсть в пределах приличия, чего бы мне это ни стоило. Но вы, ангел доброты, вы, красавица, из меня, благоразумного человека, вы сделали бешеного сумасброда! Да, я сумасшедший! Мне показалось, что меня манит блаженство, и я не побоялся кинуться в пропасть, в которой могу погибнуть безвозвратно. Простите меня! (Склоняет голову)
Мамаева (целуя его в голову). Я вас прощаю.
Глумов, почтительно кланяясь, уходит. Мамаева провожает его долгим взглядом.
Действие третье
Лица
Софья Игнатьевна Турусина, богатая вдова,барыня, родом из купчих.
Машенька, ее племянница.
Манефа.
Приживалка 1-я.
Приживалка 2-я.
Крутицкий.
Городулин.
Мамаев.
Глумов.
Григорий, человек Турусиной.
Богатая гостиная на даче в Сокольниках, одна дверь посредине, другая сбоку.
Явление первое
Машенька и Турусина выходят из средней двери.
Машенька. Поедемте, ma tante! Поедемте! Ну, пожалуйста, поедемте!
Турусина. Нет, мой друг, нет! Ни за что на свете! Я уж велела лошадей отложить.
Машенька. Помилуйте, ma tante, на что же это похоже! В кои-то веки мы сберемся выехать, и то не в час; десяти шагов от ворот не отъехали, и назад.
Турусина (садясь). Мой друг, я очень хорошо знаю, что делаю. Зачем напрасно подвергать себя опасности, когда можно избежать ее?
Машенька. Но почему же нам непременно угрожала опасность?
Турусина. О чем ты еще спрашиваешь, я не понимаю? Ты сама видела: в самых воротах нам перешла дорогу какая-то женщина. Я хотела приказать остановиться, но так уж, скрепя сердце, поехала дальше, и вдруг встреча…
Машенька. Да что ж такое, что встреча?
Турусина. Да, если б с левой стороны, а то с правой.
Машенька. Да и с правой, и с левой все равно.
Турусина. Не говори так, я этого не люблю. Я не терплю вольнодумства в моем доме. Я и так довольно слышу кощунства от гостей, которые бывают у нас. Посторонним я запретить не могу, а тебе запрещаю. Мы должны беречь свою жизнь. Конечно, слишком много заботиться о себе грех, но беречь свою жизнь мы обязаны. Не надо быть упрямым! Мало ли мы видим несчастных случаев: разобьют лошади, сломается экипаж, кучер напьется пьян и завезет в канаву. Провидение печется о людях. Если тебе прямо говорят: не езди туда-то, ты подвергнешь себя опасности, — так кто же виноват, если ты не послушаешь благого совета и сломишь себе голову?
Машенька. Нам никто не говорил: не езди!..
Турусина. Разве непременно нужны слова! Дурная встреча красноречивей всяких слов. Еще если б была крайняя необходимость, ну, уж нечего делать, а то ехать бог знает зачем! Для того только, чтоб провести весь вечер в пустых разговорах, в пересудах о ближнем, и для этого пренебрегать указаниями свыше и подвергать себя очевидной опасности! Нет уж, покорно благодарю. Я понимаю, зачем тебе хочется ехать туда! Ты думаешь встретить там Курчаева, самого нераскаянного безбожника, которого я к себе пускать не велю. Вот ты и тянешь тетку, нисколько не рассуждая о том, что я из-за твоего удовольствия могу переломить ногу или руку.
Машенька. Я не понимаю, ma tante, что вам не понравился Курчаев?
Турусина. Как он может мне понравиться? Он смеется в моем присутствии над самыми священными. вещами.
Машенька. Когда же, ma tante, когда?
Турусина. Всегда, постоянно, он смеется над моими странницами, над юродивыми.
Машенька. Вы говорите, что он смеется над священными вещами.
Турусина. Ну конечно; я ему говорю как-то: посмотрите, у моей Матреши от святости уж начинает лицо светиться; это, говорит, не от святости, а от жиру. Уж этого я ему никогда в жизни не прощу. До чего вольнодумство-то доходит, до чего позволяют себе забываться молодые люди! Я в людях редко ошибаюсь; вот и оказалось, что он за человек. Я вчера два письма получила. Прочти, если хочешь.
Машенька. Разве верят безымянным письмам?
Турусина. Если б одно, можно бы еще сомневаться, а то вдруг два и от разных лиц.
Входит человек и подает Турусиной письмо.
Григорий. Скитающие люди пришли-с.
Турусина. Что он говорит, бог его знает. Ну, да все равно, вероятно, богомольцы. Вели их накормить. (Человек уходит. Турусина читает письмо.) Вот еще письмо. Видно, что пишет женщина солидная. (Читает вслух.) «Милостивая государыня Софья Игнатьевна, хотя я не имею счастия…» (Читает про себя.) Вот слушай! «Выбор вами такого человека, как Егор Васильевич Курчаев, заставляет меня заранее проливать слезы об участи бедной Машеньки…» Ну, и так далее.
Машенька. Удивительно! Я не знаю, что и думать об этом…
Турусина. Неужели ты и теперь станешь спорить со мной? Впрочем, мой друг, если ты непременно желаешь, так выходи за него. (Нюхает спирт.) Я не хочу, чтоб меня звали тиранкой. Только ты знай, что ты меня этим огорчаешь и что едва ли ты вправе будешь жаловаться, если я тебе…
Машенька. Не дадите денег…
Турусина. И, главное-то, благословения.
Машенька. Нет, ma tante, не бойтесь! Я московская барышня, я не пойду замуж без денег и без позволения родных. Мне Жорж Курчаев очень нравится: но если вам неугодно, я за него не пойду и никакой чахотки со мной от этого не будет. Но, ma tante, пожалейте меня! У меня благодаря вам есть деньги. Мне хочется пожить.
Турусина. Понимаю, мой друг, понимаю.
Машенька. Найдите мне жениха какого угодно, только порядочного человека, я за него пойду без всяких возражений. Мне хочется поблестеть, покрасоваться. Так жить, как мы живем, подумайте сами, мне скучно, очень скучно.
Турусина. Я вхожу в твое положение. Суетность в твоем возрасте извинительна.
Машенька. Когда я буду постарше, ma tante, я весьма вероятно, буду жить так же, как и вы, — это у нас в роду.
Турусина. Дай бог, я тебе от всей души желаю. Это прямой путь, настоящий.