Рассказы майора Пронина - Овалов Лев Сергеевич. Страница 35

Он взял электрический фонарик, засветил его и склонился к Чейну, освещая его лапы.

Возле колодца в лужице воды валялись мельчайшие осколки стекла.

– Ну, этого не ожидал даже я, – пробормотал Пронин…

Он поднес осколочек к глазам.

– Виктор! – позвал Пронин. – Ты видишь?

Он указал на валяющиеся осколки. Виктор наклонился над ними.

– Что? – спросил он.

– Да осколки, осколки, – нетерпеливо сказал Пронин.

– Ну и что? – спросил Виктор с недоумением.

– Да ведь это же ампулы, ампулы! – воскликнул Пронин. – Ты понимаешь!

Виктор задохнулся…

– Объясни им… – Пронин кивнул в сторону своих спутников и опять наклонился к Чейну. – Молодец, Чейн! Ищи, ищи…

Он опять подтолкнул собаку:

– Шерш!

Чейн снова закружился у колодца.

– Ну ищи же, Чейн! – настойчиво сказал Пронин. – Дальше, дальше…

И Чейн точно понял Пронина, отошел от колодца и побежал в сторону.

Они снова пошли – мимо столовой, мимо кухни, куда-то опять в пустоту…

Вдали, у самого горизонта небо точно побелело. Предрассветный сизый сумрак стлался по земле. В воздухе пахло сыростью. Совсем далеко, где-то за холмами, не запела, а застонала первая проснувшаяся птица.

– Скоро рассветет, – сказал начальник школы. – Все пойдут за водой, у нас один колодец. Я поставлю часового.

– Ладно, – нетерпеливо сказал Пронин и кивком указал на Чейна. – Куда он идет?

– Должно быть, на аэродром, – ответил сбоку голос начальника штаба…

Чейн и вправду привел их на аэродром.

К ним подбежал часовой, увидел начальника школы и отошел обратно.

Чейн бежал вдоль холодных молчаливых машин, вдруг останавливался, взглядывал своими черными глазками на какой-нибудь самолет, встряхивал головой и устремлялся дальше.

К пришедшим подбежал дежурный.

– Отставить рапорт! – отрывисто крикнул ему начальник школы.

Чейн вдруг остановился опять, постоял и точно решил не идти дальше.

– Новая машина, – сказал начальник школы. – К нам прислали две новые машины. Почему он здесь остановился?

– Потому и остановился, – сказал Пронин. – На этой машине бортмеханик – Авдеев?

– Да, – сказал начальник школы. – Но почему вы это знаете?

– Давайте говорить о чем-нибудь постороннем, – вполголоса предложил Пронин. – Вызовите сюда несколько проверенных командиров и позовите Авдеева.

Начальник школы повернулся к дежурному и назвал несколько фамилий.

– И позовите Авдеева, – добавил он. – Скорее! Дежурный побежал…

Чейн натягивал сворку. Пронин чуть отпустил ее, и Чейн завертелся вокруг самолета. Он вдруг подскочил, скребнул когтями по металлической обшивке и звонко-звонко залаял.

– Тихо, тихо, – сказал Пронин и силком оттащил Чейна от самолета.

Командиры бежали по полю… Авдеев подошел к начальнику школы.

– Явился по вашему приказанию, товарищ начальник школы!

– Скажите, – обратился Пронин к Авдееву, – кто у вас там спрятан в самолете?

Авдеев не шелохнулся, и сизый рассвет помешал рассмотреть, изменился ли он в лице.

– Никого, – сказал он. – Никого, – повторил он еще раз.

Неожиданно Пронин нагнулся к Чейну и отстегнул сворку от ошейника.

Чейн стремглав бросился к самолету, подпрыгнул и пронзительно залаял.

– Будьте добры, посмотрите, пожалуйста, – обратился Пронин к начальнику школы. – Где он там мог спрятаться?

Начальник школы подошел к самолету, прошелся вдоль машины, остановился возле лающего Чейна, повозился у обшивки, быстро отдернул какую-то дверцу, и все увидели торчащие изнутри сапоги.

Сапоги не двигались.

– Эй вы! – закричал Пронин. – Вылезайте! Слышите? Деваться все равно некуда! Не заставляйте тащить вас за ноги!

Сапоги пошевелились, высунулись наружу, потом появилось туловище, и на землю спрыгнул тот самый высокий и ловкий незнакомец, с которым Виктор плавал в море. Он был в форме летчика, и одежда была ему не совсем по плечу.

– Бортмеханик, оказывается, к тому же неплохой каптенармус, – заметил Пронин. – Кто-то сегодня не досчитается у себя обмундирования…

Чейн подпрыгнул и с радостным визгом бросился к незнакомцу, пытаясь лизнуть его… Тот выпрямился, сжал губы и ударом ноги отшвырнул Чейна в сторону.

– Держите, держите его! – воскликнул Пронин. – Это опасная…

Он не договорил.

Командиры схватили незнакомца за руки. Виктор осмотрел его.

– Два револьвера, – доложил он Пронину, показывая оружие.

– Немного, – сказал Пронин и усмехнулся. – Но в хороших руках…

Ему опять помешали договорить. Все услышали тоненький и жалобный протяжный звук. Точно плакал ребенок или скулил щенок. Пронин и начальник школы невольно обернулись, затем взглянули друг на друга и улыбнулись. Прижавшись лицом к обшивке самолета, стоял Авдеев и плакал.

Начальник школы подошел к Пронину.

– Товарищ майор, что будем делать дальше?

– А кто командир этой машины? – спросил Пронин.

– Товарищ Стешенко! – вызвал начальник школы одного из командиров.

Коренастый насупленный Стешенко подошел к Пронину.

– Здравствуйте, товарищ Стешенко, – сказал Пронин. – Вы понимаете, что вам грозило? Вы поднялись бы сегодня на своей машине, и в воздухе ваш бортмеханик прехладнокровно бы вас убил, а ваш непрошеный пассажир занял бы ваше место. Он знает так много, что, надо полагать, знаком и с авиацией. Угнали бы они машину или не угнали, это еще неизвестно. Но, ежели бы угнали, была бы разглашена военная тайна, а вас, хорошего боевого летчика, посчитали бы изменником и перебежчиком. Вам понятно, товарищ Стешенко?

Стешенко молчал.

Все внимательно прислушивались к словам Пронина.

– Пойдемте в штаб, – просто сказал он. – Надо с этим заканчивать…

Он неопределенно повел рукой в воздухе.

Все гурьбой пошли по аэродрому, окружив незнакомца и Авдеева.

Незаметно рассвело. Розовые полосы побежали по небу. Щебетали невидимые птицы. Начинался день.

– Часовые у колодца поставлены, – нервничая, сказал начальник школы. – Надо вызвать бактериологов и сделать обеззаражение.

– Сейчас мы посоветуемся, – ответил Пронин и добавил громко, так, чтобы слова его донеслись до незнакомца, – а пока пусть часовые никого не подпускают к колодцу.

Незнакомца и Авдеева подвели к зданию штаба, ввели в комнату.

– Садитесь, – сказал Пронин незнакомцу. Тот сел.

– Вы скажете нам, кто вы такой? – спросил Пронин.

– Нет, – сказал незнакомец.

Вдруг солнце брызнуло сквозь стекла, заиграло на стенах и осветило моложавое и почему-то знакомое Пронину лицо…

– Подождите-подождите! – воскликнул Пронин. —Мы же с вами встречались…

И ему вспомнился голодный Питер, лесные сугробы, темные шахты, и… Пронин узнал незнакомца.

– Конечно, мы с вами встречались, – уверенно повторил Пронин. – В девятнадцатом году вы были лейтенантом, но за это время, вероятно, повысились в чине… Не правда ли, капитан Роджерс?

– Майор Роджерс, – холодно поправил незнакомец.

– Ну, тем лучше… – обрадованно сказал Пронин. – Значит, мы с вами в одном звании, и я рад встретиться с вами, майор Роджерс.

Роджерс промолчал, взглянул на графин с водой, стоящий на подоконнике, с минуту подумал, потянулся к воде, но Пронин перехватил этот взгляд и еще раньше схватил графин за горлышко.

– Надеюсь, вы не захотите подражать Бурцеву? – спросил Пронин.

– Нет, я солдат, – жестко сказал Роджерс. – Я просто хочу пить.

– Одну минуту.

Пронин перегнулся через подоконник, вылил воду на землю, с пустым графином подошел к начальнику школы и попросил: – Пошлите, пожалуйста, кого-нибудь к колодцу за свежей водой.

Начальник школы с недоумением посмотрел на Пронина и неуверенно протянул кому-то графин.

– Сходите…

– Вероятно, в своей разведке вы лучший специалист по русским делам? – обратился Пронин к Роджерсу.

– Да, я разбираюсь в них, – согласился Роджерс.

– Вы хорошо знаете Россию, – сказал Пронин.

– Да, я знаю ее, – согласился Роджерс.