Блуждающие огни - Оверчук Алексей. Страница 11

— Чего терпеть? — насторожился Сашка.

— Не чего, а кого.

— Ну и кого? — повторил я вопрос.

— Моджахеды от нашей мангруппы не отстанут. Они им сегодня слишком насолили. Поэтому надо быть готовым ко всему.

— Иными словами, моджахеды могут попытаться этой ночью разгромить нашу заставу? Я правильно донял, тащ капитан?

Федулов кивнул.

— А что такого сделали наши разведчики? — спросил Колчин.

Александр Петрович посмотрел куда-то в сторону, словно решая, посвящать нас в тайну или не стоит. Потом все-таки ответил:

— Обычная операция. Не берите в голову.

— Я и не собираюсь ничего брать в голову. Просто хочу взять это в репортаж.

— Мангруппа уничтожила крупного полевого командира, — глухо, почти шепотом проговорил Федулов.

— А в рюкзаках чего? — встрял я.

— О рюкзаках вообще забудьте, — Александр Петрович как-то сразу посуровел. — Это уже, гм, область военной тайны.

Снова закурили. В десяти метрах о чем-то совещались вполголоса офицеры заставы и командир маневренной группы. Один из них окликнул Федулова.

— Что сейчас нам делать? — вдогонку спросил Колчин.

— Погуляйте пока, — Александр Петрович махнул рукой куда-то в сторону серых танковых силуэтов.

— Лучше мы водки выпьем. Тут, чай, не парк имени культуры и отдыха, чтобы гулять, — сказал я.

— Вот это дело! Только, ребята, у меня к вам одно предупреждение. Если услышите вдруг в небе такой звук… — капитан изобразил нечто среднее между птичьим напевом из райского сада и хрюканьем кабана в лесу.

— И чего тогда?

— Тогда, ёпрст, падайте! И молитесь, чтобы эта фуйня с большой буквы «X» не упала вам на голову.

— А что это? — Колчин попытался изобразить звук, но у него не получилось.

— Это реактивный снаряд так летает, — вздохнул капитан. — Чему вас только в школах учат?

Мы спустились в командирский блиндаж. Достали водки, открыли консервов. На запах потянулись вчерашние офицеры вместе с командиром маневренной группы.

— Выпить не хотите? — дурацкий вопрос.

Когда разделились по кружкам положенные порции и водка опрокинулась по глоткам, я осторожненько так спросил:

— А чего это моджахеды за вами гоняются?

Офицеры переглянулись. По их лицам елозили сомнения: рассказать или прикрыться военной тайной? Погранцы покосились на командира маневренной группы. Показывая нам, что с него и надо начинать опрос.

Командир неспешно отловил в консервной банке бычка в томате. Задумчиво пожевал. Словно не замечая наших ожидающих глаз, ковырнул тушенку. Посмаковал. И наконец решился:

— Тут вот какое дело. После разгрома заставы мы вышли в рейд, чтобы этих длиннополых чмошников разыскать и примерно наказать. Дошли до границы. Сидели себе тихонько в засаде. По нашим данным, вернее, по данным нашего начальства, эту вылазку совершил один полевой командир по имени… В общем, имя ничего вам не скажет. Короче, искали мы его, искали. Нашли. Для этого пришлось слегка пересечь границу. И в одном приграничном кишлаке мы его аккуратненько накрыли. Насмерть накрыли.

Мы снова разлили по кружкам. Ситуация более-менее вырисовывается.

— А потом эти сволочи, видимо, решили, что мы хватили через край. Они ведь всегда считали, что в Афгане мы их никогда не достанем. Ну, и побежали за нами от избытка чувств и негодования. Теперь у нас есть предположение, что просто так они от нас не отстанут. И сидят наши «товарищи» где-то здесь.

— Позвольте совсем уж каверзный вопрос, — вступил Колчин. — А что это вы в рюкзаках тащили? Налегке ведь проще оторваться от погони!

— Трофеи… Но знать о них — никому не положено.

Мы с Сашкой вышли покурить, проветриться и поглазеть на природу. В сторонке, за тыльной стороной блиндажа, присели, как два горемыки, на каменный уступчик и принялись ждать вечера.

— Чегой-то не нравится мне такой оборот, — заметил Сашка.

— Угу, — сказал я, смакуя сигарету.

— Задницей чую, придется нам еще хлебнуть лиха.

— Да, к бабке-гадалке ходить не надо! Раз они за ними из самого Афгана сюда приперлись, то так просто не уйдут. И потом, рюкзачки эти меня смущают.

— Сдается мне, что сперли там разведчики что-то важное, — Колчин выпустил струйку белесого дыма в сторону Афганистана.

— И если бы не эти рюкзаки, то боевики вряд ли бы сюда приперлись.

Как показали дальнейшие события, мы с Колчиным были правы.

Ночь навалилась внезапно. Все вокруг омертвело. Забилось по углам. Нам тоже захотелось куда-нибудь спрятаться. И мы спустились в блиндаж. Здесь уже руководил застольем Александр Петрович. Он принес спирт и газировку.

— Ну, чего? Подышали?

— Да, нормально.

— Присаживайтесь. Продолжим наш разговор.

Нас начали расспрашивать о Москве. Как там сердце нашей родины?

Пульс нитевидный, неровный. Но жить будет.

— Чего нового? Какие бабы ходят?

Мы отвечали честно, как могли.

Тут капитан Федулов сделал знак рукой, чтобы все заткнулись.

— Шакалы, — сказал он в мертвой тишине.

— Что шакалы? — спросил я шепотом.

— Шакалы заткнулись, — ответил он также шепотом. — Это значит, что духи уже здесь.

Все еще раз прислушались. Тишина мертвецкая. Дурное предчувствие серой лапкой заскребло у меня внутри острыми коготками.

— Ладно, мы проверять не пойдем, — улыбнулся Александр Петрович, разливая спирт. — Надо будет, они сами придут.

Когда кончилась закуска из консервов, решили перейти на сладкое. Кто-то из офицеров извлек из темноты блиндажа огромный арбуз. Мы с Сашкой вызвались его помыть у машины с водой.

— Только смотрите, не курите там! — крикнул вслед капитан Федулов. — Снайпер живо отучит.

Луна куда-то предательски спряталась. На небе звенели холодным светом гроздья звезд. Вся застава утонула в чернильной темноте. Идеальное время для нападения!

Шурша ногами в толстом слое пыли, мы брели на ощупь, как астронавты по чужой планете. Лишь примерно представляя себе, где стоит машина. Кое-как отыскали, в темных закромах ее железа нашли кран и помыли полосатую ягоду.

На обратном пути мы услышали громкий хлопок. И где-то на соседней сопке полыхнула короткая вспышка. Вслед за этим в темноте завибрировал звук, который изображал нам капитан.

— Мать честная! — заорали мы и свалились в глубокий слой пыли.

Снаряд прошелестел где-то над головами и ударил в соседнюю сопку. Все озарилось вокруг, как от мощной фотовспышки. Если бы эта сволочь попала в нас ракетой, от нас ничего кроме атмосферных шумов не осталось бы.

Мы вскочили и бросились в блиндаж. Оттуда уже выскакивали офицеры.

— Вы двое — в блиндаж, — скомандовал капитан Федулов и ловко хрястнул магазином в автомат. — Сидеть и не высовываться!

Мы юркнули вниз.

Темнота вокруг взорвалась автоматными и пулеметными очередями, как безумный оркестр. Духи пошли в атаку.

Стрельба всегда сначала начинается как бы по отдельности. Потом присоединяются другие автоматы-пулеметы, и вскоре все сливается в один непрерывный грохот. Где-то истошно визжали пули, напоровшиеся на камень и ушедшие в рикошет. Тут добавились уханья от разрывов гранат и снарядов. Судя по звукам, били по нам. Скорее всего, реактивными снарядами. Как нам уже объяснили, духи ставят неуправляемый реактивный снаряд на какой-нибудь железный желоб. Замыкают контакт, и снаряд летит в цель не хуже, чем из вертолета. Вероятно, они с вечера успели расставить железные станины и теперь стараются подавить огневые точки пограничников.

В блиндаж влетел капитан Федулов:

— Журналисты! Положение серьезно! Каждые руки на счету!

За капитаном кубарем скатились по лестнице двое контрактников с ящиками.

— Боеприпасы! — показал капитан. — Будете пулеметные ленты набивать. Остальным некогда. Прут, как суки оглашенные! Если прорвутся, звездец всем неминуемый, — и Александр Петрович выскочил наружу, как на пружинах.