Блуждающие огни - Оверчук Алексей. Страница 28

Заслышав стрельбу, двое возле машины достали пистолеты и стали всматриваться в окна моей квартиры. Но солнце вычернило стекла, и что-либо разобрать было невозможно. И тут оконные рамы распахнулись. В проеме — спецназовцы:

— Стоять! Лицом на землю!

Бандиты бросили машину и кинулись наутек по улице. Но из-за угла перед ними выросли новые бойцы спецназа, и новая упредительная стрельба рассыпалась по тротуару. Защелкали по асфальту стреляные гильзы.

В диких корчах, под ударами бойцов, бритоголовые повалились на асфальт:

— Уя! Уя! Больно! Больно, ну!

В этот душераздирающий момент подкатили спецназовцы МВД. Вид расправы потряс их до самого донышка души. Поскольку в Москве бандитов от оперативников милиции внешне отличить невозможно, спецназовцы МВД обознались. Они приняли бандитов за своих коллег. «Альфовцы» были одеты понятно как. Но в МВД уже знали, что противник использует их форму и оружие. Эмвэдэшники кубарем раскатились по дороге, залегли под деревьями, мусорными баками, за одинокой палаткой с сигаретами и открыли отчаянную стрельбу.

«Альфовцы» приняли новый неожиданный вызов. Веером ударила стрельба. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы генералы МВД и ФСБ не распивали в это самое время коньяк в нашей редакции. Получив сразу из двух разных источников известие о мощном боестолкновении на 1-й Дубровской, высокие чины сообразили, кто с кем воюет на улице. Команда: «Прекратить огонь! Отбой!»

К счастью, никто из спецназовцев во время последней перестрелки не пострадал.

Это недоразумение принесло даже небольшую пользу моему родному городу. «Альфа» полностью нейтрализовала боевой костяк одной из организованных преступных групп Москвы. Остальные банды на время притихли. В те дни среди столичных уголовников ходили ужасные слухи про барыгу, которого охраняет батальон отборного спецназа! Наверное, именно после этого случая бандиты пришли к выводу, что вежливость значительно продлевает жизнь. Ведь каждый в душе боялся ненароком нарваться на такого коммерсанта. Поэтому деньги стали вымогать вежливо. Иногда привлекая к этому самих сотрудников милиции и спецназа.

Когда стороны еще незлобно постреливали друг в друга, я допил пиво и решил поехать домой к Вике. У меня появилась слабая надежда, что ее могут отпустить. В конце концов, зачем она им нужна? Медальон они взяли, пакет с документами — тоже.

В тот же день, после перестрелки на Дубровской, оперативники всех министерств и милиционеры от патрульных до участковых получили мою фотографию. Вся эта армада бросилась искать меня в городе. Облавы по всем вокзалам, аэропортам, казино, барам, ресторанам, борделям. Во время этой масштабной операции сотрудники милиции и ФСБ задержали 60 преступников, объявленных ранее в федеральный розыск; накрыли 25 притонов продажной любви; изъяли у населения 335 единиц огнестрельного оружия, 25 килограммов взрывчатки, 108 килограммов марихуаны; уничтожили при оказании сопротивления 17 беглых рецидивистов; повязали 59 858 незаконных мигрантов из ближнего зарубежья и выдворили из страны 638 незаконных мигрантов из зарубежья дальнего.

А я сидел на квартире у Вики, пил пиво и ждал ее возвращения. Только один человек оказался умнее прочих. Это Сашка Колчин. Не успел я сказать положенное «алё» в телефонную трубку, как Колчин выпалил скороговоркой: «Я сейчас приеду», — и отключился.

Как он потом объяснил: боялся, что телефон могут прослушивать. Напрасно беспокоился.

* * *

— Знаешь, что в Москве творится? — спросил через десять минут Колчин, усаживаясь за столик и наливая себе водку.

— Нет.

— Тебя ищут сейчас все, от ментов до бандитов. В городе масштабные облавы.

— С какой стати?

И Колчин поведал мне в подробностях, что произошло. Потом долго смеялся, узнав, что все это время я сидел в сквере возле редакции и пил пиво.

Представив себе масштабы заварухи, я сник. Захотелось бежать из страны. Или, на худой конец, лечь и помереть. И помереть желательно до того, как эти горячечные психи до меня доберутся. Нападение на редакцию, похищение Вики, перестрелка спецназа. И все в один день! Причем стал чуть ли не главным подозреваемым. Это уже чересчур.

Я рассказал Сашке о событиях в редакции, о расстрелянных сотрудниках ФСБ, о похищении Вики.

— Значит, они за тобой следили в тот день, — заключил Колчин. — И видели, как ты переложил пакет с документами Вике в сумку.

— Но почему они ее взяли?

— А они тебя не нашли ведь. Да и зачем ты им нужен? Документы у них. А тебя они найдут и так. Чуть позже. Кроме того, от Вики они узнают, как далеко ты продвинулся в своем расследовании, и поймут, как им действовать дальше. Кстати, а что было в том пакете, объясни!

Я объяснил.

— М-да, — сказал Сашка. — Тогда понимаю, почему «Блуждающие огни» пришли в Москву. Ситуация стала выходить из-под контроля. Они это поняли. Потом наверняка отследили твою встречу… ну, с той женщиной.

— Почему они тогда сразу не напали на нас?

— А я знаю?! Я всего лишь выдвигаю предположения. Может, не готовы были в тот момент. Или не знали, кто эта женщина. Потом проверили и поняли, какие документы она тебе принесла.

— Тут есть одна нестыковка, — возразил я. — Мешая нам предать огласке дело «Блуждающих огней», они действуют на руку генералам погранслужбы.

— Ну почему?! С генералами они сами разбираются, как могут. А могут — ты сам видел вместе со мной в Таджикистане. А тут — дело другое. Им не нужно, чтобы в дело вмешивались другие структуры.

— Хорошо, но вот похищение Вики! Она им зачем?

— Опять снова-здорово! Чтобы знать, почему и зачем, надо знать то же, что знают «Блуждающие огни». А мы просто пьем водку и пытаемся дать логичное объяснение их поступкам. Ничего больше. Даже не знаем глубинных причин, по которым они действуют.

— Как думаешь, они… убьют ее? — Голос мой дрогнул.

— За них я не могу говорить, — Колчин подлил мне водки. — Но пока если они хотели кого-то убить, то делали это сразу. В редакции. Так что не думаю.

— Значит, она где-то в Москве?

— Опять же не согласен. Они и так достаточно тут натворили. Я думаю, что Вика сейчас на пути в Таджикистан.

Колчин работал головой лучше меня.

— Почему?

— Потому что они взяли, кажется, все, что хотели. Что еще им здесь делать? Ждать ментов?

— Ментов ждать бесполезно. Когда они нужны — их не найти.

Глава 16

Следующим утром не успел я опохмелиться после пьянки с Колчиным, как без объявления войны набросились новые неприятности. С початой бутылкой пива я переступил порог редакции и был тут же ласково принят под руки людьми в штатском.

Один из них ловко изъял мою бутылку и спросил сурово:

— Что здесь?

— Лекарство. У меня дестабилизация гирокомпаса и линии горизонта.

— Шутим, — констатировал второй.

— Говорим правду, — ответил я.

Меня споро обыскали. Одни штатский шарил у меня по карманам. Другой тараторил: «Оружие, боеприпасы, наркотики, колюще-режущие и прочие запрещенные предметы имеются?»

— А что вы подразумеваете под «прочими запрещенными предметами»? По-моему, вы уже перечислили все, что только можно, за исключением детской порнографии.

— Шутник, — сказали они в один голос и потащили меня в кабинет Павлова.

Новый допрос длился почти два часа. Я снова все пересказал, снова умолчав только о документах.

Наконец они ушли.

— Тебя не арестовали только потому, что мы за тебя вступились, — веско произнес Иван Тимофеевич.

— Покорно благодарю. Я ваш вечный должник, — сказал я и хлебнул пива.

— С утра уже? — кивнул Павлов на бутылку.

— А что бы вы делали на моем месте?

— Я бы уже в лежку пьяный лежал, — честно признался редактор. — Тут такое вчера творилось — уму непостижимо. Твое счастье, что тебя не нашли. Они бы тебя точно пристрелили. Ты где прятался-то?