Блуждающие огни - Оверчук Алексей. Страница 44

Стылый ветер рвал и метал, словно не хотел выпускать нас из расположения части. Перед въездом на лесную дорогу танки, БТР и БМП дружно развернули стволы по бокам колонны. Оружие на изготовку.

— Что случилось? — прокричал я в ухо солдату.

— Ни хрена пока! — заорал он сквозь грохот гусениц. — Но вполне может…

Я кивнул. Хорошо быть понятливым. Серой мышкой с тревожным колокольчиком в лапке пробежала мыслишка: а начнут долбить, чего тогда делать? Прыгать с колонны — самоубийство. Сидеть на броне — ничуть не лучше. Тем более, что и ответить ты ничем не сможешь.

Лес миновали благополучно. Вообще, честно говоря, я бы удивился, если бы там сидела засада. С учетом ненастья и сырости — хрен бы кто из боевиков пошел сюда нас сторожить. Ведь неизвестно еще, когда тут появится противник, то есть мы. А пока ждешь, запросто можешь схватить воспаление легких и помереть на фиг без всякого джихада.

На выезде из леса дорога раздваивалась. Часть колонны повернула влево, мы ушли вправо.

— Куда это? — снова прокричал я солдатику.

— Бетонный завод. Берем в кольцо.

— А не маловато нас?

— В самый раз. Там и заводик-то небольшой. Так, одно название!

Еще через пять минут мы уже расположились фронтом за сопками. В ста метрах торчала полоска бетонного забора.

Солдаты рассредоточились. Мы спрыгнули с брони. Рядом появился Сухомлинский:

— Сейчас начнем. Вторая группа ударит по ним с другой стороны.

— Вы уверены, что «огни» — там?

— За идиотов нас принимаешь? — обиделся Сухомлинский. — С чего бы мы сюда поперлись?

— А где Федулов? — спросил Сашка.

— Он с другой стороны. Вам что-нибудь надо?

— Можно пофотографировать? — спросил я.

— Щелкайте на здоровье! Только предупреждаю: в атаку вы не пойдете. Мало ли что…

Спорить мы не стали. Кому охота переть в атаку, да еще вооруженным только фотоаппаратом и верой в собственную неуязвимость! Допустим, древние рукописи рассказывают нам немало историй о том, как рыцари кидались на драконов с перочинными ножичками или с зубочисткой в руке. И ухитрялись побеждать. Но я как реалист с некоторым сомнением относился к таким подвигам. Тем более что сами мы не рыцари, ни фига. Да и за забором сидел ни хрена не дракон. А кое-что пострашнее.

— Ну, все. Я побежал! — Сухомлинский рванул к солдатам. — Пора начинать!

Пехота редкой цепочкой двинулась перебежками к забору. Мы с Колчиным стояли возле БТР, которые должны были в случае чего оказать огневую поддержку атакующим. С секунды на секунду все ожидали стрельбы. Но ничего не происходило. Словно завод пустовал. Как-то не верилось, что «огни» забыли выставить караулы и часовых. До сих пор они вели себя крайне умно и предусмотрительно.

Пехотинцы достигли забора и начали через него перелезать.

Я посмотрел на Колчина:

— Сдается мне, разведка опять просчиталась.

Сашка хотел что-то ответить, но тут грянули первые выстрелы. Их поддержал невидимый пулемет. И рассыпалась сухими пригоршнями перестрелка.

— Вперед!

Боевая линия БТР двинулась к заводу. Между машинами бежал цепочкой резерв пехотинцев. За ними двинулись и мы с Колчиным. Через две минуты очутились возле забора.

Выскочили вперед саперы. Быстро заложили тротиловые шашки под бетонные плиты. Закурился дымок запала. Грохнула команда: «Ложись!» Жахнули взрывы. Плиты дрогнули. БТР наподдали им задранными носами и вкатили в пробитые бреши забора. Резерв пехоты кинулся следом. И залег возле машин.

Заводик и вправду оказался маленьким. Всего два каких-то ангара. Между ними — асфальтовые дорожки. Подъемные краны для погрузки. Чуть поодаль — административная хижина. В ангарах шарахала по стенам отчаянная перестрелка. Потом стала стихать.

Из дверей показался Федулов. Он снял каску, вытер пот и, заметив нас, двинулся в нашу сторону.

Следом за ним появились солдаты. Они тащили за собой связанных по рукам и ногам двоих пленных. Как потом выяснилось, несмотря на отчаянную стрельбу, никто не был ни убит, ни даже ранен. «Огней» взяли только потому, что у них кончились патроны. И солдаты, быстро это смекнув, навалились на них всем гуртом.

— Что дальше? — спросил я Федулова.

Майор лучился от счастья:

— Дальше допрашивать будем! Мать их так!

— А остальные где? Их что, всего двое было? — спросил Колчин.

— Да. Двое. Наверное, связники. Шли в Таджикистан. Но мы их вовремя перехватили по дороге. Вишь, даже танки и БМП не понадобились.

— Да, вдвоем против такой толпы не очень-то повоюешь, — заметил я.

— А у нас и не было задачи с ними воевать, — ответил Александр Петрович.

— По машинам! — заорал Сухомлинский на бегу. — Отходим!

Все снова пришло в движение. Затарахтели моторы, застучали по броне солдатские сапоги. Пленных погрузили в БТРы, приставив к каждому по солдату, чтобы они ненароком в пути не развязались и не устроили какую-нибудь пакость.

Колонна рванула к базе. На лицах солдат читалось удовлетворение. И задачу выполнили, и своих не потеряли. На войне такое случается редко. Есть чему радоваться.

Обратный путь занял всего несколько минут. Когда миновали передовые посты, все уже заметно расслабились. Техника разъехалась по месту жительства.

Мы спрыгнули возле своей палатки.

Сухомлинский с Федуловым нас уже поджидали. Они о чем-то оживленно спорили, но мгновенно заткнулись, завидев нас.

— Что-то не так? — спросил беззаботно Сашка.

— Все нормально, — проворчал Александр Петрович.

— По вашему тону не скажешь. Мы что, действительно так вас раздражаем? А?

— Можно нам с пленными пообщаться? — спросил я. — Хотим выяснить, жива ли еще наша коллега в Таджикистане. И вообще хотим узнать, где они ее прячут.

— Наверное, вы сможете задать им эти вопросы. Но только через нас, — ответил вместо Федулова Сухомлинский. — Гражданским не положено общаться с военнопленными. Тем более с такими.

— Но нам обещали полное содействие!

— А как же! — Сухомлинский обменялся с Федуловым взглядом. — Только здесь идут боевые действия. Законов войны тоже никто не отменял. Гражданским нельзя общаться с военнопленными. Составьте список вопросов, и мы зададим их пленным в числе прочего.

Нас явно отшивали.

— Посмотреть на них хотя бы можно?

— Исключено! И вообще! Чего это вы так загорелись? Для журналистов всего произошедшего вполне достаточно. Репортаж получится у вас классный. А все остальное… ну, с пленными, — оставьте нам.

— Но хотя бы сфотографировать? — попросил Колчин.

— Нет. Если из Москвы, из Минобороны придет указание — пожалуйста. А так — никаких фотографий и разговоров.

Федулов прекрасно знал, что в ближайшее время связаться с Москвой мы не сможем. А значит, не сможем и оспорить его приказ. Когда свяжемся с Москвой, будет уже поздно. К тому времени пленных передадут в ФСБ, и их след окончательно затеряется. Вся наша работа пойдет насмарку.

— Хорошо, мы согласны. Когда приготовить вопросы?

— Чем раньше, тем лучше.

— А когда их начнут допрашивать?

— Через пару часов.

— Л-ладно. К этому времени мы уже все напишем, — пообещал Сашка. — Через кого мы сможем передать бумагу?

— Я к вам сам зайду, — сказал Сухомлинский.

— Вы теперь, наверное, сразу полковника получите, за эту операцию, — поддел я Федулова.

— Конечно, — рот его растянулся в улыбке. — Вы ведь не станете приписывать эти заслуги себе? А, ребята?