Пираты Мексиканского залива - Паласио Висенте Рива. Страница 20

– Сам дьявол преследует нас, – пожаловался дон Симеон.

– Да, да, – отвечал Хуан, – а в довершение несчастья, эти разбойники собираются напасть на Пуэрто-Принсипе. Они разграбят все до нитки, ведь бедняги жители ни о чем не подозревают.

– Клянусь дьяволом, будь я помоложе и посильнее, я, как истый испанец, добрался бы вплавь до берега и предупредил губернатора. Но я стар, а больше сделать это некому.

– Спокойней, земляк, уж не слишком ли сильно сказано! Хоть вы хороший испанец и настоящий слуга господа бога и его величества, а я, быть может, не хуже вас.

– Черт побери! Да если бы мне ваши силы и ваши годы да та свобода, которой вы пользуетесь, я бы давно уже плыл к берегу. Но вы наверняка не умеете плавать!

– Я плаваю, как рыба. И доберусь ли я до земли или пойду на дно, а уж докажу, какой я испанец!

– Черт побери! Вы способны на это?

– Почему же нет?

– Тогда заверяю вас, король не замедлит вознаградить ваш подвиг. Вы дворянин?

– Нет.

– Он сделает вас дворянином, услуга стоит того. И, как знать, может быть, пожалует вам герб с золотой рыбой на красном поле…

– Его величество, конечно, будет знать, как наградить меня, – ответил, раздуваясь от самодовольства Хуан, который уже видел себя дворянином и обладателем родового герба, – хотя, я полагаю, тут больше подойдет серебряное поле с золотыми кругами.

– Клянусь душой дьявола! Да разве вы не знаете, что сочетание двух металлов в гербе дозволяется только на щитах королевского рода. Ладно, его величество сам во всем разберется, боюсь только, что у вас не хватит духу на это дело.

– И вы полагаете, что это будет большой заслугой в глазах повелителя нашего – короля?

– Величайшей.

– И полагаете, что его величество действительно наградит меня?

– Уверен.

– Тогда считайте, что дело сделано. Я доплыву до берега.

– И станете дворянином.

Тут поблизости появилось несколько пиратов, и дон Симеон поспешно отошел от Хуана. Идея капитана Торрентеса глубоко запала в душу Педро Хуана де Борики. Он обдумывал ее и так и эдак, и всякий раз задача казалась ему все проще, а награда все заманчивее. Он ничего не говорил сеньоре Магдалене, боясь, что та воспротивится его намерениям. И вот, оставив на себе только самую необходимую одежду, Хуан улучил момент, когда на него никто не смотрел, и прыгнул в воду. Шум падения привлек внимание какого-то матроса, раздался крик:

– Человек за бортом!

Несколько матросов приготовились спасать утопающего, который, как все полагали, случайно упал в море. Они внимательно вглядывались в воду, собираясь прыгнуть вниз, как только тело всплывет на поверхность. Но напрасно. Педро Хуан был искусным пловцом, и, когда он вынырнул, чтобы глотнуть воздуху, корабли уже остались далеко позади. Однако один из пиратов заметил его и закричал:

– Вот он! Это сбежал кто-то из пленных.

Все посмотрели в указанном направлении и различили вдали беглеца, который плыл во всю мочь и был уже совсем близко от берега.

– Спустим шлюпку, – предложил один.

– Бесполезно, – возразил другой, – через минуту он будет на берегу. Надо немедленно доложить адмиралу.

Моргану тут же сообщили о происшествии, и он приказал проверить пленных. Вскоре один из командиров принес известие, что все пленные налицо, кроме мужа сеньоры Магдалены, матери Хулии, которая считалась женой Антонио. Во время этого доклада вице-адмирал Бродели находился у Моргана и все слышал.

– Что ты думаешь об этом? – спросил его Морган.

– Думаю, что здесь нечто более серьезное, чем просто побег пленного.

– Что же?

– Этот неизвестно откуда появившийся человек слывет родственником Антонио Железной Руки и, возможно, знает больше, чем нужно, о наших планах.

– Но какое это имеет значение?

– А вдруг он предупредит жителей города?

– Даже если так, неужели ты думаешь, что они способны дать нам отпор?

– Как знать, если их предупредят заранее, они могут сделать попытку. Во всяком случае, добро свое они припрячут, и мы потеряем по меньшей мере две трети добычи.

– Да, ты прав. Это большая оплошность.

– Если не преступление. Уж не думаете ли вы, что этот человек бежал только затем, чтобы вернуть себе свободу? Ведь он даже не был пленником. И неужто без серьезной причины он покинул бы свою жену и дочь, если только эта девушка действительно его дочь? Здесь кроется какая-то тайна, если не измена.

Морган глубоко задумался, опустив голову. Бродели с любопытством наблюдал за ним.

– Антонио! – воскликнул адмирал. – Нет, он не способен на предательство. Я понял его характер, а я никогда не обманываюсь в людях…

– Антонио, возможно, ничего не знает, – примирительно ответил Бродели, убедившись, что адмирал непоколебим. – Однако он виноват в том, что не захотел поместить этого человека вместе с остальными пленными.

– Но если этот человек действительно его родственник?

– Тогда он должен знать, почему тот сбежал.

– А мог и не знать, – возразил Морган, решив отстаивать Антонио до конца. – С чего бы беглец стал откровенничать с Железной Рукой, зная, что он с нами заодно.

– Во всяком случае, – продолжал Бродели, стараясь перенести спор на другую почву, – для общего блага необходимо произвести быстрое и решительное расследование, и начать с женщин. Может быть, они-то и прольют свет на причину побега и на свои истинные отношения с Антонио.

– Вы упорно стремитесь посеять недоверие к этому юноше. Ну что ж. Я произведу расследование в вашем присутствии и постараюсь убедить вас.

– Дай-то бог.

Морган кликнул одного из командиров и приказал привести к себе Хулию и сеньору Магдалену. О бегстве Педро Хуана уже стало известно всем, и женщины сразу поняли, зачем их зовут. Трепеща от страха, вошли они в каюту адмирала.

– Сеньоры, вы должны говорить мне только правду, – сурово обратился к ним Морган. – Только правду, иначе я прикажу вздернуть вас на рее. Понятно?

– Да, сеньор, – отвечала сеньора Магдалена.

– Прежде всего, сеньора, ваша дочь действительно жена Антонио?

Сеньора Магдалена подумала, что если она солжет, то пират сразу догадается об этом по ее лицу.

– По правде говоря, нет, сеньор.

Морган невольно взглянул на Бродели, следившего за ним с дьявольской усмешкой.

– Я говорил вам! – воскликнул тот.

– Хорошо. Прикажите взять Антонио Железную Руку под стражу.

– Что вы хотите с ним сделать? – в ужасе спросила Хулия.

– Скоро увидите, – ответил Морган, в ярости оттого, что дал себя обмануть, и чувствуя свое унижение перед торжествующим Бродели.

– Сеньор, сеньор! Что хотите вы сделать с Антонио? – повторила Хулия, придя в отчаяние от суровости адмирала.

– Сеньора, только смерть будет достойным наказанием за обман.

– Смерть! Смерть! Боже мой! Но что же сделал Антонио? Какое преступление совершил он? Не убивайте его, сеньор! Молю вас на коленях! Чем он разгневал вас?

– Он помешал нам завладеть добычей, и очень хорошей добычей, – ответил Бродели. – Он виноват и в том, что с корабля бежал человек, который, без сомнения, поднимет тревогу в Пуэрто-Принсипе.

– Но он-то чем виноват? – повторила Хулия, все еще стоя на коленях.

– Тем, что обманул нас, выдав вас за свою жену, хотя даже ваша мать говорит, что это неправда.

– Матушка! Матушка! Что вы наделали!

– Но я только сказала правду, – возразила сеньора Магдалена.

– Слышите? – спросил Морган. – Сомнения нет, этот человек обманул нас, посмеялся над нами, и он умрет.

– Нет, не умрет! – воскликнула Хулия, стремительно поднявшись.

– Не умрет? – переспросил Морган.

– Не умрет или вы совершите величайшую несправедливость. То, что сказал вам Антонио, – правда! Я его жена!

– Хулия! – воскликнула сеньора Магдалена. – Хулия! Что ты говоришь?

– Это правда! Правда! Я его жена.

– Пусть так. Но как вы это докажете, если даже ваша мать утверждает обратное.

– У меня есть доказательства.