Эрагон - Паолини Кристофер. Страница 67

— На сегодня хватит.

— Но мы ведь только начали! — удивился Эрагон. Бром покачал головой:

— Я больше ничему не смогу научить тебя в искусстве владения мечом. Из всех противников, с которыми мне довелось сразиться, только трое оказались способны нанести мне поражение так легко, и я сомневаюсь, что кто-то из них способен был сделать это одной лишь левой рукой. — Он печально улыбнулся. — Я, конечно, уже не молод, но кое-что ещё могу и признаюсь честно: ты на редкость талантливый фехтовальщик.

— Неужели теперь мы перестанем упражняться по вечерам? — разочарованно спросил Эрагон.

— Ну нет! Так легко ты от меня не отделаешься, — засмеялся Бром, вытирая пот со лба. — Но теперь можно будет порой и один или даже два вечера пропустить. Ты сделал большие успехи, но помни: если когда-нибудь тебе на беду свою доведётся сразиться с эльфом — кем бы он ни был, воином или музыкантом, мужчиной или женщиной, — заранее приготовься к поражению. Эльфы, подобно драконам и прочим волшебным существам, во много раз сильнее людей. Возможно, даже сама природа впоследствии пожалела о том, что сделала их такими могущественными. Самый слабый эльф способен легко одолеть тебя. Между прочим, столь же опасны и раззаки. Они ведь тоже не люди и устают гораздо медленнее, чем мы.

— А есть ли способ стать им равным по силе? — спросил Эрагон. Он сидел, по-турецки скрестив ноги и привалившись к боку Сапфиры.

«Ты хорошо дрался», — сказала она ему, и он самодовольно улыбнулся.

Бром пожал плечами и тоже сел.

— Есть такие способы, но в данный момент ни один из них для тебя недоступен. Магия позволит тебе одолеть любого, кроме самых сильных твоих врагов. Для того чтобы справиться и с ними, тебе понадобится Сапфира и… огромное везение. Запомни: когда волшебные существа по-настоящему пользуются дарованной им магической силой, они могут запросто уничтожить любого человека.

— А как сражаются с помощью магии? — спросил Эрагон.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну… — Эрагон приподнялся, опершись на локоть. — Например, если на меня нападёт шейд, то как мне противостоять его волшебству? Вряд ли я успею молниеносно произнести нужное заклинание, но даже если б это и было возможно, то вряд ли я смогу обезвредить действие его магии? Похоже, мне нужно будет знать намерения такого противника заранее. — Эрагон помолчал. — Хотя я и не представляю, как это сделать. Ведь в таких обстоятельствах кто нападёт первым, тот и окажется в выигрыше.

Бром вздохнул:

— То, о чем ты говоришь — так называемый поединок волшебников, — вещь очень опасная. Неужели ты никогда не интересовался тем, как Гальбаториксу удалось победить всех Всадников с помощью всего лишь дюжины предателей?

— Я никогда об этом не задумывался, — признался Эрагон.

— В таких случаях используется несколько способов — ты о них узнаешь впоследствии, — но главный заключается в том, что Гальбаторикс, например, был и является непревзойдённым мастером в искусстве чтения чужих мыслей. Видишь ли, во время поединка волшебников действуют строгие правила, которых должны придерживаться оба соперника, иначе оба погибнут. Во-первых, они не должны прибегать к магии, пока один из участников поединка не подчинит себе мысли другого.

Сапфира уютно обвила Эрагона своим хвостом и спросила у него:

«Зачем же ждать? Когда враг поймёт, что ты проник в его мысли, ему поздно будет прибегать к магии».

Эрагон передал её вопрос Брому, тот покачал головой и сказал:

— Нет, не поздно. Если бы мне пришлось внезапно применить магическую силу против тебя, Эрагон, ты бы наверняка умер, но в те короткие мгновения, что оставались бы тебе до гибели, ты ещё успел бы нанести и мне смертельный удар. А потому, если только кто-то из сражающихся не является самоубийцей, ни одна из сторон не начинает магической атаки, пока кто-то первым не пробьёт мысленную оборону противника.

— И что же происходит тогда? — спросил Эрагон.

— Как только ты проникнешь в мысли своего противника, — сказал Бром, — тебе ничего не будет стоить узнать его ближайшие планы. Но и обладая подобным преимуществом, ты все ещё вполне можешь проиграть, если не будешь знать, как противодействовать его заклятиям. — Бром набил трубку, раскурил её и продолжил: — А для этого нужно соображать исключительно быстро. Прежде чем ты сумеешь поставить какую-то защиту, ты должен мгновенно понять истинную природу тех сил, что направлены против тебя. Если, скажем, на тебя воздействуют с помощью жара, ты должен узнать, с помощью какой из стихий он передаётся: через воздух, огонь, свет или как-нибудь ещё. Только узнав это, ты сможешь отразить колдовство — скажем, заморозив источающее жар вещество.

— Видимо, это ужасно трудно!

— Очень, — кивнул Бром, и длинный красивый завиток дыма вылетел из его трубки. — Редко кому удаётся выжить во время такой дуэли или хотя бы продержаться несколько мгновений. Для этого требуется немало сил и умений, маг-недоучка в таком случае приговорён к неминуемой смерти. Когда ты достигнешь должного уровня, я, конечно, начну обучать тебя необходимым для такого поединка вещам. А пока запомни: если когда-нибудь окажешься невольным свидетелем или участником схватки волшебников, то мой тебе совет: беги оттуда без оглядки как можно дальше.

В ТРУЩОБАХ ДРАС-ЛЕОНЫ

Они перекусили в Фасалофте, симпатичном многолюдном селении, удачно расположенном на холме лицом к озеру. Пока они ели, Эрагон внимательно прислушивался, что говорят посетители харчевни, и в итоге с облегчением понял: пока что ни о нем, ни о Сапфире здесь ничего не известно.

Тропа теперь окончательно превратилась в дорогу, хотя и довольно ухабистую. Колёса тяжёлых телег и конские подковы здорово размесили грязь, сделав некоторые участки дороги совершенно непроходимыми. Стало попадаться значительно пеших и конных путников, так что Сапфира целыми днями где-то скрывалась и лишь поздним вечером присоединялась к Брому и Эрагону.

Уже несколько дней они ехали по берегу озера Леона на юг, и Эрагон стал сомневаться, можно ли вообще это озеро объехать. И страшно обрадовался, когда им сказали, что до Драс-Леоны не более одного дня неспешной езды.

Наутро Эрагон проснулся рано, ощущая знакомое покалывание в руке, отмеченной знаком «гёдвей ингнасия»: наверняка они скоро встретятся с этими раззаками!

«Вы оба должны быть очень осторожны, — сказала ему Сапфира. — Раззаки, скорее всего, повсюду расставили своих шпионов, чтобы следить за теми, кто соответствует вашим приметам».

«А мы постараемся, чтобы нас никто не узнал», — заверил её Эрагон.

Она, низко склонив голову, посмотрела ему прямо в глаза:

«Возможно. Но учти, я не смогу защитить тебя, как во время сражения с ургалами. Я буду слишком далеко и просто не успею прийти на помощь. Да мне и самой не развернуться на таких узких улицах, которые вы, люди, почему-то предпочитаете. Во всем слушайся Брома, он разумнее тебя и гораздо лучше умеет держать себя в руках».

«Я знаю», — помрачнев, кивнул Эрагон. «Потом, наверное, ты захочешь отправиться с Бромом к варденам? Он-то, скорее всего, хочет именно этого. А поскольку Гальбаторикс будет в ярости после гибели своих раззаков, то для всех это было бы наиболее безопасным выходом».

«Но я вовсе не хотел бы всю жизнь только и делать, что сражаться с Империей, как вардены, — сказал Эрагон, немного подумав. — Есть вещи и поинтереснее вечной войны с Гальбаториксом. Впрочем, у нас вполне хватит времени поразмыслить над нашим будущим, когда мы покончим с раззаками».

«Зря ты так в этом уверен», — загадочно промолвила Сапфира и улетела, до наступления ночи ей не стоило никому попадаться на глаза.

Дорога была битком забита фермерскими повозками, ехавшими на рынок в Драс-Леону, и Брому с Эрагоном пришлось придержать коней, поскольку проехать было просто невозможно.

Ещё до полудня они заметили впереди дымы каминных труб, но пришлось проехать добрую лигу, прежде чем они наконец увидели сам город. В отличие от чётко спланированного Тирма, Драс-Леона представляла собой настоящий лабиринт узких кривых улочек, спускавшихся к самому берегу озера. Улочки были застроены жуткими развалюхами, зато центр города отделен от жалких окраин высокой грязно-жёлтой глинобитной стеной.