Возвращение - Паолини Кристофер. Страница 68

«Интересно, — наконец промолвила она, — а как согреться в этих комнатах, если они, можно сказать, открыты всем ветрам?»

«Не знаю».

Эрагон провёл рукой по стене у входного отверстия, ощущая под пальцами странный рисунок, тоже, видимо, созданный на коре с помощью магического пения эльфов. И замер, нащупав нечто вроде вертикальной складки. Он слегка нажал на неё, и из стены выползла прозрачная перегородка, которая полностью закрыла люк, а за ней обнаружилась удобная ниша, закрытая портьерой, где можно было, например, повесить одежду. В комнате сразу стало теплее, и Эрагон воскликнул:

«Вот тебе и ответ!»

Когда он вернулся в спальню, Сапфира уже уютно устроилась в своём гнёздышке. Эрагон распаковал вещи, аккуратно разложил и развесил щит, латные перчатки, шлем и латы, затем стянул рубаху и снял тонкую кольчугу, подбитую кожей. Затем, обнажённый до пояса, сел на постель и принялся изучать идеально подогнанные звенья кольчуги, внезапно поражённый тем, сколь сильно они напоминают чешую Сапфиры.

«Наконец-то мы добрались!» — удовлетворённо вздохнул он.

«Да, долгое было путешествие. И нам ещё крупно повезло, что по дороге никаких особых неприятностей не случилось».

«Ещё не известно, стоило ли это таких усилий. Иногда мне кажется, что зря мы потратили столько времени. Лучше б остались и помогли варденам».

«Эрагон! Ты же знаешь, что нам с тобой нужно ещё многому научиться! И Бром этого хотел. Д кроме того, и Эллесмера, и королева Имиладрис безусловно стоили того, чтобы их увидеть».

«Ну, может быть… — Эрагон помолчал. — А как тебе здесь понравилось?»

Сапфира слегка приподняла верхнюю губу, показав острые клыки.

«Я и сама пока не поняла. У эльфов столько тайн! Куда больше, чем у Брома, и они тщательно хранят их. Оказывается, они с помощью своей магии умеют делать такие вещи, которые я считала вообще невозможными. Я, например, не могу понять, как они выращивают свои деревья, придавая им такие невероятные формы».

Эрагону стало чуточку легче, когда он понял, что и Сапфиру ошеломило увиденное в Эллесмере.

«А что ты скажешь об Арье?» — спросил он.

«А что я могу о ней сказать?»

«Но ведь ты же знаешь, кем она в действительности оказалась!»

«По-моему, сама она от этого ничуть не изменилась, изменилось лишь твоё восприятие её». Сапфира сдержанно засмеялась — этот звук напоминал далёкий горный обвал — и, положив голову на передние лапы, лукаво посмотрела на Эрагона.

На небе уже сияли яркие звезды; над Эллесмерой разносилось негромкое уханье сов; все вокруг притихло, успокоилось, готовясь ко сну.

Эрагон залез под мягчайшие простыни и уже хотел было погасить фонарь, да так и замер, неожиданно осознав, что находится в самом сердце эльфийского королевства и лежит на высоте в сто футов над землёю в той самой постели, где некогда почивал сам Враиль!

«Нет, с такими мыслями не уснёшь!»

Он снова вскочил, взял в одну руку фонарь, а в другую Заррок и перебрался к Сапфире, чем немало удивил её. Он привалился к тёплому драконьему боку, а она что-то промурлыкала и накрыла его своим мягким крылом. Только тогда Эрагон наконец погасил свет и закрыл глаза.

Они уснули рядышком и спали долго и крепко в столице эльфов Эллесмере, окутанной ночной мглой.

ТОГИРА ИКОНОКА

Утpo давно уже наступило, когда Эрагон открыл глаза и толкнул Сапфиру в бок. Дракониха приподняла крыло, и он, отлепившись от её бока, слез на пол, провёл руками по встрёпанным волосам и подошёл к окну. Он стоял, прислонившись к стене и чувствуя плечом грубоватую кору, и не мог отвести глаз от леса, сверкавшего алмазной россыпью росы.

Он так залюбовался этим зрелищем, что даже вздрогнул, когда Сапфира, извиваясь, проползла мимо него, нырнула в свой люк и высоко взлетела, кружа над деревьями и радостно приветствуя утро. Эрагон улыбнулся, глядя на неё. Он чувствовал себя счастливым уже потому, что так счастлива была она.

Отодвинув прозрачную перегородку, заменявшую дверь, он обнаружил на пороге два подноса с едой (в основном это были фрукты), рядом с которыми лежал свёрток с одеждой и записка. Эрагону пришлось помучиться, разбирая летучий эльфийский почерк, — ведь читать на древнем языке ему уже более месяца ничего не доводилось, и он многое подзабыл. Но, в конце концов, он все же разобрал написанное. Письмо гласило:

Когда Эрагон пересказал Сапфире содержание письма, она сказала: «Насчёт дичи пусть не беспокоятся: после вчерашнего пира я могу ещё несколько дней вообще не есть». Позавтракала она тем не менее с аппетитом, особенно налегая на печенье с тмином и объясняя это тем, что не хочет казаться невежливой.

После завтрака Эрагон разложил на кровати подаренную одежду — две длинные туники желтовато-коричневого цвета с каймой из зелёных ежевичных листьев, две пары узких штанов кремового цвета, отлично на нем сидевших, и три пары носков, таких мягких, что они ласкали кожу, как вода. Вся одежда была из ткани столь высокого качества, какого Эрагон никогда не видел ни в Карвахолле, ни даже у гномов, хотя подаренную гномами одежду, что была на нем и сейчас, он считал очень хорошей.

Эрагон с благодарностью переоделся. Его рубаха и штаны здорово поизносились за время путешествия и пропитались потом и грязью после пребывания под дождём и палящими лучами солнца. Прикосновение мягчайшей эльфийской ткани к телу доставляло ему несказанное наслаждение.

Он как раз обувался, когда в дверь постучались.

— Войдите, — сказал он, беря в руки Заррок.

В люк осторожно просунулась голова Орика. Он влез внутрь, потопал ногой, пробуя крепость пола, осмотрел потолок и заключил:

— Да я лучше в самой грязной пещере ночевать останусь, чем в этом птичьем гнезде! Как у вас прошла ночь?

— Хорошо, а у тебя? — осведомился Эрагон.

— Я спал как камень, — хмыкнул гном и коснулся рукояти своего топора. — Но, я вижу, вы уже поели, так что идёмте со мной, внизу вас уже ждут Арья, королева и ещё кое-кто из эльфов. — Он смерил Эрагона оценивающим взглядом. — Происходит нечто такое, о чем они нам пока не сообщили. Это явно что-то серьёзное. Я не уверен, что именно им нужно от тебя, но Имиладрис выглядит очень напряжённой и раздражённой, точно волк, которого в угол загнали. Жаль, что я не успел предупредить тебя раньше.

Эрагон поблагодарил Орика, и они вместе спустились по лестнице вниз, а Сапфира слетела, выбравшись через люк в спальне. Их встретила Имиладрис в мантии из пышных лебединых перьев, точно снег оттенявших её алую тунику. Сдержанно поздоровавшись, она сказала: «Следуйте за мной» — и вскоре привела их на окраину Эллесмеры, где дома-деревья попадались гораздо реже, а тропинки между ними были почти незаметны. У подножия какого-то холма, густо заросшего деревьями, Имиладрис остановилась и сказала с некоторой угрозой в голосе:

— Прежде чем мы сделаем хоть шаг дальше, вы трое должны поклясться на нашем языке, что никогда и никому не расскажете о том, что увидите сейчас, — во всяком случае, без моего на то разрешения, или же без разрешения моей дочери, или же того, кто сменит нас на эльфийском троне!