Откуда ты, Русь? - Парамонов Сергей Яковлевич. Страница 57

Можно думать, что с осложнением человеческих отношений, с появлением зачатков феодализма, под влиянием варваров и т.д. должна была выкристаллизоваться и каста наподобие жрецов. Это были старейшины, хранители старины и традиций. Их возраст, знания выделяли их из общей массы и тем создавали предпосылки для их обособления. Вероятно, они также врачевали, гадали, были советниками. Из этой-то среды и вышел автор «Влесовой книги».

Несмотря на то, что некоторые части летописи написаны разными авторами, летопись имеет основное ядро, написанное одним человеком. Последующие дополнения делались уже по заданному трафарету. Красной нитью проходят всюду нелюбовь к христианству и наличие упорной политической и идеологической борьбы с ним. Автор был закоренелым язычником и прежде всего патриотом. В измене своей вере он видел гибель народности, он рьяно отстаивал традиции.

Почти наверное можно сказать, что киевлянином он не был. О родственных отношениях племен вокруг понятия «Русь» будет речь впоследствии.

Публикация о «дощечках Изенбека». В журнале «Жар-Птица» за 1954 г. имеются статьи А.А. Кура (янв., февр., сент. и дек.). Там же – за 1955 (янв., февр.). В 1956 г. о дощечках ничего не напечатано.

Типографским способом опубликован текст дощечек в том же журнале. Приводим время в порядке дощечек:

№1, 2а – 1958, март; №2б, 3, 4а, 4б – 1959, май; №4в, 5 – 1957, сент.; №6а – 1957, дек.; №6б – 1958, янв.; №бв, 6г – 1959, март; №7а – 1958, июнь; №7б – 1958, июль; №7д, 7с – 1958, сент.; №8а, 8б – 1957, авг.; №9 – 1957, март; №10 – 1957, апр.; №11, 12, 13 – 1959, февр.; №14 – ??; №15 – 1958, май; №16 – 1958, ноябр.; №17а, 17б – 1958, апр.; №18 – 1959, янв.; №19 –??; №20 – 1958, дек.; №21, 22, 23 – ??; №24а, 24б –1957, июль; №25, 26 – ??; №27 – 1958, окт.

Глава 17.

История руссов согласно Влесовой книге

Прежде чем перейти к изложению этого вопроса, следует напомнить, что «Влесова книга» – это не летопись с последовательным расположением исторических событий, не описание княжений и т.д. (чего в свое время ожидал Ю.П. Миролюбов), а своеобразный сборник религиозно-поучительного содержания, в котором наряду со славословием богов, изложением религиозных обычаев и т.д. имеются и крупные отрывки, посвященные истории. В языческой религии наших предков огромную роль играло почитание дедов и пращуров, в связи с этим и рассказывается о деяниях их. На примерах их жизни показывается необходимость единства, любви к родине и веры в своих богов, которые помогали пращурам в их борьбе с врагами. Поэтому изложение исторических событий отрывочно, фрагментарно. К одному и тому же событию возвращаются не раз, и часто освещение их или подробности не совсем совпадают с тем, что сказано в другом месте. Это, вероятно, объясняется еще и тем, что в писании «Влесовой книги» принимало участие несколько лиц, разделенных значительно во времени, что и отражается в стиле речи, в орфографии.

Составление исторического обзора поэтому по «Влесовой книге» – дело нелегкое, тем паче что многое утеряно, испорчено или перепутано. Мы изберем следующий путь. С одной стороны, подберем отрывки, намечающие основные вехи истории Руси, как она рисовалась авторам «Влесовой книги», а с другой – мы остановим свое внимание на некоторых ярких отрывках, положение которых в общей схеме не ясно, но содержание которых может в значительной степени помочь в общем освещении событий. При дальнейших исследованиях и расшифровке текста, возможно, эти отрывки найдут свое место в общей схеме, но пока было бы неосторожно включать в схему их только по первому впечатлению: нити запутанного клубка постараемся распутывать постепенно, не рвать их.

Исследователь «Влесовой книги» должен все время помнить, что перед ним не летопись, а религиозный сборник, основывающийся, однако, значительно и на истории. Отсюда – постоянные отступления от исторической линии и бесконечные повторения религиозно-нравственных формул. Однако как светская история не знает русского князя Бравлина, но его деяния донесены нам христианским источником – «Житием» св. Стефана Сурожского, так и во «Влесовой книге» попадаются имена, не сохраненные светской историей. И, что самое интересное, мы находим здесь упоминание Бравлина с дополнительным замечанием, что ныне княжит его правнук, – обстоятельство, позволяющее уточнить время написания данной дощечки.

История руссов может быть для удобства разделена на две части: 1) легендарную и 2) историческую. К легендарной относятся дощечки, где описываются действия легендарных лиц (русского Адама, имя которого даже не дошло до автора «Влесовой книги»), праотца Богумира, имена членов семьи которого уже сохранились, и праотца Оря, о котором говорится так много, что его следует скорее всего поставить первым в ряду исторических лиц. Возможно даже, что в дальнейшем удастся и установить приблизительно век, в котором он жил.

В дощечках, говорящих о действительно исторических лицах, мы находим ряд имен, начиная с праотца Оря и кончая Аскольдом и Ереком (вероятно, Рюриком). Кроме того, мы встречаем указания на времена Германариха, Галареха и других гуннских вождей, равно как и на времена Буса, Мезенмира и целого ряда русских князей, неизвестных нам из истории. Довольно много данных о Кие, его братьях и т.д. Помимо этих имен, могущих быть хронологическими вехами, неоднократно упоминаются важные события в жизни русского племени, например, появление на Карпатах, уход оттуда на Днепр и т.д.

Мы попытаемся дать только самый краткий схематический очерк исторических вех, отмечая, конечно, что многое уточнится в будущем, когда опубликуют весь текст, а также расшифруются многие темные места.

1. Имя русского Адама неизвестно. В 15-й дощечке лишь сказано, что – во «время оно был муж (“менж”) доблестен, который назывался отцом в Руси». У него была жена и две дочери. Жил он в степях, имел много скота – коров и овец. Но у дочерей не было мужей. Однако бог дал ему измоленное, т.е. он выдал дочерей замуж (обратная сторона дощечки, по-видимому, не была переписана).

В этом сообщении интересны два пункта: 1) не названо ни одного имени, 2) неизвестный праотец жил в степях и имел много скота. Неупоминание имени праотца мы считаем очень характерным и говорящим в пользу аутентичности летописи: в этом сказалась отличительная черта русского народа – нелюбовь к фантазиям. Имя праотца забыто. С этим считаются. И никому не придет в голову выдумывать имя, хотя имена в легенде о следующем праотце уже даны. Будь это греки или римляне – имя было бы дано непременно. Указание о степях и скоте чрезвычайно важно и интересно, в особенности если мы примем во внимание дальнейшее содержание дощечек, где упоминание о скоте, траве, степях буквально не сходит с уст рассказчиков. Авторы «Влесовой книги» рисуют древних руссов как типичных скотоводов. Если они и занимались земледелием, то это был подсобный промысел.

До сих пор ни один исторический источник не сообщал о существовании племен славян-скотоводов. Все считают их либо земледельцами, либо охотниками и рыболовами. Если мы примем во внимание, что место действия всех главных событий во «Влесовой книге» приурочено к причерноморским степям, то теоретически скотоводство наших предков вполне оправдано: это зона преимущественного скотоводства, хотя по долинам малых и больших рек земледелие может играть первенствующую роль.

Скотоводческий образ жизни руссов делает понятным и большой территориальный охват «Влесовой книги»: от Карпат до Волги, затем постоянные указания о передвижениях, смене места жительства – для скотоводов это явление совершенно нормальное, даже неотъемлемое. Поэтому упоминание то Сурожа (Крым), то рек Калки Большой и Малой, то Дуная и Дона, то Волги и Придунавья – реалистические подробности этих странствий.

Вместе с тем становится понятным и преимущественное упоминание гуннов («енгушти») и готов («годь»), которые были постоянными соперниками в обладании причерноморскими степями. В одном месте прямо сказано, что с готами пришлось бороться 400 лет. Эта замечательная подробность открывает нам целый особый раздел истории Руси: период кочевой, или, вернее, полукочевей, господствовавший, по-видимому, в первых столетиях нашей эры. Этот этап экономического развития Руси остался совершенно неучтенным официальной историей. Образ жизни, рост производительных сил имели совсем иной характер, чем это до сих пор представляли. Эта особенность «Влесовой книги» говорит опять-таки в пользу ее аутентичности: она не повторяет уже известного, а открывает то, что всем нам неизвестно, она вполне оригинальна и ничему не подражает.