Заказное убийство - Парецки Сара. Страница 46

— Говорит Рут Йонкерс, — послышался хриплый голос. — Мы говорили с вами сегодня вечером на совещании Объединения университетских женщин.

— О да, — произнесла я спокойно. — Я помню вас. — Это была та самая приземистая, квадратная молодая женщина, которая засыпала меня вопросами в самом конце.

— Я говорила с Анитой после совещания. Я не знала, могу ли достаточно серьезно к вам отнестись, но считала, что она должна знать о том, что вы говорили. — Я молчала, затаив дыхание. — Она звонила мне на прошлой неделе и рассказала о том, как нашла Питера. Она велела мне никому не рассказывать о том, где она, предварительно не посоветовавшись с ней. Даже своему отцу или полиции. Это было довольно... странно.

— Понятно, — сказала я.

— Вам это понятно? — с сомнением спросила она.

— Вы думали, что это она убила Питера, не правда ли? — сказала я спокойным голосом. — И вы были поставлены в тупик тем, что она доверилась именно вам. Вы не хотели ее предавать, но боялись оказаться замешанной в дело об убийстве. Поэтому вы с облегчением дали ей обещание.

Я услышала небольшой вздох, затем смешок, прозвучавший как-то таинственно-странно по телефону.

— Да, вы угадали совершенно правильно. Вы, оказывается, куда проницательнее, чем я думала. Я не понимала, что в опасности может быть сама Анита, вот почему ее голос звучал так испуганно. Как бы там ни было, я позвонила ей. Мы проговорили несколько часов. Она никогда не слышала о вас, и мы долго спорили, можно ли вам доверять. — Тут она сделала паузу. — Я думаю, что нам ничего другого не остается. К этому все сводится. Если, конечно, ее и в самом деле преследуют бандиты; в это очень трудно поверить, но она говорит, что это именно так.

— Где она? — мягко спросила я.

— В Висконсине. Я отвезу вас туда.

— Нет. Скажите мне, где она, и я ее найду. За мной следят, поэтому, если я заеду за вами, это только сделает вдвое большей опасность.

— Тогда я не скажу вам, где она. Мы договорились с ней, что я привезу ее к вам.

— Вы были верной подругой, Рут, и вы взвалили себе на плечи тяжелую ношу. Но если люди, которые разыскивают Аниту, узнают, что вы знаете, где она, и что вы ее близкая подруга, ваша собственная жизнь будет в опасности. Разрешите мне рискнуть самой — это, в конце концов, моя работа.

Мы проспорили еще несколько минут, и Рут позволила себя убедить. В течение пяти дней, с тех пор как Анита позвонила ей, она была в ужасающем напряжении, и сейчас она была рада передать это тяжкое бремя кому-нибудь другому. Оказалось, что Анита в Хартфорде, небольшом городке к северо-западу от Милуоки. Она работает официанткой в кафе. Она коротко подстригла свои рыжие волосы, окрасила их в черный цвет и стала звать себя Джоди Хилл. Если я выеду сейчас, то как раз приеду к открытию кафе.

Был уже пятый час, когда я положила трубку. Я почувствовала себя посвежевшей и бодрой, словно крепко проспала восемь часов, а не проворочалась всего три.

Лотти сидела на кухне, пила кофе и читала.

— Лотти, прости меня. Ты и без того мало спишь, а тут еще я тебе мешаю. Но я думаю, что дело идет к концу.

— Отлично, — сказала она, вложив закладку в книгу и захлопывая ее. — Отыскалась пропавшая?

— Да. Ее подруга дала мне адрес. Теперь главное — уехать отсюда так, чтобы никто меня не видел.

— Где она? — Я заколебалась. — Дорогая, меня допрашивали эксперты покруче, чем эти Смейссеновы бандюги. Возможно, и кто-нибудь другой допытается, где она.

Я усмехнулась.

— Ты права, — сказала я и добавила: — Вопрос только — что нам делать с Джилл? Завтра — вернее, сегодня — мы собирались поехать с ней в Виннетку, посмотреть, нет ли среди бумаг ее отца таких, которые могли бы объяснить его связь с Мастер-сом и Мак-Гро. Но, может, Анита поможет мне распутать этот узел. И все же было бы хорошо, если бы Джилл вернулась домой. Вся эта ситуация — Пол под обеденным столом, Джилл и малышня — тревожит меня. Если она захочет вернуться на все оставшееся лето, милости просим. Но только после того, как окончится вся эта заваруха. Пока же ей лучше поехать домой.

Лотти поджала губы и несколько минут смотрела в чашку с кофе. Наконец она сказала:

— Я думаю, ты права. Чувствует она себя гораздо лучше — две ночи крепкого сна, среди спокойных людей, которые ей симпатизируют, — и все-таки ей лучше возвратиться домой. Пожалуй, все это слишком серьезно, чтобы мы могли положиться на охрану Пола. Все это очень мило, но недостаточно надежно.

— Моя машина стоит напротив гостиницы «Конрад-Хилтон». Я не могу ее забрать — за ней наблюдают. Может, Пол воспользуется ею завтра, чтобы отвезти Джилл домой. Завтра вечером я буду здесь, чтобы проститься, и ты сможешь отдохнуть от этого столпотворения.

— Хочешь взять мою машину? — предложила Лотти.

Я подумала.

— А где она стоит?

— Перед домом. На той стороне улицы.

— Спасибо, но я должна уехать незаметно. Не исключено, что за твоим домом наблюдают; этим подонкам очень нужна Анита Мак-Гро. И они позвонили пораньше, чтобы убедиться, что я здесь.

Лотти встала и потушила свет в кухне. Выглянула в окно, прикрываясь геранью и тонкой прозрачной занавеской.

— Я никого не вижу... Почему бы не разбудить Пола? Он может взять мою машину, проехать несколько раз вокруг квартала; если убедится, что никто за ним не следит, он подберет тебя сзади дома. А ты где-нибудь его ссадишь.

— Мне это предложение не нравится. Ты останешься без машины, а когда он возвратится сюда пешком, это будет выглядеть подозрительно.

— Вик, моя дорогая, я никогда не видела тебя такой колеблющейся. Мы не останемся без машины, ведь у нас будет твоя... Что до второго твоего возражения... — Она на минуту задумалась. — Высади Пола прямо у клиники. Пусть спокойно досыпает. У нас всегда есть свободная кровать, когда мы с Кэрол здесь ночуем.

Я рассмеялась.

— Ты рассеяла все мои колебания, Лотти. Разбудим Пола и попробуем твой вариант.

Пол проснулся быстро, веселый и бодрый. Изложенный ему план он принял с энтузиазмом.

— Если кто-нибудь крутится около клиники, нельзя ли всыпать ему как следует? — спросил он.

— Пожалуй, не стоит, мой дорогой, — развеселилась Лотти. — Не будем привлекать к себе слишком много внимания. На Шеффилд, что возле Аддисон, есть ночной ресторан, позвони нам оттуда.

Мы вышли, чтобы Пол мог одеться. Через несколько минут он вернулся в кухню, левой рукой отбрасывая свои черные волосы с квадратного лица, а правой застегивая голубую рабочую рубашку. Лотти дала ему ключи от машины. Мы наблюдали за улицей из темной спальни Лотти. Никто не напал на Пола, когда он сел в машину, и никто не поехал следом за ним.

Я вернулась в гостиную и оделась. Лотти молча смотрела, как я заряжаю «смит-и-вессон» и вкладываю его в наплечную кобуру. Одета я была в джинсы хорошего покроя, полосатую вязаную рубашку и жакет.

Через десять минут зазвонил телефон Лотти.

— Все спокойно, — сказал Пол. — Но за домом торчит какой-то субъект. Я думаю, что мне не стоит подъезжать сзади по аллее — это может его насторожить. Я буду на аллее у северного конца улицы.

Я передала его слова Лотти. Она кивнула.

— Почему бы тебе не пройти через подвал и не выйти через заднюю дверь — она почти скрыта лестницами и баками с мусором.

Она повела меня через подвал. Я чувствовала себя бодрой, готовой к любому повороту событий. Через окно мы видели, что ночная тьма сменяется предутренними сумерками. Было четыре сорок, и в квартире было очень тихо. Где-то вдалеке послышался вой сирены, но по улице не проезжала ни одна машина.

Лотти прихватила с собой фонарь, чтобы не зажигать свет, который может быть заметен с улицы. Она осветила лестницу и тут же выключила фонарь. Я побрела на цыпочках за ней. У самого подножия она схватила меня за кисть, обвела вокруг велосипедов и стиральной машины и очень медленней спокойно открыла засовы наружной двери. Один из засовов слегка звякнул. Она подождала несколько минут и только потом открыла дверь. Петли были смазаны, и открылась она тихо. Я бесшумно проскользнула вверх по лестнице благодаря туфлям на мягкой подошве.