Город и ветер - Парфенова Анастасия Геннадьевна. Страница 93

Принадлежность.

И ведь совоокая Фина не потребует взамен даже склонить перед ней головы, она не зря звалась богиней мудрости и таинств.

Возможно, родовая спесь, заставлявшая всегда стремиться к недостижимому полёту Великого Сокола, и была на самом деле каторжными колодками, не дававшими оторваться от земли. Возможно, гордость лаэссэйского мага, который всегда и всего должен был добиваться сам, не опираясь на чужую силу и ни у кого не спрашивая, где правда, а где ложь, и являлась источником слабости. Но Тэйон знал себя. Гордость, спесь или недостатки воспитания, но это были его недостатки. А предавать самого себя…

Даже если стоило бы. Ох уж это «если»!

Тэйон судорожно втянул воздух, выныривая из мира видений, как выныривают из проруби, жадно хватаясь за обжигающе острый лёд реальности. Перед глазами растворялись золото и серебро божественных слов. Там, где переливалась гранями возможностей душа светлого князя, осталось лишь тело пытающегося взять себя в руки ди Крия. По мере того как целитель стягивал вокруг себя щиты и защиты, перламутровое сияние стремительно умирало, пока наконец на месте раненого не то полубога, не то полудемона не остался взъерошенный маг-недоучка.

Тэйон Алория, пришедший в себя чуть быстрее, иронично приподнял бровь.

— У вас завелись очень интересные знакомства, магистр, — полупридушённо прокомментировал ди Крий.

Бровь приподнялась повыше.

— Даже по моим меркам, — фыркнул целитель.

— В этом городе в последнее время вообще много чего «заводится». — Тэйон нашёл что-то крайне интересное в своей левой манжете, заставив наблюдавшего за ним ди Крия зябко передёрнуть плечами. — Похоже на тараканов: приползут откуда-то, и ищи потом на них отраву. И ведь находят! Но я хотел бы поговорить с вами о другом.

— Да? — проявил некоторый интерес почётный «таракан». По-прежнему стоящий в дверях и загораживающий проход.

— Я расторгаю заключённую нами сделку.

Назвать непроницаемое выражение лица широкоплечего мечника «растерянным» язык не поворачивался, да оно им и не было. Какое-то время целитель держал паузу, затем как-то весь подобрался, точно арбалет, взведённый перед роковым выстрелом, всё так же держа руки на створках дверей и иронично глядя на магистра из-под тёмной чёлки:

— Прошу прощения?..

— Я расторгаю соглашение и возвращаю вам ваше обещание защиты, лорд ди Крий. С этого момента мои битвы — это мои битвы.

— Если вам учить меня настолько в тягость…

— Мы оба знаем, что с этого момента у вас будет гораздо меньше проблем с наставниками да и с самостоятельными занятиями, — спокойно перебил Тэйон. — Можете считать это подарком учителя, если вам угодно.

Не мог же он сказать: «Потому что я не хочу, чтобы вы убили ту, что будет на меня покушаться». Их отношения с Таш — это их отношения, и ставить точки над «i» они будут без посторонних. При тех самых закрытых дверях и выгнанных из замка слугах.

— Как вам будет угодно, — с подозрительно хищной готовностью согласился ди Крий.

И вдруг стремительно оттолкнулся от дверей, подаваясь вперёд и практически мгновенно оказываясь рядом. Посланный в лицо кинжал он выхватил прямо из воздуха, и в то же мгновение пространство вокруг стянулось в тонкие воронки, оборачиваясь вокруг кресла и лишая мастера ветров возможности контролировать ситуацию.

Глаза сокола расширились — движения целителя он не заметил, что было для него, мягко говоря, внове. Но вдобавок ко всему проклятый студиозус манипулировал теми самыми силами — как там их назвала ди Минерве? Антигравитация? — с помощью которых сам Тэйон заставлял летать кресло, причём явно владел ими куда лучше мастера ветров.

Магистр Алория расслабленно откинулся на спинку кресла, хотя показное спокойствие далось ему нелегко. О магической дуэли не могло быть и речи, тем более не с новым ди Крием и не после шеренизовой камеры. А без магии… Одного кинжала магистр уже лишился.

От недавнего равнодушия не осталось и следа. Просто так дать себя убить в намерения магистра не входило.

Ди Крий, не обращая на мысленно перебиравшего свой арсенал мага никакого внимания, пинком открыл пустующий дворцовый покой и за подлокотник втащил в него кресло с хранящим надменное молчание пленником. Вокруг сомкнулись щиты — той же природы, что и наложенные когда-то на любопытных младших принцесс. С тем же успехом комната могла оказаться в другом мире: она была полностью изолирована от лаэссэйской реальности. Тэйон мрачно прищурился, скрещивая руки на груди, незаметно запуская правую в глубь мантии, туда, где висела наплечная перевязь.

Замер. Устремил меланхолично-мечтательный взгляд на доверчиво подставленную ему спину. Похоже, всё оружие, спрятанное и в одежде, и в тайниках кресла, исчезло одновременно с конфискованным кинжалом. Не то чтобы его было так уж много, но…

Происходящее нравилось магу всё меньше и меньше.

А студиозус тем временем огляделся. Они находились в одном из малых залов для совещаний. Убранный в строгом, даже аскетичном стиле, из мебели только дюжина стульев и большой овальный стол.

— Годится, — решил ди Крий, с какой-то лихостью висельника поворачиваясь к пленнику.

Прежде чем Тэйон успел понять, что происходит, и возмутиться, его схватили за шкирку, точно слепого котёнка, и выдернули из кресла. Маг пытался сопротивляться. Ноги были бесполезным, мёртвым грузом, но смертоносная сила рук никуда не делась, а на самый крайний, самоубийственный случай всегда оставалась магия. Но все трепыхания оказались мгновенно пресечены стянувшимися вокруг него жгутами свёрнутого пространства. Стихии бы побрали этого ди Крия, он с самой реальностью работает точно так же, как маг воздуха — с каким-нибудь сквозняком!

Тэйона бесцеремонно шмякнули на стол, перевернули.

— Ну и как мне это понимать? — в голосе мага прозвучало только барское раздражение, но никак не страх. Ситуация ставила его в тупик. Какой кирпич свалился на его светлость на этот раз?

— Как покушение на вашу честь, — рассеянно бросил ди Крий, пробегая пальцами вдоль позвоночника, от основания шеи до поясницы. — Не вертитесь, магистр!

Прикосновение чужих рук к спине было нервным, даже злым. Похоже, его светлость и сам был до дрожи в коленях напуган тем, что собирался сделать.

— Нет, разум трогать нельзя. Психика мне пока не по зубам, — пробормотал он себе под нос, и только теперь на Тэйона нахлынула волна страха.

Этот проклятый стихиями студиозус, этот бесконтрольный, бестолковый, этот пьяный болван собрался его лечить!

При мысли о том, что одуревший от собственной силы рубака может сотворить с его организмом, Тэйону стало плохо. Во имя всех ветров, это же позвоночник! Потребовалось столько усилий, столько наведённых лучшими целителями заклинаний, чтобы хоть как-то привести в равновесие безвозвратно искалеченную систему. И теперь…

Шутки кончились. Резко бросив сознание в глубь камня, магистр Алория активизировал базовое защитное заклинание своего кольца.

Это, конечно, был не родовой перстень клана Алория, открывавший доступ к древним защитам Гнезда и служивший проводником для созданных более тысяч лет назад магических арканов клана сокола. Но и для личного кольца-печати Тэйон в своё время не пожалел ни времени, ни сил, ни фантазии. Заклинание, которое он попытался сейчас активизировать, было самым грубым и в то же время самым мощным в линии защит: оно просто-напросто заставляло воздух застыть, связывая движения всех находящихся рядом и, хуже того, лишая их возможности дышать, ведь люди не могут вдыхать что-то твёрдое, как камень.

Наверное, искалеченный шеренизом разум мага передал команду как-то неправильно, потому что всё сработало не так. Тэйон никогда не слышал о заклинании, которое заставляло бы воздух исчезнуть, не оставляя после себя ничего. До этого момента.

Увы, на щиты, окружавшие проклятого целителя да и всю комнату в целом, радикальное изменение давления не произвело никакого впечатления. Ди Крий продолжал невозмутимо исследовать кости учителя, получая воздух из какой-то иной, не этой реальности.