Обрекающие на Жизнь - Парфенова Анастасия Геннадьевна. Страница 87

…Поэзия в движении. Краски, вплетённые в музыку. Гармония, расцветающая в глубине первозданного хаоса…

Ох!

Творчество. Вдохновение. Сатори.

Какими словами описать молнию?

Сен-образ, подаренный когда-то отцом, всплыл из глубин сознания, вспорхнул в холодный и пустой воздух, на мгновение разбив невыносимо скучную тишину мёртвого мира:

Только теперь я поняла, о чём говорил Золотой Дракон Судьбы.

Зажмурилась. Усилием воли не позволила когтям впиться в плечи Аррека — на нём и без того живого места не было. Сквозь зубы.

— И кто же, позволь поинтересоваться, придумал этот замечательный план?

— Лейруору, — он носом ткнулся мне в ухо. — Когда ты назначила последнюю дату и вдруг оказалось, что у нас осталось всего три дня, пришлось начать действовать, не слишком заботясь о побочных эффектах. Надо было срочно заставить тебя осознать, что ты есть на самом деле. Единственный способ сделать это достаточно быстро — это обратиться к Драконьей Крови. Но ты, с детства убедив себя, что и в подмётки не годишься своему великому отцу, в упор не желала понять, на что способна. Единственный, кто мог бы заставить столь упрямое существо выйти за привычные рамки и осознать собственные возможности, — это твой Учитель.

— О нет. Только не отчим. Только не тогда, когда дело касается папиной крови.

— Точно. Всё упиралось в идиотский любовный треугольник. Ты давно (и абсолютно правильно!) решила, что ради собственного самосохранения от их бесконечных склок надо держаться подальше. И настолько привыкла фильтровать всё, что касалось взаимоотношений между своими тремя родителями, что просто не услышала бы отчима, вздумай он начать говорить о Драконьей Крови. Раниель-Атеро даже пытаться не стал.

— Я не хочу знать, — пробормотала я, вспоминая собственную реакцию на подобные ситуации в прошлом.

— Вот именно. И тут выяснилось, что у Раниеля-Атеро есть вполне адекватный двойник. Лейруору была полностью уверена, что ты среагируешь на тёмного короля в точности как на своего Учителя: раскроешься навстречу новому опыту, сможешь воспринять то, что при других обстоятельствах увидеть была просто не в состоянии. И она оказалась права.

Я зарычала.

— Задача заключалась в том, чтобы столкнуть тебя с королём демонов и заставить вас обсудить Кровь Дракона. Причём так, чтобы ни ты, ни он ничего не заподозрили. Для этого вас обоих пришлось несколько… подтолкнуть в нужном направлении. Мы не были в восторге от столь рискованного плана, но Лейри не видела другого выхода. И я согласился подыграть ей.

Он снова погладил мои волосы, успокаивая, заставляя расслабиться. Исцеляя. Тихий голос точно обволакивал, унося прочь напряжение и ужас недавно прошедших дней.

— Тэмино пришлось срочно отправляться к демоническим Дворам, чтобы заполучить Смотрящего, — без него невозможно было провести это воскрешение. И Лейри решила воспользоваться ситуацией. Она заявилась к нам на завтрак, и мы осторожно попытались привлечь твоё внимание к деятельности Обрекающих. Потом я узнал, что Лейри через третьи руки подкинула тёмному королю идею, что некоторые его текущие проблемы (вроде стаи диких альфа-ящеров под окнами) можно было бы решить при помощи Крови Дракона и одного мерзкого старого ритуала.

— Ауте милосердная… неужели она считала нас настолько предсказуемыми?

— Полагаю, теперь она хорошо усвоила урок. Предполагалось, что вы с Раниелем столкнётесь на приёме у принца Дариэля, и тёмный спасует, сообразив, кем на самом деле является носительница Крови. Между вами должен был состояться разговор в эльфийском политическом стиле полный скрытых подтекстов и завуалированных угроз. Король, надеясь выудить нужные сведения, упомянул бы о Крови Дракона, а ты, реагируя на него как на Учителя, разобралась бы в ситуации и нашла эту решающе важную частичку себя. — Он вздохнул. — Должен признать, в теории план был хорош. Лейри он так нравился, что девочка до сих пор винит в последующих катастрофах что и кого угодно, только не сам план.

— Она не учла фактор энтропии, который всегда несут в себе демоны, — проворчала я.

— Она много чего не учла. Всё полетело в бездну ещё на первых этапах. Принц вошёл в раж. Тёмный Король совсем взбесился. А потом неожиданно появился ещё и Ийнель со своей вендеттой. Неприятности посыпались одна за другой. Я вынужден был одновременно контролировать всю эту безумную затею, проводить подготовку к твоему оживлению и пытаться не дать тебе зайти слишком далеко в изменении собственного сознания. Ну а потом демоны перегнули палку и в раж вошла уже ты сама. Такого, признаться, не ожидал никто…

От чувства вины и унижения у меня судорожно задёргались уши. Даже вспоминать об этом было дико: я, которая когда-то приложила столько усилий, чтобы избежать войны, затеяла свою собственную. Да ещё с врагом, который, пойди что-нибудь не так, мог обойтись нам дороже, чем все люди Ойкумены со всеми их бомбами.

Как, во имя Ауте, я до такого докатилась?!

Эль-ин отличаются гибкостью сознания. При помощи самовнушения мы можем свободно менять свои принципы и установки, подстраиваясь под конкретные обстоятельства с лёгкостью, что и не снилась так гордящимся своей адаптивностью homo sapiens. Готовясь к торжественному самоубийству, я произвела в своей психике изменения, на которые никогда не отважилась бы, сложись всё по-другому. И сейчас, оглядываясь назад, на это холодное, равнодушное, расчётливое существо, оставалось только содрогаться от инстинктивной брезгливости.

Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Но какова бы ни была моральная сторона проблемы, нельзя было не признать: в эти последние дни из меня получилась на удивление толковая Хранительница. Почти такая, какой ей и положено быть.

Бр-р-ррр…

Может, и не стоит так остро переживать потерю связи с Эль. И потерю власти, что одно и то же.

Угу. Точно. Продолжай убеждать себя в этом, Антея. Может, через пару столетий и убедишь!

Аррек продолжил свой рассказ:

— Но в конечном итоге всё получилось. Раниель заставил Кровь не просто заговорить в тебе, а прямо-таки заорать во всё горло. Ашен чуть не пробил крышу в Дериул-онн, когда почувствовал пробуждение дракона в своей ненаглядной девочке. И, как это ни удивительно, мы всё-таки дожили до дня Бала, не разнеся эту Вселенную на доатомные составляющие.

— И тут случился сам Бал.

— О да, — он почему-то странно развеселился. — И тут случился Бал. Думаю, арры безвозвратно утратили первенство в области самых экстравагантных вечеринок. Такого Ойкумена ещё не видела.

— И вряд ли увидит, — проворчала я, пытаясь понять, когда же торжественное харакири пошло наперекосяк настолько, что закончилось здесь, в этом ледяном аду. Вдруг прищурилась, уловив несоответствие.

— Чтобы подготовить меня к воскрешению, вам нужно было навести на меня изменение, — рассуждения вслух помогают сосредоточиться, когда мысли парализованы холодом и жалостью к себе. Внутренности, в которые вонзился кинжал-аакра, с каждой минутой болели всё больше. — Повесить на мою душу что-то вроде маркеров или даже наводящих жучков, которые помогли бы потом отыскать и по песчинкам собрать заново. Значит… ах ты… ты…

Он засмеялся. Засмеялся!

— Ты вовсе не устраивал демонстрацию протеста, когда заявился на Бал, размахивая бутылкой вонючего вина! Вам просто надо было заставить меня отключить обонятельные рецепторы! Я всегда ощущала наведённое извне изменение как аромат, наверняка почувствовала бы и это… Если бы не заткнула нос из-за того, что мой консорт вылил на себя чуть ли не бочку спиртного!

Мысль, что кто-то мог с такой лёгкостью предсказывать столь импульсивные реакции, должна была бы напугать любую уважающую себя эль-леди до потери сознания, но Аррек уже давно приучил меня ничему не удивляться. Искусство манипулировать окружающими было у него в крови, как у меня — умение танцевать.