Танцующая с Ауте - Парфенова Анастасия Геннадьевна. Страница 16

Ну что, подружка, станцуем?

Не знаю, кому из нас принадлежит эта мысль — вряд ли сейчас можно провести границу между двумя сознаниями. Да, мы хорошо знаем, что надо делать. Встречено новое проявление Ауте, Той Что Не Познана. И мы должны сделать Её частью себя, превратить Ауте в Эль. И всё.

Атака — вспышка серого на чёрном. То, что я успела узнать о северд-ин, и то, что знала о боевых искусствах эль-ин, всплеском серого мерцания погружается в бесконечную глубину Мастерства Ллигирллин, чтобы вспыхнуть ярким и стремительным ударом меча. Мы могли бы покончить со звездой ещё в первые мгновения, но это было бы непрактично. Слишком многое ещё предстоит понять в Безликих. И мы гоняем их по кругу, заставляя применять всё новые и новые стили защиты, всё больше открывать нам свою сущность. Воля и Мастерство. Сталь в темноте. Так просто.

Почему же раньше никто не мог этого сделать?

Противники исчезают, как ещё раньше исчезли боль и смерть. Всё это столь… незначительно. Единственное, что имеет значение, — это Воля и Мастерство. Единственное… единственное…

Сталь на чёрном. Удар.

Неожиданно мы остаёмся одни. Пустая площадка, залитая багровым светом взошедших лун. Я и мой обнажённый меч. Звезда северд-ин исчезла, только залитая моей кровью площадка говорит о том, что происходило здесь днём. Только моей кровью. Мастерство существа, которое можно было бы назвать Я-Ллигирллин, не допустило бы такого надругательства над искусством, как пролитая на турнире кровь. Ни один из наших противников не получил ни царапины. И это — самая чистая победа, которую может одержать Мастер. Я-Ллигирллин довольна.

Боевой экстаз отхлынул, оставляя после себя только пугающую слабость. Боли пока ещё не было. Пока. Значит, на ближайший десяток дней ограничить активность, да?

Эй, подружка, ты что? Не падай, ты же в круге! Ауте, только не вздумай умереть прямо сейчас! — В «голосе» Ллигирллин звенит что-то, подозрительно напоминающее тревогу, переходящую в ужас. Что, так плохо, да? — Девочка, держись. Ещё один шаг, ещё. НЕ ПАДАТЬ!!! Ты должна выйти из круга, должна!

Она перехватывает контроль над моторикой и точно марионетку ведёт меня к выходу из круга. О том, чтобы самостоятельно взобраться по ступенькам, речи быть не может. Земля куда-то плывёт под ногами, затем вдруг оказывается прямо подо мной. В ушах звенит так громко, так настойчиво. Обеспокоенный голос Ллигирллин уплывает вдаль, свет заслоняет непроницаемое лицо дарай-князя. Последней была мысль о том, оставит ли он меня в живых после всего, что видел сегодня. И не всё ли мне равно?

Потом остаётся лишь темнота, в которой медленно тонет отблеск стали.

Глава 5

Просыпаюсь резко, как от толчка.

Боли нет, только всепоглощающая слабость.

Некоторое время лежу с закрытыми глазами, пытаясь с ориентироваться.

Я завёрнута во что-то мягкое, тёплое и необычайно приятное на ощупь. Шёпот ветра в ветвях и мягкое покачивание говорят о том, что мы где-то в воздухе. Но это не дом, даже не Эль-онн. Но я чувствую себя в безопасности. Странно.

Память возвращается медленно, отрывками.

Ллигирллин! Это не сон? Меч моего отца, одно из древнейших существ моего мира, снизошло до разговора со мной! А я восприняла это как нечто само собой разумеющееся.

Быть такого не может.

Оружие всегда было вещью-в-себе, существовало в замкнутом сообществе себе подобных. И те из них, что были рождены уже клинками, и те, кто когда-то были эль-ин, но позже переменили суть, — все общаются только между собой и с избранными воинами. Других же просто игнорируют.

С замиранием сердца сжимаю оплетённую белой кожей рукоятку.

Ллигирллин? Поющий?

Она откликается мгновенно, будто долго ждала, когда я позову. Сталь в темноте.

Наконец-то! Я почти боялась за тебя. Да падёт благословение на дарай Аррека!

В её голосе при упоминании арр-князя явственно слышатся почтительно-восхищённые нотки. Что он сделал, чтобы произвести такое впечатление? Мысль мелькнула и исчезла, вытесненная более срочными проблемами.

Поющий, то есть Поющая, я… Бы будете говорить со мной? Невоином?

У меня в голове раздаётся тихий смешок.

Невоин? Ну-ну. И зови меня Ллигирллин. Поющий — прозвище для чужаков.

На этом ощущение её присутствия тает, и я понимаю, что аудиенция на сегодня закончена.

Некоторое время лежу, переваривая новую информацию. Что же я сделала, чтобы заслужить такое благоволение самой Поющей? Никудышный воин…

Воспоминания вспыхивают, вызывая болезненные ощущения, уши прижимаются к голове. Нет…

О Вечность… Что же я с собой сотворила? Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, и Антея Дериул осталась бы только в воспоминаниях друзей, а вместо неё появилось… что-то. Вечный страх всех танцовщиц — перейти невидимую грань, за которой уже не ты изменяешь себя для Ауте, Ауте изменяет тебя.

Я снова заглянула за эту грань.

Сворачиваюсь в тугой комочек, крепко зажмуриваюсь. Чувства противоречивые. Гнев, страх, тоска, сожаление. Я рада, что осталась собой. Я ненавижу себя. В сравнении с тем сверкающе-совершенным существом Антея Дериул кажется ещё более жалкой, чем обычно. Обломок эль-ин. Ауте, скорее бы всё это кончилось. Ещё пятнадцать-двадцать лет. Ну, тридцать. Целых тридцать лет.

Но под всем этим вихрем мрачно стынет ощущение… осквернённости. Случившееся каким-то образом замарало меня, и этого не смыть никогда. Что-то пропало, что-то появилось новое. И этого не изменить.

Судорожно втягиваю воздух. Слёз нет. Их никогда нет. За пять лет — ни единой слезинки. Где-то в глубине манящим обещанием поддержки мерцает Эль. Только ослабить контроль — и боль уйдёт. Холод растает под светом понимания. Впиваюсь зубами в нижнюю губу. Нет. Нет, я пройду через это сама. Одна.

Имей мужество принять последствия своих решений.

Одна.

Тёплая, пронизанная токами исцеления рука успокаивающе ложится на плечо. Импульс покоя-сочувствия-поддержки плюс значительная энергетическая подпитка. Наконец понимаю, почему у меня совсем не болит тело: Аррек больше, чем просто компетентный Целитель. У него Дар. Настоящий Дар Ауте, из тех, что встречаются раз в поколение. Человек умудрился настолько разобраться в физиологии эль-ин, что вернул моё тело и разум к первоначальному варианту, залечив попутно все раны. Такое можно провернуть только на уровне интуиции — сознание пасует перед невозможным. Значит, теперь я обязана ему даже не жизнью — душой. Да поможет мне Вечность.

Вздрагиваю и сжимаюсь ещё туже. Рука тут же исчезает. Решил, что прикосновение оскорбительно. Ауте, ну почему просто не оставить меня в покое?

С усилием заставляю себя распрямиться и взглянуть в глаза человеку. Как бы плохо мне ни было, это ещё не причина быть грубой. Или всё-таки причина?

Арр-Вуэйн очень старается выглядеть даже более непроницаемо, чем всегда. Пожалуй, даже слишком старается. В судорожном натяжении щитов чувствуется… неуверенность? Страх? Он увидел что-то, что полностью меняло картину мира и ломало все устоявшиеся шаблоны. Теперь человек пребывает в состоянии неопределённости. А я уже давно заметила, что подобное состояние у людей сопровождается повышенной агрессивностью. Чувствую, как под ледяной стеной его самообладания ворочаются острые глыбы едва сдерживаемого гнева.

Заставляю плечи расслабиться. Спокойно, девочка, если бы он хотел видеть тебя мёртвой, то не стал бы тратить столько сил на исцеление. Просто следи за своим языком, и всё будет в порядке. Я надеюсь.

Некоторое время тянется неуютное молчание. Наконец понимаю, что доблестный князь боится меня почти так же сильно, как я его.

Бред.

Смеюсь каркающим смехом:

— Всё в порядке, дарай арр-Вуэйн. Танец закончен. Теперь во мне не осталось ничего от воина.

— Я знаю. — Голос спокоен и отстранён. Он не боится меня, он боится эль-ин. Того, что мы можем сделать с его народом. Аррек наконец увидел Эль во всём её блеске, он начал понимать. И это понимание испугало его до дрожи в коленях.