Пробирная палата - Паркер К. Дж.. Страница 58

Темрай даже вполне серьезно подумал о том, не бросить ли меч и не убежать куда глаза глядят, но в этот миг его противник пришел в движение. Это был замечательно скоординированный маневр, сочетавший в себе длинный шаг вперед правой ногой, мощный разворот туловища и быстрый, почти без замаха, режущий удар с поворотом кисти для придания ускорения. В ответ Темрай отпрыгнул назад, оттолкнувшись обеими ногами, и выставил меч под прямым углом к лицу противника, как бы понуждая его забрать оружие. Когда клинки столкнулись, он ощутил силу контакта, прошедшую через запястья к локтям. Боль, тупая, ломающая кости, была сродни той, которая возникает, когда бьешь себя молотком по пальцу.

Все случилось так быстро: сначала на них обрушился град стрел, упавших прямо с неба: это напомнило Темраю один случай, когда он рубил папоротник для конюшни и по неосторожности задел серпом осиное гнездо – он испытал тогда такое же ошеломляющее ощущение внезапности. Туча стрел еще падала, когда из ближайшей рощицы, совсем недавно проверенной разведчиками, появилась тяжелая пехота. Первый контакт случился как раз в тот момент, когда стрелы застучали по телам и земле, будто голуби или грачи, набросившиеся на рассыпанный горох. Многие из кочевников еще только поднимались, затягивали ремни и на ощупь искали оружие, другие уже прыгали на коней. Темрай едва успел сообразить, что произошло, и откуда появился враг, когда в тыл наспех построившейся колонне ударили пикейщики. В следующий момент его сдернули с лошади, и он свалился на землю, как плохо закрепленный мешок с мукой. На какое-то время сражение утратило для Темрая всякий смысл, превратившись в калейдоскоп мелькающих копыт.

Очевидно, ему удалось каким-то чудом парировать первый удар, но сделал он это неудачно, только усугубив и без того опасную ситуацию. Его противник одним точным движением убрал меч, легко повернулся и сделал выпад, слишком быстрый для Темрая. Острие меча, направленного в основание шеи, наткнулось на край нагрудника и, скользнув по стали, ушло в сторону, царапнуло плечо и проткнуло пустоту под мышкой. Не вполне представляя, что делает, Темрай обрушил свой меч на шлем противника. Его враг отступил, наткнулся на голову убитого, подвернул ногу и неуклюже упал на спину, раскинув руки. Ноги в тяжелых сапогах взлетели в воздух и наверняка раздробили бы челюсти вождю, если бы он не исхитрился отклонить голову.

К несчастью, во всей этой суете Темрай каким-то образом выронил меч, а когда неуклюже выпрямился, подняв оружие из грязи, его противник уже сидел – и не просто сидел, а тянулся к валявшемуся рядом мечу. Вождь успел опередить его, махнув наугад рукой. Клинок ударился о боковую пластину шлема и отскочил, рукоятка повернулась в скользких от грязи пальцах, и меч выскользнул из них, как первая в его жизни черепаха, которую он, тужась, вытащил из реки, но не осмелился прижать к груди или выбросить на берег. Солдат успел подняться на колени и размахивал мечом, стараясь хотя бы удержать Темрая на безопасном для себя расстоянии. Вождь попятился, что было ошибкой, потому что его собственное оружие валялось ярдах в пяти за спиной противника.

Черт с ним, подумал Темрай и, перепрыгнув через описываемую клинком дугу, упал на грудь солдата и инстинктивно стиснул коленями его шею. Отталкиваясь от земли, он, вероятно, вывернул ногу, потому что острая боль пронзила колено. Руководствуясь уже не столько рассудком, сколько инстинктом, Темрай просунул руку под нижний край забрала и вцепился в теплую, потную плоть. Он чувствовал под собой извивающееся, напряженное тело старающегося вывернуться врага, слышал его хрип и сам кричал и стонал от разрастающейся боли. Вероятно, в какой-то момент сознание покинуло его, потому что когда вождь пришел в себя, солдат уже не двигался, задушенный ремешком подшлемника.

Темрай вдруг понял, что не может не только подняться, но и убрать руку с лица мертвеца – вес тела перешел бы на поврежденное колено.

– Помогите! – крикнул он, но, разумеется, его никто не услышал – половина из тех, кто лежал поблизости, были враги и при этом мертвецы.

Много от них пользы человеку с вывихнутым коленом.

Удивительная это штука, доспехи, подумал Темрай – часть его мозга еще не была затоплена болью. Спасли меня, убили его. Жаль, что их нельзя научить сражаться друг с другом без посторонней помощи, тогда мы могли бы оставаться дома.

Потом боль накатила и на остававшийся свободным уголок сознания, и Темрай закрыл глаза, стараясь удержать на месте соскальзывающие пальцы. Острое ребро шлема впилось в сустав и принялось неспешно, но методично резать кожу.

Интересно, отстраненно подумал Темрай, если продержать так руку, например, неделю, разрежется ли кость?

– Темрай? Ты?

Он открыл глаза. Лица видно не было, и хотя голос казался знакомым, вспомнить имя заговорившего с ним человека не удавалось.

– Да, конечно, я. Помоги, не могу подняться.

– Похоже, у тебя… Да, вижу. Держись. Будет больно.

– Не обращай…

Он вскрикнул – раскаленный железный штырь проткнул ногу – и потерял сознание. Очнувшись, Темрай понял, что лежит на спине, на какой-то плоской поверхности. Боль не исчезла, но стала немного другой, менее пронзительной и острой.

– Спасибо, – пробормотал он и открыл глаза.

– Все в порядке, – сказал Дассаскай, шпион. – А теперь скажи, как, черт возьми, прикажешь вытаскивать тебя отсюда?

Темрай сделал глубокий вдох, настолько глубокий, что легкие, как ему показалось, прилипли к ребрам.

– Что случилось? Как дела?

– Мы перешли в контратаку, – ответил Дассаскай. – Может быть, и не самый хитрый маневр, но у нас был численный перевес, так что мы просто смяли их. Остальное узнаешь потом, а пока с тебя хватит.

– Почему это? А, ладно. Ты можешь оттащить меня куда-нибудь в сторону, а потом позвать Куррая или кого-нибудь еще?

– Только не Куррая, – ответил Дассаскай. – От него сейчас никакого толку.

– Хм. Черт возьми, не могу вспомнить, кто там следующий по старшинству. В общем, найди кого-нибудь. Мне необходимо знать, что происходит.

– Всему свое время, – сказал шпион. – Я попробую оттащить тебя вон к тому дереву… ах да, ты же его не видишь. Придется потерпеть, будет больно.

– Потерплю, – пообещал вождь и закрыл глаза, удерживая боль.

Через какое-то время Дассаскай опустился на колени и спросил:

– Мне пойти поискать кого-то или остаться с тобой? Насколько я понял, мы их отбросили, но они могут вернуться в любую минуту. Не хотелось бы, чтобы тебя нашли здесь.

Темрай покачал головой:

– Тебе надо пойти туда. А когда представится возможность, пришлешь кого-нибудь. И вот что еще… спасибо.

Дассаскай кивнул:

– Все в порядке.

– Извини, хочу тебя спросить… ты действительно шпион?

Дассаскай посмотрел на него, улыбнулся и покачал головой:

– Нет. А теперь всё, лежи здесь. Я постараюсь вернуться поскорее.

Темрай снова закрыл глаза, на него вдруг навалилась усталость. Хорошо бы сейчас просто уснуть и ни о чем не думать. Но вождю не положено спать в разгар сражения. Ему вспомнились слова Дассаская, «не самый хитрый маневр», «численный перевес». А вот теперь я и не сомневаюсь, что ты шпион, подумал он и опять потерял сознание.

Когда он в очередной раз пришел в себя, над ним звучали голоса.

– Никакая это не решающая битва, они просто испытывали наши силы, вот и все. Им лишь хотелось посмотреть, что мы собой представляем, и немного нас задержать. Да помогут нам боги, когда они возьмутся за нас по-настоящему.

– Тихо. Он очнулся.

Темрай открыл глаза. Поначалу вокруг было темно, словно в подземелье. Потом загорелась лампа: кто-то перенес ее через его голову и поставил рядом.

– Темрай?

Он узнал голос и лицо. Но имя потерялось, что показалось странным, потому что человек был хорошо ему знаком.

– Темрай, все в порядке. Ты в лагере.

Вождь попытался пошевелить губами, но во рту пересохло и онемело.