Закалка клинка - Паркер К. Дж.. Страница 33

– Если тебя это утешит, – выдохнул фехтовальщик, ты была великолепна.

– Проиграла, – зло ответила девушка. – Вы взяли надо мной верх.

Лордан с удивлением взглянул на нее.

– Мне казалось, что я считаюсь твоим наставником.

– Хорошо – это еще недостаточно, – заявила девушка, – ты можешь быть очень хорош, но умрешь, если соперник лучше.

Патриарху не понравился ее тон; Лордану, судя по выражению его лица, очевидно, тоже.

– Именно поэтому я рад, что вовремя ушел, – сказал он. – Больше всего на свете я не люблю перфекционистов.

Ученица бросила на наставника обиженный взгляд.

«Она опасна. Как я мог поддаться на ее уловки?»

– Что? – Алексий вздрогнул и посмотрел на Ветриз.

– Вы говорили, – вздохнула она, – что, когда вы используете людей таким образом…

Патриарх хотел что-то сказать, но не смог, выражение «используете людей таким способом» как нельзя лучше подходило к тому, чем они занимались.

– …вы же что-то делаете? Я имею в виду, как-то вмешиваетесь в происходящее. Или я неправильно поняла вас?

– Ну, обычно. – Алексий неожиданно не сумел найти нужных слов, чтобы объяснить ей. – Я же предупреждал, что это всего лишь эксперимент, демонстрация.

– Ах да, конечно. Только я думала, что если я уже знаю этого человека, а он, очевидно, оказался в затруднительном положении из-за того безумного существа…

И снова Патриарха охватило странное чувство, будто его подняли и с размаху бросили на шахматную доску.

– Вмешиваться просто ради того, чтобы вмешаться, – сурово произнес старец, – очень опасно, не говоря о том, что крайне глупо. Мы не знаем, какие причины привели к эпизоду, который мы сейчас имеем возможность наблюдать.

«Лжец», – упрекнул он себя. Похоже, ситуация вышла из-под контроля. Проклятая девчонка каким-то образом записалась в его школу; очевидно, она решила, чтобы Лордан сам научил ее, как убить себя. И вина за это ложится на плечи Патриарха!

– Понятно, – протянула Ветриз. – В таком случае что мы будем делать?

– Думаю, – улыбнулся Патриарх, – будем возвращаться.

– Хорошо.

Патриарх открыл глаза и обнаружил, что напротив сидит перепуганный Геннадий, вид у него был почти комичный. Алексий нахмурился, взглядом давая понять, чтобы коллега взял себя в руки, и посмотрел в сторону Ветриз.

Ее глаза оставались закрытыми.

– Простите, – робко произнес Венарт, продолжая сидеть зажмурившись, и лицо его выражало недоумение, – долго еще так сидеть?

Ее глаза закрыты. Неужели после того, как он ушел, Ветриз осталась там? Да что же, в конце концов, происходит?

– Вал! – воскликнула девушка, открыла глаза и широко улыбнулась – Сногсшибательно! Вы очень умны, – добавила она, радостно обращаясь к Алексию. – Теперь я знаю, что вы – настоящий волшебник!

Патриарх ощутил, что его голова раскалывается от боли еще сильнее, чем раньше.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вестовые, вероятно, заметили их задолго до того, как они достигли перевала Дрескейн, поскольку навстречу выехал внушительный эскорт.

– Постарайся держаться на высоте, – прошептал Журрай. – Не забывай, они первый раз видят тебя в качестве вождя. Первое впечатление – самое важное.

– Все в порядке, – уверенно ответил Темрай. – Я знаю, что делать.

Даже сейчас он не мог отделаться от мысли, насколько глупо все происходящее с ним. В конце концов, пять всадников, скачущих ему навстречу, – люди, знакомые с детства. Темрай различал Басбая, который держал в руках штандарт с орлом и выглядел чрезвычайно напыщенно. Молодой человек еще не забыл, как Басбай Мар гонялся за ним вокруг стана с пастушьим кнутом (и, к несчастью, настиг), когда застукал юного Темрая со своей младшей дочерью, занятых постижением таинственных прелестей юности. За ним ехал Кьюскай, высокий, величественный Кьюскай, всего на пять лет старше Темрая, его неизменный друг и покровитель в детских забавах. Молодой вождь еще помнил то время, когда едва решался заговаривать с ним на равных. Интересно, а что там делает дядя Ан, разряженный в цветастые перья, – ну естественно, ведь на протяжении последних пятидесяти двух лет Анкай Мар был верховным шаманом. Ходили слухи, будто раз в год он играет в «клетки» с самими богами.

Темрай ударил коня пятками по бокам и предоставил Журраю возможность догонять его. Ситуация грозила превратиться в большой спектакль, чего новоиспеченный вождь в глубине души совсем не желал.

Когда до всадников оставалось несколько ярдов, Темрай осадил коня и медленной рысью проехал мимо выстроившейся линии. Поравнявшись с Басбаем, он протянул руку, властным жестом забрал штандарт и вознес его высоко над собой, умудрившись не уронить и не упасть сам. Сотня всадников, оставшихся позади авангарда, ответила радостным ревом. Вернув штандарт Басбаю, Темрай остановился перед дядей Аном, который тут же подмигнул ему сквозь прорезь маски.

– Да здравствует Темрай Тайми Мар, – раскатисто прокричал дядя Ан. – Да здравствует великий вождь Темрай!

И тут же прошептал, чтобы не слышали соседи:

– Темрай, ты поправился. Похоже, тебя неплохо кормили.

– Не смеши меня, дядя Ан, иначе я свалюсь с лошади.

Темрай поднял руку в приветственном салюте.

Пятеро лучших воинов племени спешились и преклонили перед ним колена.

«Они поступают так, потому что покоряются мне, – неожиданно осознал всадник, и от этой мысли ему стало неловко. Но лишь на мгновение. – Они так поступают, потому что хотят помочь мне, я должен лишь принять их помощь».

Молодой человек сделал глубокий вдох, надеясь, что голос не сорвется, провозгласил

Я – Темрай кер Сасурай Тайми Мар, – донеслись до него собственные слова. – Встаньте, дети мои!

О милосердные боги, какой спектакль! Молодой человек попробовал представить, как бы поступил его отец, окажись он в такой ситуации, но безуспешно. В конце концов, его отец был вождем, а вождь знает, что делает.

Неожиданно Темрай вспомнил, что отец мертв, но самое ужасное, что сын не имеет права плакать или демонстрировать свое горе даже самым близким друзьям и родственникам, потому что всем известно, что вождь живет вечно.

«Я хочу домой», – мелькнуло в голове.

Я дома.

При виде родных шатров Темрай почувствовал себя лучше, затем вождю стало совсем плохо. Ему хотелось спрыгнуть с лошади, добежать до шатров, приласкать собак, раздать подарки, поскорее найти Пеггая, Соругая, Фелтен и Кдруен – просто, чтобы сказать «привет!», пока не вернулся отец…

Вождь натянул поводья и медленным шагом проехал вдоль главной улицы. Его голова была высоко поднята, осанка царственна – именно так, как учили в детстве. Люди выбегали из шатров посмотреть на него, но никто не кричал и не размахивал руками, даже собаки, и те пятились назад, нерешительно повиливая хвостами, словно опасаясь, что его это рассердит. Темрай никогда не видел стан таким тихим.

«Это глупо. Вовсе нет. Именно так должен вести себя клан в присутствии своего вождя».

«Интересно, что чувствовал отец… что чувствовал Сасурай Тайми Мар, – подумал юный вождь, – когда впервые въезжал в стан как Отец Клана, защитник своего народа и племянник богов? Смущение? Вероятно, нет. Вспомни семейную историю, Темрай. Ты больше не имеешь права беспечно относиться к такого рода вещам. Сасурай Тайми Мар был зрелым мужчиной, постоянным членом совета, когда Жолдай Тайми Мар наткнулся на разъезд Максена Пичфорка на равнине Силаи. Когда Сасурай, возглавлявший остатки разбитой армии, въезжал в стан, люди смотрели не на него: они пытались найти среди всадников отцов, мужей, сыновей, братьев и нареченных, подавляя крик и слезы, не увидев их среди живых. Вероятно, Сасурай получил еще меньше удовольствия от этого момента и извлек из него больше пользы.

«Я должен справится. С этого момента у меня нет права на ошибку».

– Следующее упражнение, – говорил Лордан, – принадлежит к числу тех, которые вы будете ненавидеть до конца своих дней. От него болят мышцы, оно противно, но вы будете повторять его до тех пор, пока не выполните правильно. Готовы?