Бледные короли и принцы - Паркер Роберт Б.. Страница 7

Глаза миссис Роджерс стали очень похожи на льдинки.

— Вы читаете «Аргус»?

— Разумеется, это же местная газета.

— Отнюдь! — возразила она. — Издается в Вустере, а не в Уитоне.

— Но есть хоть доля правды в том, что они пишут о торговле наркотиками?

— Боюсь, подобные вопросы вне компетенции служащей городской библиотеки. К тому же они не являются частью программы наших исследований.

— Тогда скажите неофициально, как частное лицо.

— Почему это вас так интересует?

— Раз уж честность — лучшая политика, то я — частный детектив. Расследую обстоятельства гибели Эрика Вальдеса.

Миссис Роджерс поджала губы.

— Вот оно что, — не сразу вымолвила она.

— Да, вот оно что.

Она окинула меня ледяным взглядом.

— А вам известно, что мой муж — шеф городской полиции?

— Неужели тот самый Роджерс?

— Вы разговаривали с ним? — ответила она вопросом на вопрос.

— Да, мадам.

— И что же он сказал?

— Он не в восторге от моего профессионального рвения.

— Я тоже! И мне не нравится, что вы пытаетесь вынюхать что-то под маской фальшивого притворства.

— А каким еще бывает притворство? — полюбопытствовал я.

Глава 7

Выйдя из библиотеки, я обнаружил, что позади моего автомобиля припаркована ярко-синяя патрульная машина с уитонскими номерами. Два уитонских «борова» в полицейской форме и сдвинутых на самые брови фуражках стояли с видом инструкторов по строевой подготовке, скрестив на груди руки и упершись задницами в мою старушку. У одного были нашивки капитана, у другого — сержанта. Капитан, как могло показаться со стороны, состоял из внушительного брюшка, удивительно длинной шеи и зеркальных темных очков. Сержант, высокий и громоздкий, как бабушкин шкаф, видимо столь сильно гордился своими свисающими усами, что каждое утро подкручивал их. Но с темными очками, такими же как у капитана, они абсолютно не гармонировали.

— Извините, вы не тонтон-макуты? — поинтересовался я, остановившись перед ними.

Капитан едва заметно повернул голову, нацелив очки точно на меня.

— Это шутка?

— Шутка, — подтвердил я.

— Джей-Ди, ты считаешь этого мудилу остроумным?

К левой щеке сержанта прилепились крошки жевательного табака. Прежде чем ответить, он сплюнул на землю что-то темно-коричневое.

— Я считаю, что это вонючая шавка, Генри, — процедил он.

— У вас усы в табаке, — сказал я ему.

— Не хотите ли приятно провести время в уютной каморке, где нам никто не помешает? — спросил капитан.

— Благодарю за любезность, но я сейчас занят.

Теперь обе пары очков были нацелены точно на меня, и я увидел свое отражение во всех четырех линзах. Придвинув лицо поближе к сержантским «зеркалам», я оскалился и начал осматривать свои зубы.

— За остряка себя держишь, да? — Джей-Ди чуть отклонился, но зубы в его очках я по-прежнему видел.

— Полный порядок. Полагаю, это благодаря привычке чистить их специальной ниткой всякий раз после еды.

Я приподнял указательным пальцем верхнюю губу, чтобы осмотреть коренные зубы слева. «Бабушкин шкаф» не выдержал и сдвинулся в сторону.

— Завязывай! — рявкнул он.

— Можно, конечно, пренебречь гигиеной полости рта, если...

Пузатый Генри перебил меня:

— Ты, сучок, мы здесь не для того, чтоб шутки шутить. Послушай и крепко запомни: ты здесь нужен как собаке пятая лапа. Уноси-ка свои костыли, пока их тебе не переломали.

«Бабушкин шкаф» достал дубинку и стал демонстративно похлопывать ею по своей ляжке.

— А теперь послушайте-ка меня. Я лицензированный частный детектив и провожу законное расследование. Если на меня нападают два по лицейских жирдяя, я имею право защищаться. А если я начну защищаться, то вам мало не покажется.

— Что скажешь, если мы арестуем тебя за оказание сопротивления при задержании?

— Ты считаешь, что это сопротивление, рыбий дух? Тронь меня и узнаешь, что такое настоящее сопротивление.

— Крутым себя считает, — кивнул Генри сержанту.

— Надеется, что газета защитит, — ответил «бабушкин шкаф».

— Да, я крутой, и меня уже тошнит от вашего трепа, — сказал я, двинулся мимо них, задев левым плечом сержанта. Обошел машину и открыл дверцу.

— Глаз с тебя не спустим, умник, — бросил мне вслед Генри.

— Надеюсь. Может, научитесь чему-нибудь.

Я сел в машину, включил зажигание и отъехал от поребрика. В зеркало заднего вида было видно, как они стоят и наблюдают за мной. Я поборол искушение дать полный газ. К чему ребячество? Уезжай с достоинством, Спенсер. Ты и так придумал про какой-то «рыбий дух».

Глава 8

Весь остаток дня я посвятил знакомству с городом: район состоятельных уитонцев раскинулся на холме за библиотекой, кварталы обветшалых домов людей среднего достатка находились вдоль шоссе № 9, петлявшего меж холмов и выходившего к водохранилищу Куоббин, трущобы латинос находились неподалеку от фабричных построек в южной части города, за рекой.

Я стоял у стойки бара маленького салуна, который ютился в переоборудованном хозблоке трехэтажного жилого дома с плоской крышей. Стены зала были обшиты вагонеткой, которая давно покоробилась, за моей спиной стояли пара игровых автоматов пятидесятых годов и музыкальная шкатулка, из которой неслись испанские мелодии. Я пил прямо из узкого длинного горлышка настоящий «Будвайзер». Ничего против стакана я не имел, мне его просто не предложили. На стойке в достижимой близости стояла миска с солениями, а чуть дальше еще одна — с сосисками. За столиками зала сидели восемь мужчин, все — латиносы. Бармен в противоположном углу смотрел по маленькому черно-белому телевизору «Флот» Макхейла. Когда он посмотрел в мою сторону, я подал знак пустой бутылкой. Он кивнул и принес полную.

— Извините, вы, случайно, не знали парня по имени Эрик Вальдес? — спросил я его.

— Нет, — коротко ответил он и взял пустую бутылку.

— Журналиста из «Централ Аргус»?

Бармен покачал головой. Его широкое плоское лицо ничего не выражало.

— А женщину, с которой он встречался?

Бармен снова покачал головой.

— Я ничего не знаю, — пробубнил он и поспешно удалился.

Я положил на стойку пятидолларовую банкноту, взял пиво и подошел к мужчинам, сидевшим за ближайшим столиком.

— Кто-нибудь знал Эрика Вальдеса?

Все четверо посмотрели на меня. Самый старший — темнолицый, с густыми седыми волосами, в белой, расстегнутой на костлявой груди, рубахе, — покачал головой.

— А женщину, с которой он встречался?

Седовласый еще раз покачал головой. Остальные за его столиком вообще не реагировали на мои вопросы. Я обвел взглядом зал. В ответ мне лишь молча качали головами.

— А где можно раздобыть немного кокаина?

Кто-то за дальним столиком коротко рассмеялся. И снова — тишина.

— Мы ничего про это не знаем, мистер, — все же произнес седовласый.

Я достал из кармана пригоршню визиток, но никто их не брал. Тогда я просто бросил по несколько штук на каждый столик.

— Я — в «Резервуар-Корте». За сведения о Вальдесе обещано хорошее вознаграждение.

Никто ничего не сказал. Никто не пошевелился.

Никто не взглянул на мою визитку. Никто не дрогнул под моим настойчивым взглядом.

— Я здесь не чужак, вы просто не успели со мной как следует подружиться.

Этот словесный бисер я мог и не метать.

Я ненадолго задумался, а затем на выдохе выжал двести восемьдесят фунтов. Эта была предельная нагрузка на тренажере. Повторив упражнение еще одиннадцать раз, я встал и уменьшил вес до двухсот тридцати. Еще двенадцать толчков. Затем двести фунтов — еще двенадцать. Хватит! Я поднялся с тренажера, сделал несколько глубоких вдохов и тщательно размял мышцы плеч. Рядом со мной какой-то парень работал по аналогичной схеме. Он повязал голову голубой лентой, хотя его светлые волосы и были коротко подстрижены. Парень был отлично накачан — нетрудно догадаться, что он здесь частый гость.