Земля обетованная - Паркер Роберт Б.. Страница 8
— Он ничего не знает, только предполагает. И присущим ему ничтожным образом пытается оградить тебя от еще больших волнений.
— Тогда почему бы ему не узнать наверняка?
— О, мысли гигант, освети нам дорогу. А зачем, по-твоему, он нанял меня?
— Тогда почему и вы ничего не знаете? — Она перестала вращать чашку.
— Именно сейчас я и пытаюсь все выяснить. Почему бы тебе не оказать мне помощь? До этого момента твой вклад в ее спасение составил четыре ответа «не знаю» и шесть пожиманий плечами. Плюс разговор о том, что твой отец — ничтожество, но ты не можешь объяснить причину.
— А если она на самом деле убежала и не хочет возвращаться?
— Значит, она не станет возвращаться. Я никогда не заковываю женщин в кандалы.
— Я не знаю, где она.
— Почему же она ушла? Есть хоть какие-то соображения на этот счет?
— Вы уже спрашивали об этом.
— Ты не ответила.
— Мой отец действовал ей на нервы.
— Каким образом?
— Не знаю каким. Он всегда хватал ее, понимаете? Похлопывал по заду, просил поцеловать его, когда она пылесосила пол. И тому подобное. Ей это не нравилось.
— Они обсуждали эту тему?
— Не в моем присутствии.
— А в твоем присутствии о чем они говорили?
— О деньгах. Об этом разговаривал мой старик. А моя старуха некоторым образом слушала. Мой старик все время разговаривал о деньгах и бизнесе. Непрестанно повторял, что раскрутит дело и заработает кучу денег. Ничтожество.
— Отец когда-нибудь плохо обращался с матерью?
— Бил и тому подобное?
— Все, что угодно.
— Нет. На самом деле он обращался с ней как с королевой. Именно это и сводило ее с ума. Он не давал ей шагу ступить. Как вульгарно! Все время заискивал перед ней. Понимаете?
— У нее были друзья, о которых не знал твой отец?
Она слегка нахмурилась, потом покачала головой.
— Мне никого не вспомнить.
— Встречалась с другими мужчинами?
— Мать? — удивленно переспросила Милли.
— Такое иногда случается.
— Только не с моей матерью. Никогда не поверю.
— Милли, попытайся вспомнить что-нибудь такое, что может помочь мне разыскать твою мать.
— Ничего не приходит в голову. Думаете, мне не хочется, чтобы она вернулась? Теперь ведь я готовлю еду, присматриваю за братом и сестрой, слежу за тем, чтобы вовремя приходила уборщица, и еще занимаюсь кучей других дел.
— А где твой брат и сестра?
— В клубе на побережье, счастливчики. А мне из-за вас приходится торчать дома.
— Из-за меня?
— Да, отец сказал, что я должна выполнять функции хозяйки. Пока не вернется мать. А мне так хочется пойти на скачки.
— Жизнь временами бывает очень тяжелой, — сказал я.
Она угрюмо надула губы. Мы помолчали с минуту.
— Скачки будут целую неделю. Все там. Ребята, приехавшие на лето, все остальные.
— И ты очень по ним скучаешь. Как скверно.
— Конечно. Все мои друзья там. Самое лучшее время за лето.
Такая молодая, а уже так сильно развито чувство печали.
Вернулся Шепард с картонной коробкой, наполненной счетами и письмами. Сверху лежала студийная фотография восемь с половиной на одиннадцать дюймов в позолоченной рамке.
— Вот, Спенсер. Все, что сумел найти.
— Сам просмотрел?
— Нет. Именно для этого я тебя и нанял. Я торговец, а не детектив. Уверен — каждый человек должен заниматься своим делом. Правильно, Милл?
Милли не ответила. Вероятно, думала о скачках.
— Каждому человеку необходимо во что-то верить, — сказал я. — Помнишь, где я остановился? Если возникнет нечто непредвиденное?
— "Дафнис", правильно? Послушай, скажи метрдотелю в «Ласт Хурра», что знаком со мной, он посадит тебя за отличный столик.
Я сказал, что так и сделаю. Шепард проводил меня до двери. Милли не тронулась.
— Не забудь, передай Полу, что ты от меня, и он обслужит тебя на высшем уровне.
Уезжая, я продолжал размышлять, какими же скачками занимается молодежь в клубе на побережье.