Час печали - Паркер Т. Джефферсон. Страница 3
3
Хесс взял дело с собой в больницу, где на три часа дня у него была назначена химиотерапия. Последний курс прошел нормально, но, как говорил доктор Чо, иногда настоящий эффект виден только к четвертому месяцу.
Хесс разместился на кушетке, положив папку на колени, и слушал, как медсестра Лиз болтала о своей новой машине. Она воткнула толстую иглу ему в запястье, и Хесс ощутил присутствие в вене металла. Лиз поставила ему капельницу.
– Ну, как самочувствие, Тим?
– Как будто все происходит не со мной.
– Тут есть что почитать. Взгляни, если захочешь.
Лиз подкатила столик поближе и взяла синюю емкость для рвоты. Емкость повторяла контуры человеческой шеи, но Хесс заметил, что она была неглубокой и вряд ли подошла бы пациенту с сильной рвотой. Видимо, предполагалось, что раковые больные очень плохи, поэтому и тошнить их должно не так, как всех остальных.
– Эта штука в последний раз тебе и не понадобилась, правда, Тим?
– Точно.
– Молодчина.
– А можно одеяло? – спросил Хесс.
– Пожалуйста.
Лиз прикрыла ему ноги.
– А сейчас постарайся расслабиться и подумать о хорошем. Я в соседнем кабинете.
Хесс улегся поудобнее и посмотрел на плед. Похожий был в охотничьем домике его дяди в Айдахо. Совсем еще мальчиком Тим гостил у него, ходил с ним на охоту. А после, усталый и сытый, накрывался теплым пледом и читал ночи напролет. Воздух от камина так обжигал, что приходилось ложиться в самый дальний угол комнаты. Этот дядин домик казался Тиму особенным.
И вот пятьдесят лет спустя он лежал здесь с иглой в вене, и раствор платины тек по его жилам. Свободной рукой Хесс осторожно раскрыл папку.
Дело № 99063375
Джилсон, Лаэл
Детективы Кемп и Рэйборн раздобыли два изображения Лаэл Джилсон: уличный снимок и копию свадебной фотографии. На первом она стояла на валуне, скрестив руки, в шортах и джинсовой блузке без рукавов. Лаэл улыбалась. Ее светлые волосы, собранные в хвостик, блестели на солнце. На свадьбе прическу украсили изящными белыми цветами, похожими на звездочки. Тонкое лицо, жесткая линия подбородка, ровные белые зубы, темно-карие глаза – она сияла на этом черно-белом фото, подкрашенном сепией. Хесс вспомнил свадебный снимок матери, сделанный в 1928 году.
Что известно о Лаэл Джилсон? Возраст – 31 год, рост – 5 футов 8 дюймов, вес – 130 фунтов, волосы светлые, глаза карие, уроженка города Оранж Центральной Америки, в девичестве Лоуренс, особых примет нет.
Нет. Разве можно считать привлекательность чем-то особенным? Женщину просто прожевали и выплюнули на землю, как кусок хрящика.
Так оно и случилось. Несмотря на то что Чак Брайтон надеялся на чудо, Лаэл Джилсон скорее всего мертва.
Хесс взглянул в зеркало, висевшее напротив кушетки. Кабинет химиотерапии напоминал салон красоты с четырьмя креслами, зеркалом и тумбочкой с множеством различных пузырьков. Под потолком висели два телевизора. Столики с капельницами стояли у стены. Сегодня химию делали только Хессу, поэтому пластиковая ширма, отгораживающая кушетку, была не раздвинута.
Из зеркала на Хесса смотрел бледный мужчина со спокойным взглядом голубых глаз. На лице отразились все нелегкие годы жизни. Выражение казалось резким и лишенным всякой сентиментальности. Седеющие волосы, зачесанные назад, как у генерала времен Второй мировой, венчались непослушным локоном, давно уже ставшим снежно-белым. Лицо перерезала ярко-красная изломанная линия рта. У Хесса закружилась голова. Он вздохнул и закрыл глаза, повторяя себе, что уже слишком стар для всего этого – подобные вещи мужчины говорят лишь тогда, когда сами не верят в них.
Тебе нужно работать.
Женщина из Лагуна-Бич объявлена пропавшей шесть дней назад, во вторник. Исчезла из супермаркета в Лагуна-Хиллз.
Дело № 99075545
Кейн, Джанет
Возраст – 32 года, рост – 5 футов 6 дюймов, вес – 120 фунтов, волосы темные, глаза карие, не замужем, родилась в Сиракьюсе, Нью-Йорк, на правом колене шрам от хирургического вмешательства.
Хесс держал в руках копию ее фотографии. Это был студийный портрет, из тех, что дарят возлюбленным или членам семьи. В нижнем правом углу виднелась надпись: "Студия Сандервиль". Джанет Кейн тоже была настоящей красавицей: приятная улыбка, длинные темные волосы, задорная челка, прикрывающая высокий лоб, игривый уверенный взгляд. Черная рубашка без рукавов обнажала изящные точеные руки.
Обе столь привлекательны!
Лаэл Джилсон видели в последний раз в Неман-Маркусе, в 8.10 вечера, когда она покупала белье.
Джанет Кейн – в близлежащем супермаркете, около 8.45 вечера. Следствие опиралось на слова продавца обуви, который заметил, как Джанет выходила из магазина.
Их сумочки нашли в заброшенном лесу Кливленда, куда можно добраться только по шоссе Ортега или – что труднее – через сеть грязных, неровных, извилистых дорог. Мятные конфеты и противозачаточные таблетки Лаэл Джилсон частично погрызли падалыцики. Страховая и кредитная карточки остались нетронутыми. Ни водительского удостоверения Калифорнии, ни наличных денег.
Кто обычно забирает удостоверение?
Чиновник. Полицейский.
А что может стать превосходным сувениром, своеобразным напоминанием о том, кого не хочется забывать?
Конечно, права. Там указаны все данные и есть изображение владельца.
Хесс листал дело. Детективы присовокупили к нему топографические карты тех мест, сделанные государственной службой геологии, геодезии и гидрографии. Кемп и Рэйборн отметили красными точками нужные участки. Хесс пробежал глазами причудливые контуры на карте. В четверти мили на запад находилась Лагуна-Москито, пресноводный залив. Хесс был в этом районе двадцать два года назад, когда вел расследование убийства наркодилера Эдди Фаулера. Парня обнаружили на обочине скончавшимся от передозировки. Шоссе Ортега, 74-й штат, – местечко пользовалось тогда особой популярностью у желавших избавиться от тела. Как помнил Хесс, там нашли шестнадцать трупов. Ровно шестнадцать, считая Фаулера. Свалкой воспользовались известные преступники Крафт и Стафф. Многие из тел сначала расчленяли.
Хесс отличался великолепной памятью на детали, хотя и сомневался, стоило ли расходовать умственные ресурсы на всякие мелочи. Чем старше он становился, тем отчетливее осознавал сиюминутность и конечность абсолютно всего на свете.
К горлу Хесса нестерпимо подступала тошнота. Он постарался дышать глубже, закрыл глаза и представил себе, как яд уничтожает клетки. Конечно, только плохие, раковые клетки. Но вместе с тем Хесс понимал, что страдают и нормальные, здоровые. Лекарство стреляет по всему, без разбора, подобно вооруженному преступнику в людной забегаловке. Еще при первом сеансе Лиз предложила ему думать о хорошем, а доктор Чо молчаливо стоял рядом и загадочно улыбался.
Хесс открыл глаза и заставил мысли упорядочиться.
Он снова взглянул на топографическую карту. Шоссе Ортега – широкая извилистая дорога – пролегало через горы Санта-Ана, начинаясь у Сан-Хуан-Капистрано и заканчиваясь у Лэйк-Эльсинора. Обычно по шоссе гнали с большой скоростью, и аварии стали тут привычным делом.
Итак, с одной стороны находился Капистрано, приятный сонный городок, известный своей миссией францисканцев, дорогостоящей недвижимостью, а также породистыми лошадьми, дамами в костюмах для верховой езды и тому подобным.
В двадцати пяти милях от него располагался бедный Лэйк-Эльсинор, построенный некогда вокруг одноименного озера. Уровень воды в озере то поднимался, то опускался, в зависимости от обилия дождей. Порой Эльсинор напоминало мутную лужу, окруженную домами, стоящими в болотной грязи. Первые ассоциации, рождавшиеся у Хесса при мысли об этом месте: воронье, рыболовные суда, байкеры и торговцы кокаином.
Между двумя городами лежало шоссе, отделявшее свет от тени и беззаботное безбедное существование от тяжкого труда, но при этом связывавшее их друг с другом так же причудливо, как и сама жизнь. Дорога взбиралась на поросшие дубами холмы, прорывалась через густые заросли полыни и чапарреля, опускалась в глубокие скалистые каньоны и проносилась мимо ленивых весенних ручьев, которые питали все живое. Каждый апрель долины покрывались дикими цветами. Хесс так любил собирать их в детстве! В Ортеге ему всегда нравилась безлюдность и заброшенность.