Белая ворона - Паскаль Фрэнсин. Страница 33

Они уже собирались войти в палату, как из-за двери послышался приглушенный голос:

— Я понимаю, как тебе было тяжело, Энни. Думаешь, меня везде принимают? Сама знаешь, кто я такой — добрый старина Рики Капальдо, маленький, забавный чудак, с которым всегда можно посмеяться. Пускай думают, как хотят, Энни! Что нам за дело, если у тебя есть я? Ты должна выздороветь. Обещаю, что ни один человек тебя и пальцем не тронет. Пожалуйста, Энни…

Доктор Хэмонд приоткрыл дверь и кашлянул. После чего все трое вошли в палату. Рики взглянул на них, затем снова обернулся к Энни:

— К тебе пришли.

— Она в сознании? — спросил врач. Рики печально покачал головой.

— Дай-ка я поговорю с ней, — сказала Джессика, приближаясь к кровати.

— Ты? — Рики отвел глаза от лица Энни и посмотрел на Джессику таким напряженным взглядом, что ей стало не по себе.

— Конечно, — твердо сказала она. — Это произошло из-за меня, так? Я тот самый человек, который устроил столько бед, так?

Она взглянула на Рики, затем на доктора Хэмонда и Элизабет с таким видом, словно требовала, чтобы все немедленно признали ее виноватой во всех преступлениях. Потом придвинула поближе стул и взяла холодную и влажную руку Энни.

— Энни, — с пылом начала она. — Это я, Джессика. Джессика Уэйкфилд, ты слышишь?

Больная не подавала никаких признаков жизни.

— Энни, — позвал Рики. — Это Джессика. Она пришла поговорить с тобой!

Джессика в отчаянии повернулась к доктору Хэмонду.

— Она не слышит!

— Попробуйте еще раз, — посоветовал он.

Джессика снова повернулась к застывшей на кровати фигуре.

— Энни, послушай. Я пришла поговорить с тобой. У меня хорошие новости. Понимаешь, произошла ужасная ошибка. Когда мы писали сообщения тем, кто не прошел, мы перепутали листочки.

— Это я перепутал, Энни, — не выдержал Рики, поняв мысль Джессики. — Не обижайся на глупого растяпу-менеджера, который сам испугался того, что натворил!

Элизабет слушала молча, чутко улавливая в его словах настоящую любовь к Энни. До этого мгновения никто из них не понимал, как сильно он ее любит. Может быть, даже он сам понял это только сейчас.

— Слышишь? — спросила Джессика. — Рики тоже просит тебя вернуться. Только не верь ему, что это он все перепутал. Он ни в чем не виноват. Это все произошло из-за одной тупицы, которая никак не могла понять, что, если человек захочет стать лучше, он обязательно исправится.

Не желая прерывать беседу, доктор Хэмонд вышел из палаты. Надо было сделать распоряжения дежурным, чтобы Рики Капальдо и близнецам Уэйкфилд было разрешено остаться в палате больной на неограниченное время, независимо от установленных часов посещений. Эти трое были последней надеждой Энни, и доктор знал, что их присутствие и слова помогут ей сделать выбор между жизнью и смертью.

Элизабет проснулась в тот момент, когда первые косые стрелы рассвета пробились сквозь ее закрытые веки. Все тело тупо ныло. Открыв глаза, она вспомнила, что накануне легла спать, свернувшись калачиком в больничном кресле. В это время послышался тихий голос — голос Джессики:

— ..Потому что, ты пойми, Энни, если ты не выздоровеешь, на мне останется вина. Разве можно жить после этого? Поэтому ты просто обязана выздороветь. Ты же не хочешь, чтобы я тоже умерла? Ты слышишь меня, Энни?

Не шевелясь, Элизабет скосила глаза. Рики Капальдо, подавшись вперед в кресле и склонившись к самому лицу Энни, молча смотрел на нее. Рядом с ним на коленях стояла Джессика, на» валившись корпусом на кровать, и безжизненная рука Энни лежала на ее молитвенно приподнятых ладонях.

— Может, я недостаточно ясно выразилась, — продолжала она, — но мы решили увеличить команду болельщиц до восьми членов. Ты будешь восьмая, Энни, мы рассчитываем на тебя. Слышишь, без дураков, Энни! Это абсолютная правда.

Элизабет ждала продолжения, но Джессика молча уронила голову на край постели. Тогда Элизабет поднялась и на цыпочках подошла к кровати с той стороны, где ее сестра несла свое ночное бдение.

— Джес!

Джессика подняла голову. Глаза ее сразу с надеждой устремились на лицо Энни Уитмен.

— Это я, Джес! — прошептала Элизабет, нагнувшись к ней.

— А… А я подумала — Энни, — разочарованно ответила Джессика. — Все бесполезно, Лиз. Я ничего не могу поделать. Она ненавидит мой голос.

Рики и Элизабет смотрели, как Джессика положила руку Энни на кровать. Беззвучные слезы катились по ее щекам. Элизабет еще никогда не видела, чтобы ее сестра терпела такое полное поражение.