Я достойна большего! Жизнь и грезы бухгалтера Петровой - Жвалевский Андрей Валентинович. Страница 20

Жизнь отравляли джинсы, которые предательски врезались в пузо и не давали вытянуться. Потихонечку, под пледом, Ирина расстегнула пуговицу – дышать стало легче.

Было уже за полночь, когда Ирина решила, что и северным красоткам пора спать. Проходя в коридоре мимо зеркала, она мимоходом глянула на себя и колом вросла в пол. Почему-то ей представлялось, что ее отражение – это стройная загорелая девушка в сексуальном наряде, а из зеркала смотрела тетка со спутанными волосами, красным после солярия лицом и расстегнутыми штанами. Огромное пузо вываливалось из разъехавшейся ширинки и фиксировалось сверху узлом мятой рубашки, которая была густо усыпана крошками.

Отчаянию Ирины не было предела. Зарыдать? А смысл? Втянуть живот? Причесаться? А надолго ли? Она угрюмо стянула с себя одежду и рухнула в постель. Заснула мгновенно.

На следующий день Петрова шла на работу пешком, рассматривая встречных женщин. Красивые тетки, какие они?

Худые? Да не все. Вот бежит красотка, причем весьма пухленькая. Накрашенные, причесанные и на каблуках? Навстречу тут же попалась мама с двухлетним ребенком. Ребенок лупил лопаткой по луже, брызги летели во все стороны, в том числе и на мамины брюки. Мама хохотала, мама была очень красивая. И отсутствие косметики и прически, а также заляпанные брюки ее совершенно не портили.

«Вот что, – решила Петрова. – Я и так не хуже всех, а если меня еще и одеть, стану самой лучшей. Завтра же иду в магазин и покупаю себе новый костюм. Брюки и пиджак. Яркого красного цвета. Все тут же начнут обращать на меня внимание, а Юрий будет бегать за мной и извиняться».

Вопросами, за что извиняться и вообще зачем ей это, Петрова не задавалась.

Вечером решила попрактиковаться в покупках хотя бы теоретически и села за компьютер.

Пока машина грелась, я набрала Женьку. Эта особа была для меня чем-то вроде крестной феи – она давала платья напрокат. Что приятно, в полночь они не превращались в тыкву, и даже на следующее утро выглядели как настоящие. Правда, на третий день платье следовало сдать в целости, выстиранным и выглаженным. За этим Женька следила строго.

– Привет! – сказала я. – Нужно одеться.

– Цель? – деловито уточнила Женька.

– Презентация.

– Бюджет презентации? Нет, девушка, это унесите, это не мой цвет.

– Понятия не имею. Но будет человек сорок, арендуем «Камушек».

– Ясно… да, вот это буду мерить… С мужем будешь?

– Одна.

– Поругались? И вот это тоже…

– Вообще-то я не замужем.

– Допустим… Кто из крутых намечается?

Я честно попыталась вспомнить все, что слышала в кулуарах.

– То ли Пенкин, то ли Шнур.

– Ну-ну… Ксюша будет?

– Нет.

– Девушка, что вы мне принесли? Это не мой размер! Это… на Монсеррат Кабалье!.. Значит, так, подруга, нужно что-то блестящее и с открытой спиной. У меня как раз кое-что завалялось. Вечером заезжай.

У Женьки действительно завалялось «кое-что», которое с трудом помещалось в громадной гардеробной. Я каждый раз поражалась, почему моя феезаменительница не откроет собственный бутик. И каждый раз вспоминала, как она шпыняет бедных продавщиц. Естественно, на их месте она оказаться не хотела бы.

В заботливом угаре Женька пыталась всучить кой-какое нижнее белье, но на этот счет у меня была домашняя заготовка, я отказалась. Хозяйка критически оценила охапку пакетиков, черкнула что-то в органайзере и осведомилась:

– На чем поедешь?

Судя по всему, она собиралась сообщить марку автомобиля, который следовало приобрести на какой-нибудь автомобильной распродаже.

– На такси, – ответила я и поторопилась скрыться.

Дома я принялась все мерить по новой.

Спать легла с чувством хорошо сделанного нужного дела. Во сне я блистала открытой спиной, и завистница (кажется, секретарша Танечка) бегала за мной с вентилятором, который противно холодил лопатки. Проснувшись, я обнаружила, что лежу поверх одеяла. Вернее, одеяло варварски запихано под меня. Я укуталась и постаралась нырнуть в тот же сон. Естественно, не получилось. До утра меня мучили кошмары на производственные темы.

Утром я проснулась от настойчивого зуммера телефона. Долго лежала и злилась – я отчетливо помнила, что перед сном поотключала все звенящее и шумящее. Открыла глаз, изучила экран мобильника… и подскочила над кроватью, как кенгуру на батуте. Как я могла забыть! Парикмахер, которого я назначила неделю назад!

Установив личный рекорд одевания на ходу, я успела почти вовремя. Во всяком случае, за эти десять минут никто не успел занять моего мастера. В кресле я расслабилась и отдалась ножницам и расческе, как отдаются любимому мужчине. Такому, который все про тебя знает и сделает хорошо безо всяких понуканий и намеканий. Наташа стригла меня не первый год и почти не интересовалась моим мнением. Мы просто болтали, пока ее руки вили на моей голове гнездо, артистичное в своей лохматости. Совсем немного оставалось до вечера, во время которого… Эту мысль я старалась не додумывать. Только кончики пальцев начинало покалывать и сладко ныло под ложечкой – совсем как в детстве, когда папа вел меня на американские горки.

Вечером Петрова оказалась на пороге огромного торгового центра с месячной зарплатой в кармане и предвкушением праздника.

Она прошлась вдоль витрин, внимательно оглядывая манекены и наслаждаясь самим моментом. Народу было немного, продавщицы приветливо улыбались, и Ира решилась – выдохнула и зарулила в ближайший магазин.

Изобилие ее просто прибило. Ей почему-то казалось, что вещи в магазине должны быть упорядочены. А тут не наблюдалось никакой системы. Брюки здесь, пиджаки там. А откуда простому покупателю знать, что с чем и как будет сочетаться? А размер?

Петрова от испуга вылетела из магазина, наткнулась на кафе и решила попить водички, чтобы прийти в себя и тихонько оглядеться.

Все витрины сияли великолепием, за всеми стеклами тянулись вешалки с одеждой, многократно отражаясь в этих же витринах.

Ире вдруг страшно захотелось отсюда сбежать. А вдруг она что-то купит, а в соседнем магазине это будет стоить вдвое дешевле? А вдруг то, что она хочет, продается в разных местах? Брюки висят здесь, а пиджак где-нибудь на втором этаже?

Еще неделю назад Петрова бы развернулась и ушла из магазина, но сейчас она подавила в себе панику и на еле гнущихся ногах отправилась к самой большой витрине с огромной надписью «распродажа». Намерения ее были на редкость серьезные.

– Девушка, что вы ищете, вам помочь?

Еще неделю назад Петрова бы залепетала: «Нет, нет, спасибо», но сейчас это была уже другая Петрова, и она сказала:

– Да. Я хочу брючный костюм. Красный брючный костюм.

И продавщица не стала смеяться и показывать на нее пальцем, она даже не хмыкнула и не состроила рожу, а просто сказала:

– Пойдемте, я вам все покажу.

Надо сказать, что Ирине очень повезло с этой девушкой: продавщица возилась с ней больше часа, а затем всего за десять минут убедила не отчаиваться. Хотя отчаиваться было от чего – вожделенный костюм не спас ситуацию, в зеркале опять не возникла загорелая длинноногая красотка.

– Так, не нужен вам красный, пиджак короче, брюки пошире на бедрах. Сейчас принесу.

Пробормотав это заклинание, девушка исчезла и возникла через мгновение с ворохом одежды.

Она заставляла Петрову мерить то одно, то второе, то третье, то больше, то меньше, то шире, то уже, заставляла приседать и вертеться, распускать волосы и собирать их в высокую прическу. Причем явно получала удовольствия гораздо больше, чем сама Петрова.

В итоге она посмотрела на нее с торжеством Пигмалиона и констатировала:

– Вот то, что вам нужно. Сидит идеально. Цвет ваш. Скидка на комплект двадцать процентов.

Петрова уставилась в зеркало. Длинноногой красотки по-прежнему не было. Была женщина в деловом костюме, отработавшая длинную трудовую неделю и возвращающаяся из офиса домой.