Моя прелестная роза - Патни Мэри Джо. Страница 7

Джессика со свойственным ей изяществом уселась на стул.

— Я, кажется, и в самом деле умру от любви. Ты видела вчера вечером среди публики совершенно необыкновенного джентльмена? Он стоял у левой стены. Какая у него замечательная осанка! Какое умение держаться! Какая изысканная одежда! Наверняка это был лорд. Ну и закручу же я с ним роман.

— Никакого романа не будет, — твердо сказала мать. — Не такая уж ты взрослая, чтобы тебя нельзя было отшлепать, юная леди.

Не увернувшись от щипка, Джессика продолжила:

— Его светлость будет без ума от меня, но я решительно отвергну его ухаживания. Сжигаемый любовью, невзирая на мое не такое уж высокое происхождение, он предложит мне руку и сердце, но я скажу, что никогда не променяю сцену на скучную жизнь дамы из высшего света. Мой отказ сразит его, и он умрет от неразделенной любви.

Розалинда также заметила этого джентльмена, ибо женщины всегда замечают таких мужчин: высоких, уверенных в себе, по-настоящему красивых. Почему бы и не помечтать о таком? Но это утро не располагало к мечтаниям.

— Думаю, этот человек — адвокат, а не лорд, — живо возразила она. — Или, может быть, преуспевающий торговец зерном. Ешь вареные яйца, пока не пришел Брайан и не съел все дочиста.

Сестра со смешком поднялась на ноги и, отбросив всякую аффектацию, принялась за еду.

— Бьюсь об заклад, Джульетте никогда не говорили, чтобы она ела яйца, пока их не съел младший брат.

— Будь Брайан ее братом, ей непременно бы так сказали. — Розалинда свернула костюм, который чинила, и убрала в сундук вместе с другими. А вот и он, легок на помине.

Снаружи кто-то торопливо сбегал по лестнице. Затем послышался грохот падения. Розалинда нахмурилась. Однако не успела она подняться, как в дверях появился ее младший брат. Наружность у него была типично фицджералдовская: темные волосы, светлые голубые глаза. Но сейчас он был бледен. Левой рукой он поддерживал правую.

— Я упал и, кажется, сломал себе кисть. В семье Фицджералд было очень трудно отличить серьезное от воображаемого, но Розалинда, ее приемные родители и Алоизий — все проявили искреннее участие. Когда Розалинда стала осматривать кисть мальчика, он издал вопль.

— Похоже, простой вывих, — сказала она, закончив осмотр. — Я забинтую тебе кисть, и через день-другой все будет в порядке. В следующий раз не носись как угорелый по лестнице.

— Я не смогу сегодня сделать задание по математике, — с робкой надеждой в голосе сказал ее брат. — Сможешь и сделаешь, — сурово произнес Томас. — Для занятий математикой нужна голова, а не руки.

— Неправда. Брайану нужны пальцы для счета, — насмешливо заявила Джессика.

— Не подначивай, — с негодованием сказал брат. — Сама ты даже алгебру не смогла осилить. — Выудив ложкой последнее яйцо, он положил его на тарелку. Алоизий пристально следил за каждым его движением.

Джессика тряхнула головой. Этот жест ей всегда удавался.

— Богине сцены незачем знать алгебру. Достаточно того, что, бросив взгляд на зрителей, я всегда могу примерно определить общую выручку.

— Пока вы тут упражняетесь в язвительности, пойду принесу аптечку, — сказала Розалинда и направилась к двери.

В свои десять лет Брайан имел особый, свойственный его возрасту талант — получать всевозможные травмы, поэтому она всегда клала аптечку поверх всех вещей, чтобы находить ее сразу. Но прежде чем покинуть комнату, она задержалась и бегло оглядела всех членов семейства.

Ее сердце было переполнено любовью. Она вновь возблагодарила свою судьбу. Какое счастье, что Томас и Мария, эти добрые души, подобрали ее, круглую сироту, на замусоренной набережной! Розалинда сохранила лишь смутные кошмарные воспоминания о том, как бродяжничала трехлетней девочкой, но совершенно отчетливо помнила свою встречу с Фицджералдами. Доживи она и до ста лет, никогда не забудет, какой неизбывной добротой светились глаза Марии.

Она с болью заметила в родителях первые признаки старения. Оба они все еще красивы, но в преддверии пятидесятилетия в их темные волосы уже вплелись серебристые пряди. Жизнь бродячих актеров очень и очень нелегка. Сколько еще они смогут выдержать? И что будет, если постоянные переезды станут им не по силам? Hа жизнь пока что хватает, но сбережений почти нет. Чтобы выплачивать жалованье актерам, шить для них костюмы и содержать фургоны, требуется немало денег.

Сам Томас не очень-то беспокоится, он верил, что Господь не оставит его. Однако Розалинда не разделяла этой веры. Трудно допустить, чтобы Господь проявлял персональную заботу о финансовых делах Фицджералдов.

Выйдя, она тихо закрыла за собой дверь. Возможно, Джессика поступит в какой-нибудь лондонский театр и завоюет такую широкую популярность, что сможет содержать своих родителей в старости. Для этого она достаточно талантлива и честолюбива. Несомненно, одарен и Брайан. Может быть, именно его ожидает большой успех. Если семье суждена благополучная жизнь, то лишь благодаря этим двоим, ибо у самой Розалинды в лучшем случае весьма скромные способности. А может быть, и никаких.

Вздохнув, она поднялась по лестнице в небольшую каморку, которую делила вместе с сестрой. Всем своим существом Розалинда предчувствовала какие-то важные перемены. Она знала, что рано или поздно семье угрожает распад. Джессика шутит, грозясь закрутить роман с каким-нибудь красивым незнакомцем, но в каждой шутке есть доля правды. Скоро она и в самом деле выйдет замуж и покинет труппу.

Остается только надеяться, что сестра сделает более удачный выбор, чем она сама.

К тому времени когда Стивен неторопливо доел свой завтрак, дождь уже прекратился, теперь можно было отправиться в обратный путь в Ашбертонское аббатство. Ночью у него были сильные колики: ясно, что пора кончать свою легкомысленную эскападу и снова стать герцогом. Его ожидало много неотложных дел и в Лондоне, и в аббатстве.

При выезде из Флечфилда он пересек изогнутый дугой каменный мост, под которым, почти параллельно дороге, приведшей его в город, протекала река. Раньше она выглядела спокойной и красивой, но в это утро, после ночного дождя, превратилась в бурный поток. Маршруту него был прежний, в обратный путь он направлялся на юг и потому постарался вспомнить, был ли там какой-нибудь брод, чтобы переправиться на тот берег. Нет, река и дорога нигде не пересекались, и хвала Богу, потому что переходить через реку в такой день было бы крайне опасно. Немного погодя из-за туч выглянуло солнце. Он остановился на вершине высокого холма, чтобы полюбоваться окрестными видами Еще перед тем, как выехать из аббатства, он обещал самому себе, что выкроит время, чтобы осмотреть красивые окрестности, понюхать благоуханные цветы. Теперь он видел красоту там, где никогда ее не замечал, и это доставляло ему наслаждение, хотя и с привкусом горечи.

А окрестные пейзажи и в самом деле заслуживали восхищения. Под ним на много миль расстилалась типично английская местность с пестроцветными полями и рощами, разделенными цветущими живыми изгородями. Справа катила свои бурные воды вздувшаяся река. Здесь русло было уже и течение сильнее, чем во Флечфилде.

Его взгляд упал на дорогу. За полмили от холма, где он находился, у обочины стояли экипаж и четыре фургона, последний из которых увяз в раскисшей земле. Двое мужчин на глазах у Стивена принялись распрягать упряжку, видимо, намереваясь с ее помощью вытащить застрявший фургон.

Фигуры, суетившиеся около фургонов, показались ему знакомыми. Присмотревшись, он понял, что видит перед собой труппу Фицджералда. Распоряжался работами сам Томас Фицджералд. Мальчик спускался к реке, а женская часть труппы тем временем прогуливалась вдоль дороги, сопровождаемая поджарой собакой.

Только одна девушка стояла особняком. Стивен улыбнулся, увидев непокрытые золотисто-рыжие волосы Розалинды Джордан. Вот только ее фигуру он не мог рассмотреть, потому что она была закутана в шаль. Ясно было, что на вытаскивание фургона понадобится какое-то время. Во всяком случае, достаточное, чтобы подъехать к путникам, вежливо предложить им свою помощь и рассмотреть леди Калибан с близкого расстояния.