Нежно влюбленные - Патни Мэри Джо. Страница 63

Глава 18

Расставшись с цыганами, Джерваз пробирался сквозь французские формирования, выдавая себя за торговца шоколадом и сигарами. Когда после долгих мытарств виконт добрался наконец до генерала Романа, находившегося в ту пору на датском острове Фюнен, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить испанца в том, что он и вправду посланник английского правительства — такой обтрепанный вид был у молодого человека.

Однако убедившись в том, что человек, прибывший к нему в ставку, — именно тот, за кого себя выдает. Романа не стал терять времени и немедля принял предложение переправить свои войска в Испанию с помощью Королевского флота Британии. Джерваз получил полное удовлетворение: ради одного такого дела стоило жить. Впрочем, в глубине души он всегда подозревал, что Пиренейский полуостров — ахиллесова пята Наполеона Не исключено, что до полного поражения Бонапарта пройдут годы, но можно было с уверенностью сказать: поражение в Испании и Португалии положит начало конца французского императора.

Виконт мог бы присоединиться к Романа, чтобы на британских кораблях добраться до Испании, но предпочел вернуться в Англию тем же способом, каким выбрался оттуда. Так будет быстрее, к тому же некоторые вещи, ставшие известными Сент-Обену во время опасного путешествия, должны были как можно скорее стать известными в Уайтхолле. Кроме того, у него были личные мотивы торопиться домой — Джерваз засыпал и пробуждался с мыслью о Диане. Оказавшись однажды ночью в лесу в пугающей близости от французского патруля, молодой человек вдруг осознал, что думает не о грозящей беде, а о своей любовнице. Эта мысль поразила Сент-Обена, пока он не понял, что прячется за цветущим кустом сирени, аромат которой затмил его сознание.

Чем дольше длилась разлука, тем больше он хотел ее. На этот раз, однако, в голову Джерваза закралось подозрение. Он в который уже раз думал о предательстве, а Диана была одной из четырех людей, которые знали правду о его путешествии (остальные трое были официальными лицами в правительстве). Хоть виконту и трудно было представить, что нежная и обворожительная женщина может оказаться предательницей, Джерваз допускал такой поворот дела.

Опасаясь худшего, Сент-Обен мучительно пытался припомнить, что говорил любовнице о своей работе, но, как ни старался, не мог вспомнить ничего важного. Это его радовало: если женщина торгует своим телом, ничто не помешает ей продать любую информацию, особенно за хорошую плату. Если Диана так и поступила, он непременно узнает правду. Вот только Джерваз никак не мог решить, что делать дальше.

Пересечение Ла-Манша было необычно долгим и опасным. Суденышко контрабандистов, доверху загруженное бренди, изрядно потрепанное летними штормами, еле-еле ползло по воде Когда на рассвете шхуна наконец причалила в Гарвиче, Сент-Обен был едва жив от усталости. Однако он немедленно нанял карету до Лондона.

Поздно вечером экипаж прибыл в британскую столицу, и поначалу виконт намеревался отправиться в Мрачный и неприветливый Сент-Обен-хаус. Однако, Повинуясь внезапному желанию, он приказал кучеру ехать к дому Дианы, несмотря на то что сомневался в ней, несмотря на то что не испросил у куртизанки обычного разрешения посетить ее…

Устало выбравшись из экипажа с небольшим заплечным мешком, составлявшим весь его багаж, Джерваз расплатился с возницей. Стоял густой туман, и августовская погода скорее напоминала Ноябрьскую, на улицах было пустынно. В окнах Дианы горел свет, и виконт в который уже раз устало подумал о том, что будет делать, если она принимает другого мужчину.

Сент-Обен с трудом поднялся по мраморным ступеням, надеясь, что она все же одна, ведь если любовница не примет его, то даже короткий путь до дома он едва ли сможет осилить.

Горничная, отворившая ему дверь, предложила подождать в гостиной, пока она узнает, сможет ли хозяйка его принять. Уронив свой мешок на пол, Джерваз принялся бесцельно бродить по комнате: он не решался сесть, опасаясь, что от усталости не сможет встать.

И вдруг, как по волшебству, в дверях возникла Диана, она смотрела на него своими лазурными глазами, судорожно вцепившись рукой в дверной косяк. Она была такой хрупкой и трогательной в голубом платье; судя по распущенным волосам, девушка готовилась ко сну. Весь ее вид говорил о том, что она была в шоке. Вот только был ли этот шок вызван тем, что она увидела его живым или в ее душу закрался страх за содеянное?

Мрачные мысли еще вертелись в голове молодого человека, а Диана уже оказалась рядом и с такой силой обняла его, что Джерваз покачнулся, прежде чем прижать ее к себе. Диана была нежной, теплой, чистой, свежей и благоуханной, как весеннее утро. Сомнения, терзавшие Сент-Обена, стали постепенно таять, а когда виконт, уронив голову, уткнулся лицом в ее темные кудри, на его лице впервые за два последних месяца заиграла довольная улыбка.

— Будь осторожна, Диана, — проговорил он. — Если ты толкнешь меня чуть сильнее, я просто рухну на пол.

Девушка подняла к нему свое лицо, и Джерваз был потрясен, увидев, что ее щеки залиты слезами.

— Я так беспокоилась, — прошептала она. — Прошло столько времени — я боялась, что с тобой что-то случилось.

Господи, когда в последний раз кто-то беспокоился за него, да и было ли это когда-нибудь?! Даже когда Диана плакала, она была так прекрасна, что у Джерваза защемило сердце. Он не мог говорить и просто стоял, наслаждаясь теплом ее тела.

— Я ничего сегодня не принес тебе, — вдруг извиняющимся тоном промолвил он.

— Глупец, — сквозь слезы прошептала она, подняв на него взор. А затем, озорно улыбнувшись, добавила:

— Впрочем, ладно, на эту ночь я пущу тебя в кредит. Но тебе придется заплатить мне аванс в виде поцелуя.

Даже для измученного человека подобное приглашение было слишком соблазнительным. Джерваз припал губами к ее губам и ощутил всю сладость головокружительного поцелуя. Сент-Обена опять охватило знакомое чувство, когда ему казалось, что не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а весь мир, вся вселенная ограничиваются лишь этой маленькой женщиной.

Казалось, в ее присутствии он стал сильнее. Наконец Джерваз отступил назад.

— Извини, что я в таком виде Путешествие заняло несколько недель, и я не помню, когда в последний раз переодевался.

Диана ничего не ответила на это. Позвонив в колокольчик, она обхватила его рукой за талию и повела в свою спальню. Мешок виконта остался лежать на полу в гостиной. Когда на зов хозяйки явилась горничная, девушка велела ей принести в спальню вина и еды.

— Тебе повезло, — заявила она Джервазу, едва они вошли в ее покои. — Я как раз собиралась принять ванну, так что горячей воды вдоволь.

— Идея неплохая, — пробормотал виконт, — вот только как бы мне не заснуть в воде. Диана улыбнулась:

— Обещаю, что ты не утонешь.

Такой большой ванны Сент-Обену видеть не доводилось. От горячей воды исходил травяной аромат.

Привыкшая раздевать Джеффри, Диана без труда справилась с одеждой Джерваза. Он не останавливал ее, ему нравилось, что за ним ухаживают.

— А ты похудел, — заметила девушка, проводя руками по его выступающим ребрам — Еда, знаешь ли, оставляла желать лучшего.

Тут Диана заметила свежий шрам на его левой руке:

— Похоже, твое путешествие и впрямь было опасным, — с дрожью в голосе прошептала она.

— Ты права, — согласился виконт. Диана осторожно дотронулась губами до шрама, боясь причинить ему боль, и снова Джерваз заметил слезы на ее глазах. Несмотря на страшную усталость, он почувствовал, как в его груди появляется огонь желания.

…Ни в одном из роскошных домов Сент-Обена не было такой ванны, и когда он погрузился в горячую воду, его тело заныло от наслаждения. Тут в дверь постучала горничная. Диана забрала у нее вино и еду и отдала девушке грязную одежду виконта. Налив в бокал вина, Диана протянула его Джервазу.

— Кажется, я уже умер и попал в рай, — прошептал виконт, млея от удовольствия.