Нежно влюбленные - Патни Мэри Джо. Страница 80

Леди Кастельрей — почтенная матрона, у которой был на редкость преданный ей муж, лишь слегка усмехнулась:

— Чего только не делают порядочные женщины! Все эти истории… — Не договорив, леди Кастельрей строго добавила:

— Но все равно, милочка, вы не должны появляться в таких местах.

Диана благодарно взглянула на пожилую даму:

— Вы совершенно правы. Я никогда больше не сделаю этого.

Но тут другая женщина, имени которой Диана не запомнила, громко спросила:

— А вы узнали там кого-нибудь из знатных господ?

Настало время смущаться мужчинам: некоторые из них и правда были на балу. Не отводя глаз от своей инквизиторши, Диана промолвила:

— Боюсь, что я почти не знаю светских господ. Впрочем, мне показалось, что многие мужчины на балу были молодыми холостяками.

По комнате пронесся вздох облегчения.

— Но как вас пустили туда? Вы были там в одиночестве?

— Нет, я ходила туда с кузеном моего мужа. — Диана умоляюще посмотрела на Франсиса, который с удивлением наблюдал за происходящим. — Франсис был против этого похода, но согласился все же пойти со мной, узнав, что я не отступлюсь от своего решения. — Девушка бросила осторожный взгляд на виконта. — Я быстро поняла, что совершила большую глупость, и мы рано ушли. Сент-Обена не было в Лондоне, и, разумеется, он ничего не знал о моей затее. Боюсь, леди Хейкрофт, из-за вас я заслужу неодобрение мужа.

Джерваз с холодной яростью огляделся вокруг, но вдова решила не сдаваться:

— А как насчет фамилии Линдсей? Что это за миссис Линдсей? Думаю, если бы вы были тогда леди Сент-Обен, то, не задумываясь, воспользовались бы , вашим титулом.

Диана рассмеялась, хотя всем видом показала, что немного смущена вопросом:

— Боюсь, вы обо всем догадались. Нам с мужем нравилось… играть в некую игру. Наверняка вам известно, леди Хейкрофт, что любовники нередко… притворяются другими людьми — чтобы получить более острые ощущения.

Большинство слушателей сразу же поняли, о чем говорит леди Сент-Обен, и их лица просветлели, когда они вспомнили прекрасную пору любви.

Тут Диана решила, что настало время использовать самое сильное свое оружие в этой словесной битве:

— Я назвалась фамилий Линдсей, потому что это фамилия моей матери, и она не такая известная, как, например, Брэнделин. Дело в том, что моя мать была единственной дочерью лорда Линдсея, генерала.

Упоминание этого имени произвело эффект разорвавшейся бомбы. Элисдер Линдсей был одним из самых известных воинов своего поколения, он имел королевские награды и погиб, выиграв крупную битву против французов в Семилетней войне. Младший сын древнего рода, он стал живой легендой. Диана бросила быстрый взгляд на своего мужа, но лицо Сент-Обена ничем не выражало удивления. Никому из присутствующих и в голову бы не пришло, что сведения о ее происхождении для него такое же открытие, как и для остальных.

Тут одна из пожилых дам — леди Олифант — заявила:

— А мы, должно быть, с вами родственники, моя милая. Мой кузен женат на женщине из этой ветви Линдсеев. Кем был ваш отец?

— Мой отец — Джеймс Гамильтон, священник из Ланаркшира, — отвечала виконтесса.

Это сообщение вызвало еще больший интерес. Кто-то из мужчин спросил:

— А он не в родстве с герцогом Арранским? Диана робко потупила глаза:

— Вы совершенно правы. Мой отец из младшей ветви Гамильтонов, тех, что жили в Стратхейвене. Миссис Олифант довольно улыбнулась:

— Надо же, Стратхейвен! Думаю, я в молодости встречала вашего отца. Он — такой высокий, темноволосый человек с неистовым взглядом?

Диана кивнула:

— Это похоже на него. К сожалению, я плохо помню Стратхейвен — мы бывали там, когда я была совсем маленькой. А потом у моего отца испортились отношения с семьей. К моему великому сожалению, я не знаю своих двоюродных братьев и сестер.

Кризис миновал. Диана успешно прошла испытание и была принята в круг этих людей. Если бы незамужняя девушка побывала на балу у куртизанок, ее репутация была бы навсегда испорчена. Замужние же дамы обладали большей свободой, поэтому Диане и были прощены ее выходки. Кроме того, многие женщины не любили леди Хейкрофт, и ее откровенные нападки на леди Сент-Обен лишь сыграли последней на руку.

Пока леди Хейкрофт переживала свое поражение, гости разбились на небольшие группки. Женщины собрались вокруг Дианы и принялись задавать ей вопросы о том, что она видела на балу. Их интересовало, правда ли Гарриет Уилсон такая вульгарная, как о ней говорят, что на самом деле происходило на балу и многое-многое другое. Все пришли к выводу, что виконтесса — женщина весьма смелая и решительная, раз не побоялась пойти в такое место.

Диана была рада, когда все напились чаю и она смогла наконец удалиться. Многие из гостей останутся допоздна играть в карты и рассуждать о политике, но она получила возможность собраться с силами у себя в комнате и передохнуть.

Оказавшись в своих покоях, Диана не забыла запереть дверь, опасаясь Везеля, да и любого другого мужчины, который мог бы вообразить, что столь рисковая дама с легкостью согласится на близость. Сняв с себя платье и распустив волосы, Диана легла на кровать, глядя на потолок невидящим взором и размышляя о том, придет ли к ней Джерваз или ей надо самой отправиться к нему.

Было уже за полночь, когда она поняла, что Джерваза ей не дождаться. Он стоял крепко, как древний бастион, а она была нападающей и должна пробить брешь в его укреплениях. Она должна пойти к нему. Надев простой голубой халат, с распущенными волосами, Диана взяла свечу и направилась к потайной двери, ведущей в покои виконта.

Конечно, Джерваз мог запереть дверь, мог уйти из своей комнаты, но почему-то Диана была уверена, что он там и ждет ее. Так оно и было. Джерваз раскинулся в кресле-качалке, положив ноги на невысокую табуретку. Он скинул фрак и в полумраке комнаты четко вырисовывались его широкие плечи в белой рубашке. Но даже мягкий свет свечи не мог скрыть сурового выражения его лица.

Сент-Обен ничуть не удивился, увидев ее.

— Добрый вечер, Диана. Я ждал тебя, — заявил он. — Позволь мне поздравить тебя: ты устроила вечером отличное представление. Уверен, что все рассказы о твоем происхождении не придуманы: ты слишком умна, чтобы плести откровенную ложь. — Его рубашка была расстегнута на груди, и в вороте виднелась густая поросль курчавых волос. — Ну вот еще одна часть мозаики встала на место. Теперь мне понятно, откуда твоя правильная речь и знания. Светские дамы приняли тебя в свой круг, хотя ты вовсе не такая, как они.

Возле кресла на столике стоял наполовину опустошенный графин с бренди, и, плеснув себе в бокал, Джерваз залпом осушил его.

— Знаешь, я не напивался с тех пор, как впервые встретился с тобой.

Только сейчас Диана заметила нехороший блеск в его глазах. Женщина испугалась. За время их знакомства они не раз ссорились, но лишь однажды она видела у него такое выражение — в ту ужасную ночь на острове Малл. Пьяный, он был тогда неуправляем. Теперь он был в таком же состоянии. Могло случиться нечто страшное. Однако Диана знала, что должна говорить: она не могла больше терпеть этой пытки.

Выбрав кресло, стоявшее подальше от виконта, Диана села в него, поставив свечу на небольшой столик. Халат красивыми складками спадал с ее плеч.

— Добрый вечер, Джерваз. Спасибо тебе за то, что ты не выставил меня на посмешище перед своими гостями.

Виконт иронично приподнял темные брови:

— Как я мог это сделать, не выставив дураком себя? Я в жизни такой хитроумной шлюхи не встречал, Диана. Ты так изощренно мне мстишь.

Диана все время повторяла про себя, что должна оставаться такой же спокойной, как и он.

— Я уже говорила тебе, что не собираюсь мстить.

— А я уже говорил, что тебе не верю. — Он посмотрел на свечу сквозь бокал, а потом промолвил, не поднимая глаз:

— Чего ты хочешь, Диана? Почему бы не сказать мне, чтобы покончить с этим нелепым фарсом?

— Чего хочу? — переспросила женщина. — Одного — быть твоей женой.