Обретенное счастье - Патни Мэри Джо. Страница 48

– Ты думаешь?

Ее сон как рукой сняло, хотя ее удивила реакция мужа. Любой англичанин пришел бы в восторг от подобной новости, но Гэвин, похоже, не был этому рад.

– Прости, я выросла с убеждением, что титул и состояние отнюдь не главное мерило достоинства человека, но обладать ими весьма приятно.

Он поморщился.

– А я вырос с мыслью, что вся эта мишура – проделки дьявола. Не надо мне этого проклятого титула! Я не приму его. Или откажусь, или…

Алекс с недоумением смотрела на него.

– Но, по-моему, это невозможно.

– Почему? Или перспектива стать графиней так тебе нравится?

Он считает ее такой мелочной? Она с трудом подавила желание ударить его. Но его терпеливое отношение к ее страхам и перепадам настроения заслуживало ответного терпения.

– Я вполне счастливо жила без титула и сейчас не испытываю страстного желания обладать им, но, думаю, закон в этом вопросе диктует свои условия. Нам нужно поговорить с дядей Стивеном. Он сведущ в подобных делах.

– Хорошо, – кивнул Гэвин, направляясь в свою комнату. – Посмотрю, свободен ли он.

Алекс остановила его:

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Он оглянулся.

– Хорошая идея. Ты будешь переводить британский образ мыслей на американский.

– Попытаюсь, но не обещаю.

Алекс сунула ноги в туфли и пригладила волосы, чтобы проводить Гэвина в кабинет герцога. Она хотела быть рядом с мужем.

Услышав звук отворяющейся двери, Ашбертон поднял глаза от письменного стола.

– Да, любовь моя? – Лицо его вытянулось, когда он увидел вошедших. – Простите, в это время всегда приходит Розалинда.

– Я не хотел беспокоить вас, милорд. – Сообразив, что герцога может оскорбить столь пренебрежительное отношение к его титулу, Гэвин смутился. – Я хотел бы кое-что обсудить с вами, но это можно сделать и в другое время.

– Нет-нет, входите. Я как раз изучаю законопроект о торговле и умираю от скуки. Вам понравился дом?

Гэвину понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем идет речь.

– Ваш дом на Беркли-сквер? Он очень красивый. Если Алекс понравится, я с удовольствием сниму его.

– Я знаю этот дом, – вступила в разговор Алекс, – и если это возможно, он станет нашим городским жилищем.

– Тогда он ваш. – Ашбертон пристально смотрел на Гэвина. – Но ведь вы пришли сюда не из-за этого? Садитесь и расскажите, что у вас на уме.

Гэвин усадил Алекс и, взяв другой стул, сел рядом.

– Мне сегодня сообщили потрясающую новость. Оказывается, я граф Сиборн. – Он кратко описал свой визит в дом деда, закончив словами: – Меня не интересуют титул и наследство. Я могу отказаться?

Ашбертон нахмурился:

– Это невозможно. Закон весьма строг на этот счет и гласит, что титул всегда передается по старшинству. Вы могли бы отречься от него, если бы родились в Америке, а в Британии все по-другому.

Гэвин тихо выругался.

– А что касается имущества? От него я могу отказаться?

– Все зависит от того, как оно оформлено. Часть собственности наследуется без права отчуждения, это львиная доля, и она переходит к наследнику вместе с титулом. Еще могут быть отчуждаемые фонды, но они составляют незначительную часть имущества.

– Несправедливо, что мой кузен лишается всего, что до сих пор считал своим.

– Право наследования по старшинству не занимается благотворительностью. Закон оберегает собственность и титул и в целом служит на благо Британии, хотя порой эта система бывает жестока к отдельным личностям. Если ваш кузен попадет в тяжелую ситуацию, вы можете помочь ему, но только из собственных доходов, а не из наследства. И прежде чем совершать поспешные поступки, вам следует посоветоваться со специалистом в этой области.

Гэвин все еще надеялся найти какой-то выход.

– А если я не предъявлю документов, подтверждающих мою личность? В этом случае я могу избежать наследования?

Герцог вздохнул.

– Капитан, слово не воробей, да и вы очень похожи на Эллиотов. Я сам это заметил и подумывал, не родственник ли вы Сиборнам. Хотя и предположить не мог, насколько близкое это родство. Если бы вы никогда не появлялись в Сиборн-Хаусе, сменили фамилию и нигде не упоминали о родителях, у вас, возможно, был бы шанс, но теперь дело приняло такой оборот, что изменить уже ничего нельзя. Вашего отца все хорошо помнят, а вы его сын, так что вы седьмой граф Сиборн.

– Вы говорите – помнят? Даже после стольких лет? Когда имя отца было облито грязью?

Герцог удивленно посмотрел на него.

– Те, кто знаком с этой ситуацией, давно пришли к выводу, что с вашим отцом скверно поступили и старый граф, и руководство военно-морского флота. Я немного знал его и всегда уважал, а скандал по поводу его женитьбы связан отнюдь не с его избранницей, а с упрямством вашего деда. Отречься от сына, военного героя, к тому же вступившего в достойный брак, – преступление. Вашего деда и так-то не слишком любили, а этот поступок сделал его и вовсе не популярным в наших кругах.

У Гэвина было такое чувство, будто на него обрушилось небо.

– Так это не общество отвергло моих родителей, а только старый граф?

– Думаю, ваш отец очень страдал оттого, что в семье произошел раскол. Эллиоты действительно разделились.

– Как реагировал свет, когда моего отца вынудили уйти в отставку?

– Когда другие участники сражения вернулись домой и начали рассказывать об этом случае, стало ясно, что ваш отец действовал как опытный офицер, каким он и являлся на самом деле. – Ашбертон вздохнул. – Конечно, не было ни одного шанса, что Адмиралтейство признает свою ошибку. Но имя вашего отца до сих пор пользуется уважением.

– Вы думаете, он знал об этом?

– Если он поддерживал связь с адвокатом Эллиотов, то должен был знать. Я предполагаю, что он жил в Америке просто потому, что она нравилась ему больше Англии.

Гэвин молча переоценивал прошлое. Джеймс Эллиот испытывал горечь оттого, что с ним несправедливо обошлись в Англии, но свободу, которую давала Америка, он ценил гораздо больше титула и родственных связей. Вероятно, его молчание было вызвано не столько болью, сколько нежеланием вспоминать о прошлом.

А Гэвин в отличие от родителей испытывал тоску, живя вдали от Британии. Хотя очень любил Америку.

Алекс взяла его за руку.

– Знаешь, Гэвин, это трудно переварить. Пойдем отдохнем перед обедом.

– Я искренне благодарен вам, сэр, за ваше терпение и за то, то вы нашли время все мне объяснить. – Гэвин поднялся. – Должно быть, моя реакция кажется вам смешной.

– Нет, это не смешно, ну, может быть, чуть-чуть странно, – признался герцог. – Я не удивлен, что вас потрясло свалившееся на вас наследство, о котором вы до сих пор ничего не знали.

Гэвин, поклонившись, покинул кабинет герцога. Алекс все еще держала его за руку. Алекс? Нет, теперь графиня Сиборн. Господи, помоги им обоим!

Когда они вошли в комнату, Алекс, встревоженная молчанием и мрачным видом Гэвина, обвила его шею руками.

– Прости, но у тебя такой вид, будто небо обрушилось на землю.

– Так и есть.

Он притянул ее к себе, зарылся лицом, в ее душистые волосы. Все нутро его горело, словно расплавленная сталь.

Алекс прижалась к нему теснее, ей хотелось вобрать в себя его боль. Впервые с момента их первой встречи Гэвин понял, что нуждается в ней. И хотя ей не нравился его несчастный вид, сознание, что она может утешить и успокоить его, согревало ей душу.

– Я понимаю, милый, у тебя есть причина ненавидеть деда, и мысль о том, что придется носить его титул, причиняет боль, – мягко произнесла она. – Но если ты чтишь память родителей, то разве стать хорошим графом не лучший способ взять реванш у деда, который так скверно обошелся с ними?

– Думаю, ты права. Старый черт ненавидел саму мысль, что его наследником может стать сын его сына, которого он вычеркнул из своей жизни. Проблема в том, что и мне это ненавистно. – После долгого молчания он сказал: – Может быть, стоит просто покинуть Англию и никогда сюда не воз вращаться? Ты поедешь со мной, Алекс?