Розы любви - Патни Мэри Джо. Страница 20

— А как пользуются кием?

Никлас снял фрак, чтобы тот не стеснял движений, потом наклонился, прицелился и ударил. Белый шар столкнул в лузу красный, после чего отскочил и рикошетом ударился о другой шар, который тоже угодил точно в лузу.

— Кием удобнее загонять шары в лузы, но вы, сдается мне, предпочтете мазик, поскольку он больше соответствует требованиям морали.

Темные брови Клер изумленно поднялись.

— Каким образом один кусок дерева может больше соответствовать требованиям морали, чем другой?

— Мазик избавляет даму от необходимости наклоняться, открывая свои лодыжки взорам растленных мужчин.

Полные губы Клер невольно дрогнули, и она плотно их сжала.

Это позабавило Никласа.

— Послушайте, почему бы вам не дать себе волю и не улыбнуться? Должно быть, это требует ужасного напряжения — находиться в моем обществе и не смеяться.

И тут его рассудительная, набожная школьная учительница захихикала. Он ни за что бы не поверил, что она на такое способна, если б не услышал этого звука своими собственными ушами.

— Вы правы, — с сожалением согласилась Клер. — В вас нет ни капли серьезности, и мне бывает очень трудно сохранять достоинство, когда вы начинаете шутить. Но я все равно буду стараться. — Она взяла в одну руку мазик, а и другую — кий. — Похоже, какой бы из этих двух инструментов я ни выбрала, это ничего не изменит, ибо я подозреваю что попала в лапы бильярдного шулера.

Он ударил кием по красному шару, пытаясь загнать его в лузу. Шар быстро покатился по зеленому сукну, но наткнулся на выпуклость и отклонился вправо.

— Этот стол так сильно покоробился, что на нем промажет и самый искусный игрок, — сказал Никлас. — Я с нетерпением жду того дня, когда можно будет опробовать бильярд со столешницей, сделанной из шифера.

— А каковы правила бильярда?

— Существует несколько различных способов игры, и игроки могут изобретать новые, свои собственные, если им так хочется. Мы начнем с одного из самых простых. — Он показал рукой на стол. — Как видите, здесь шесть красных шаров, шесть синих и один белый. Белый шар используется для того, чтобы загнать в лузы остальные, однако сам он должен оставаться на столе. Каждый из нас выбирает один цвет. Так, если вы возьмете себе красный, то будете получать очко за каждый красный шар, который загоните в лузу, и терять очко, если случайно загоните синий. Игрок продолжает играть до тех пор, пока не промажет.

Клер поставила на пол мазик, подошла к противоположной стороне стола и ударила по белому шару кием. Однако удар твердого деревянного кончика пришелся не по центру, и полированный костяной шар лениво откатился в сторону. Клер нахмурилась.

— Это труднее, чем кажется на первый взгляд.

— Все на свете оказывается труднее, чем кажется на первый взгляд. Это основной закон жизни. Он обошел стол и встал рядом с нею.

— Давайте, я покажу вам, как надо бить. Обещаю, что не буду смотреть на ваши лодыжки.

Губы Клер сами собой растянулись в улыбке.

— Лжец!..

— А вы мнительная девица.

Он поднял кий и принялся последовательно, шаг за шагом показывать ей приемы игры.

— Перенесите большую часть своего веса на правую ногу и согнитесь в бедрах — вот так. Пальцы левой руки поддерживают кий. Направьте взгляд вдоль кия и постарайтесь ударить им точно в центр шара. — Затем он продемонстрировал все приемы еще раз.

Когда Клер наклонилась, чтобы попробовать самой, он прислонился спиной к столу, скрестил руки на груди и стал, ничуть не скрываясь, рассматривать ее лодыжки. Однако она демонстративно его игнорировала.

Да, на ее лодыжки стоило посмотреть — впрочем, как и на все остальное. Клер не обладала эффектной фигурой, которая притягивала бы взгляды мужчин в переполненной бальной зале, да и надетое на ней платье было скромно и сшито так, чтобы скрывать ее формы, а вовсе не подчеркивать их. Однако тело у нее было стройное, ладное, а когда она расслаблялась, в ее движениях появлялась естественная грация, которой невозможно было не любоваться.

Ему захотелось поскорее увидеть, как она будет выглядеть в элегантной одежде. Более того, он бы с удовольствием посмотрел на нее вообще без всякой одежды…

После того как Клер усвоила основные правила, они приступили к игре. Никлас дал своей партнерше фору: они условились, что его шар будет засчитываться лишь в том случае, если перед тем, как упасть в лузу, он дважды отскочит от бортов стола. Благодаря этому ограничению и неровностям игрового поля они смогли соревноваться более или менее на равных.

К большому удовольствию Никласа, его благоразумная школьная учительница играла, как восторженный ребенок, сердясь при промахах и сияя, когда ее шар оказывался в лузе. Интересно, как часто она позволяла себе сделать что-нибудь ради чистого удовольствия? Надо думать, очень и очень редко. Весьма вероятно, что всю свою жизнь, с самого младенчества. Клер только и делала, что трудилась и совершала добрые дела.

Но сейчас она явно наслаждалась. Она уже загнала в лузы два красных шара подряд и теперь вытянулась над столом, целясь в третий. Несколько прядей, выбившихся из строгой прически, соблазнительно вились по краям ее лица. А поза, в которой она застыла, подчеркивала восхитительный изгиб ее зада. Никласа так и подмывало протянуть руку и погладить его.

Однако он с сожалением подавил в себе этот порыв, чтобы не разрушать идиллическую атмосферу. Когда Клер не ощетинивается, словно еж, с ней легко и приятно — она весьма неглупа, сдержанно остроумна и хорошо понимает людей, несмотря на то что ее жизненный опыт не так уж велик.

Она ударила кием по белому шару, однако удар получился неточный, и шар неторопливо откатился вбок.

— Проклятие! Еще один промах! Никлас усмехнулся.

— Что я слышу, Клариссима! Вы только что употребили бранное слово, — сказал он с деланным неодобрением. — Возможно, игра в бильярд и вправду пагубно действует на моральные устои.

Клер прикрыла рукой рот, чтобы спрятать улыбку.

— Подозреваю, что дело здесь не в игре, а в дурной компании.

Никлас бросил на нее восхищенный взгляд, затем наклонился над бильярдом и прицелился. Его движения были исполнены ленивой грации, белоснежная рубашка подчеркивала ширину плеч и тонкость талии. Вот уж поистине дурная компания: смуглый и дьявольски красивый, Никлас Дэйвис воплощал собою мечту всякой романтической девицы и кошмар всякого заботливого отца. Клер с трудом отвела от него глаза.

За те несколько часов, что они играли, Никлас приспособился к бугристой поверхности стола и даже, несмотря на то что при каждом ударе ему приходилось делать двойной карамболь, сумел послать в лузы четыре шара подряд и в очередной раз выиграть.

— Хорошо, что мы не делали ставок, — заметила Клер. — Вы бы выиграли у меня последний пенни. Победа располагала к великодушию, и он ответил:

— Для новичка вы делаете большие успехи. Клер, Вы сокращали разрыв в счете с каждой игрой. При должной тренировке вы и сами могли бы стать бильярдным шулером.

Клер почувствовала себя до нелепости польщенной, хотя комплимент был весьма сомнительный.

— Сыграем еще раз? — предложила она.

Часы на каминной полке начали бить. Она взглянула на них и изумленно произнесла:

— Уже одиннадцать часов…

День неумолимо подходил к концу. Сейчас Никлас потребует свой поцелуй! От этой мысли все веселье Клер вмиг испарилось.

— Пора идти спать, — немного помявшись, сказала Клер в тщетной надежде, что он, быть может, забыл о своем праве па поцелуй. — У меня завтра куча дел, — торопливо добавила она. — Надо пойти в Пенрит — нанять там кухарку, договориться с Оуэном, чтобы он тайком показал вам шахту, проверить, как моя подруга Маргед справляется с занятиями в школе. В общем, забот будет невпроворот.

Девушка закрепила кий на подставке и повернулась к двери. Однако Никлас сделал резкий выпад кием, и тот с грохотом уперся в стенку, преграждая Клер путь к выходу.

— А вы ничего по забыли? — нарочито медленно произнес он.