Шелк и тайны - Патни Мэри Джо. Страница 4

Каннинг с тоской посмотрел на нее.

— Если бы что-то можно было предпринять, мы непременно сделали бы. Но, леди Камерон, согласитесь, теперь уже слишком поздно. Бухарский эмир опасен и непредсказуем, к тому же он ненавидит европейцев. Ваш сын был смелым человеком и понимал, чем рискует, когда направлялся туда.

Слова эти прозвучали эпитафией. Леди Камерон хотела было что-то сказать, но тут появилась новая группа посетителей — на сей раз пышно разодетые официальные представители Оттоманской империи. Бросив быстрый взгляд на гостей, Каннинг обратился к Россу:

— Мне надо идти, но если вы с леди Камерон желаете еще побеседовать, то можете воспользоваться комнатой с той стороны вестибюля.

— Да, Росс, хорошо бы нам поговорить, — честно призналась леди Камерон.

Росс последовал за тещей в небольшую приемную, на которую им указал Каннинг. Какой-то невнятный внутренний голос нашептывал ему, что надвигается беда.

Как только за ними закрылась дверь, Джин Камерон беспокойно заходила по комнате.

— Вы не представляете, как я рада хоть в ком-то найти участие. — Она грустно улыбнулась. — Каннинг и его люди очень вежливы, однако все они относятся ко мне как к вздорной, неуравновешенной женщине, которая отказывается верить фактам. Они вздрагивают при моем приближении.

— Им просто неуютно, ибо никто из них ничем не может помочь, — тихо откликнулся Росс. — Каннинг, похоже, считает, что слишком уж многое свидетельствует о смерти Иана.

— Но он жив! Я почувствовала бы, если бы его не стало. — Она искоса взглянула на Росса. — Это материнский инстинкт, вы ведь понимаете. Я страшно соскучилась по Джулиет и тем не менее не беспокоюсь о ней, потому что знаю, что с ней все в порядке, по крайней мере физически. А Иану плохо, но он жив — я абсолютно уверена в этом.

Росс с минуту поколебался, а затем, тщательно подбирая слова, произнес:

— Принимая во внимание то, как обращаются в этих краях с пленниками, Иану здорово повезло, если его настигла быстрая смерть.

Леди Камерон недоуменно уставилась на зятя.

— Вам легко говорить! А вас вообще-то волнует, жив Иан или нет?

— Сегодня я узнал о смерти брата. — Росс на секунду прикрыл глаза, вспомнив о своем рыжеволосом шурине, таком же буйном и полном жизни, как его младшая сестра Джулиет. Открыв глаза, Росс мрачно произнес:

— Я даже вряд ли вполовину так сожалею о его кончине, как скорблю о потере Иана.

Это потрясающее заявление заставило леди Камерон оставить свой раздражительный тон. Она едва дотронулась до лица и выдохнула:

— Верно, сэр Стрэтфорд сказал, что для вас сегодня вдвойне несчастливый день. Простите, Росс, мне не надо было выплескивать на вас все это. — Будучи знакомой с семейством Карлайл, она продолжила:

— Удалось ли Килбурну произвести на свет наследника с новой женой?

Росс покачал головой, и леди Камерон задумчиво сощурилась.

— Значит, вы станете герцогом. Полагаю, мне уже сейчас следует называть вас Килбурном.

— Вы слишком давно меня знаете, чтобы теперь становиться официальной. — Лорд скривил рот в улыбке. — Так хлопотно становиться герцогом! Через несколько дней я отплываю в Лондон.

— Завидую вашей матери. Жаль, что моим детям не хватило ума сидеть себе спокойно в Шотландии. Рассыпались на все четыре стороны. И вот я здесь в одиночестве. — Леди Камерон, присев на диван, с неосознанной грацией расправила свои пышные юбки и возвратилась к теме, наиболее близкой ее сердцу:

— Сэр Стрэтфорд говорит так, словно у него есть явное доказательство смерти Иана. Но это не тот случай. Вы же знаете, что представляет собой сия часть света: от Константинополя до Бухары свыше двух тысяч миль, и нет никакого надежного способа узнать, что там происходит. Ближе всех к Бухаре британский консул в Тегеране сэр Джон Макнил, но и оттуда до Бухары тысяча миль.

— А что за слухи дошли до Каннинга и Макнила?

Она красноречиво пожала плечами.

— О том, что в течение многих лет в Бухару из Англии никто не приезжал, что там живет один англичанин, который принял ислам и теперь является шефом артиллерии, и что в прошлом году приехал еще какой-то англичанин, но его застрелили, или обезглавили, или посадили в эмирскую тюрьму под названием «Черный колодец». Говорят, что там у эмира в заключении еще дюжина пленников-европейцев, но все они русские. Слишком много домыслов — но они ничего не проясняют. Персидский купец, с которым я разговаривала сегодня утром, недавно побывал в Бухаре. Он клянется, что ничего не слышал о казни кого-либо из европейцев. Однако посольство предпочитает считать Иана мертвым, поскольку так для них удобнее.

— Полагаю, вы несправедливы к посольству. Даже если публичная казнь не имела места, все равно это не доказывает, что Иан жив.

Она бросила на него полунасмешливый взгляд:

— Очень жаль, что вы столь прямодушны, Росс. Этим своим качеством вы вывели бы из себя свободолюбивого шотландца.

Он отвернулся и зашагал по небольшой комнате, затем остановился перед малозначительной картиной с английским пейзажем.

— Совершенно верно. Джулиет среагировала бы так же.

За его спиной раздался подавленный вздох, и он понял, что леди Камерон сожалеет о своем замечании. Несмотря на взаимное расположение, им лучше было не видеться, ибо все их глубокомысленные беседы неминуемо вели к взрыву, хотя они и пытались избегать болезненных тем.

Она поспешно заговорила, чтобы заполнить тишину:

— Я уже оставила все попытки получить помощь от местного посольства и теперь подумываю о том, чтобы поехать в Лондон и вызвать интерес к этому делу среди англичан. Однако время очень дорого, а пока я добьюсь хоть какого-то результата, пройдет несколько месяцев. Я просто в отчаянии!

Повернувшись к ней, Росс отозвался:

— Я понимаю, что вы не хотели бы этого слышать, но самое лучшее для вас сейчас — принять все как есть и смириться. Как сказал Каннинг, Иан знал, чем рискует. И какая разница, как примут европейца в Бухаре: убьют или гостеприимно встретят. Вряд ли офицера — посланца британского правительства ждали там с распростертыми объятиями, вне зависимости от того, сколь дипломатично он бы себя ни вел.

Она открыла было рот, намереваясь что-то сказать, но не решилась и погрузилась в свои мысли. После долгого молчания леди Камерон наконец вновь заговорила:

— Вы знаете, я пребывала в таком смятении, что забыла про вашу экспедицию с лейтенантом Бернсом. Вы же были в Бухаре несколько лет тому назад. Интересно, почему не опубликованы ваши заметки об этой поездке? Вы ведь всегда писали обо всех своих путешествиях.

— Руководителем экспедиции был Алекс Бернс, он обо всем рассказал в своей книге. И потом в то время меня больше интересовало путешествие в Сахару, нежели возвращение домой и публикации. — Росс встретился взглядом с неуемной женщиной, а затем медленно, подчеркивая каждое слово, добавил:

— Именно потому, что я побывал в Бухаре, ситуация мне видится безнадежной. Эмир — капризный человек, который считает, что пустыня защитит его от ответных мер. И он не станет колебаться, казнить или миловать европейца, если только пожелает избавиться от неугодного пленника.

Он заметил, как сменилось настроение Джин Камерон, она вдруг воодушевилась.

— Росс, вы — один из тех немногих англичан, которые побывали в Бухаре! — пылко воскликнула леди. — Может, вы съездите туда и узнаете, что с Ианом? Если он жив, попросите, чтобы его освободили, а если нет… — Она прерывисто вздохнула. — Лучше знать наверняка, чем провести остаток жизни в неведении.

«Значит, Джин вовсе не уверена, что Иан жив, она притворяется», — подумал Росс. Ему стало по-настоящему жаль ее, однако это не меняло сути дела: слишком часто и во многих местах доводилось лорду видеть случайную смерть, чтобы верить в чудеса.

— Весьма сожалею, но, поскольку умер мой брат, мне необходимо вернуться в Англию. Я только что отложил свою поездку в Аравию и не могу ни с того ни с сего отправляться в Бухару. И хорошо бы этот вояж пошел на пользу, так ведь наверняка нет. Так или иначе, судьба Иана, видимо, уже давно решена.