Шелк и тайны - Патни Мэри Джо. Страница 48

— И правда, — признала она. — Одни мы с тобой настолько глупы, что решили полюбоваться экзотикой.

— Естественно. Всем известно, что британцы — неутомимые туристы.

Джулиет улыбнулась, но сказывалась усталость, говорить больше было не о чем, и она решила вздремнуть. «Там, снаружи, природа разбушевалась не на шутку, но мы сейчас в уютном, безопасном оазисе, где можно касаться, согревать друг друга и потихоньку дышать», — подумала она.

Тем не менее стало ясно, что заснуть ей не удастся. Теперь, в безопасности, неистовство бури действовало на нее возбуждающе. Порывы ветра ударяли ей в спину, и она словно бы слилась с землей и с Россом, ибо их тела подходили друг другу так, словно природа создала их как часть единого целого. В темноте она не видела лица Росса, но вдыхала его запах и слышала стук его сердца, созвучный первобытному ритму бури.

Медленно, но неумолимо страсть, которую, как считала Джулиет, ей удалось погасить, возродилась и зажила своей опасной жизнью. Сначала что-то слабо шевельнулось у нее в груди, затем охватило все ее тело и превратилось в звон, который ударил по жилам и пробудил каждую ее клеточку. «Если бы мы были любовниками, я без колебаний ответила бы на это растущее желание. Обняла бы его мускулистые руки и грудь, прижалась бы губами к его шее и ощутила его соленый пот, дразня и зазывая Росса в одно и то же время…» — грезила она.

И тем не менее она лежала неподвижно, словно камень, изо всех сил пытаясь совладать с непреодолимым желанием прикоснуться к мужу. Вспомнился караван-сарай в Серахсе, когда Джулиет проснулась и обнаружила, что обнимает любимого. Но тогда он спал, и ей удалось высвободиться. Теперь же оба бодрствовали и ощущали дыхание друг друга, и были здесь вдвоем на все то время, пока свирепствует буря. Джулиет сурово приказала себе не поддаваться желанию посреди разъяренной стихии, которая уже развеяла почти два слоя ткани. Но плоть ее упорно отказывалось внять голосу разума.

Вожделение ее так сильно давало знать о себе, что кожа ее зудела, как если бы ее покалывало что-то острое. Почувствовав, что превратится в факел, если не шевельнется, Джулиет слегка приподнялась и, вместо того чтобы отодвинуться, лишь теснее прижалась к мужу, ругая себя на чем свет стоит за то, что не в силах совладать с собой. Она сосредоточилась на том, чтобы успокоить дыхание, моля Бога только об одном: лишь бы Росс ни о чем не догадался.

И вдруг стало ясно, что она не одинока в своем желании. Бедром женщина как раз упиралась в пах Росса, и она безошибочно почувствовала растущее свидетельство того, что он в не меньшей степени возбужден ее близостью.

Джулиет закусила губу, чтобы не дать волю истерическому смеху: «Мы оба сошли с ума. Пока вокруг бушует песчаная стихия, мы тут переживаем неподобающую страсть. И безумнее всего то, что каждый старательно делает вид, будто бы полностью игнорирует все, что с ним происходит!»

У Джулиет пересохло во рту. Почувствовав, что вот-вот задохнется, она потянулась за своей бутылочкой, опустила руку вниз, и память мгновенно унесла ее на двенадцать лет назад. Темнота и такая же близость очень сильно напоминали таинства их супружеской постели, когда она с полным правом прикасалась к мужу, а он подталкивал и вдохновлял ее. «Тогда между нами не было ни барьеров, ни сомнений, ничего…»

Совершенно против ее воли рука Джулиет скользнула мимо бутылочки с водой и замерла на теплой, несокрушимой скале его мужского естества. Он рванулся навстречу ладони, от ее прикосновения плоть его стала еще тверже. Мысли Джулиет витали в прошлом, и она восхищенно провела рукой по знакомой выпуклости.

Восторг, который она воскресила в памяти, длился всего одно мгновение, вся она словно оцепенела.

— Боже мой, Джулиет! — воскликнул Росс, отбрасывая прочь ее руку. — Сейчас чертовски неподходящее время для твоих идиотских игр!

Обескураженно вернувшись на землю и ужаснувшись своему поведению, Джулиет сдавленно вздохнула. Она забыла обо всем, ей хотелось сквозь землю провалиться. Она отпрянула, сорвала с лица накидку и попыталась встать на ноги. И мгновенно удушающий песчаный ветер забил ей нос и рот.

Джулиет, задыхаясь, упала, Росс обнял ее за талию и повернул к себе спиной. Потом точными злыми движениями снова натянул накидку ей на лицо и вновь устроил спасительную гавань.

Джулиет била дрожь, скорее от стыда, чем от нехватки воздуха. С самого начала их путешествия она пыталась скрыть свое влечение к мужу и вот теперь предстала перед ним во всей своей слабости. Она чувствовала себя куда обнаженнее, чем если бы с нее сорвали всю одежду.

На этот раз уже Россу пришлось отпаивать ее водой, чтобы привести в чувство. Вскоре она уже дышала полной грудью, но по-прежнему трепетала. Преграда, которую они так тщательно воздвигали между собой, преграда из невысказанных слов и непрощенных поступков вдруг пала, став настоящей жертвой бури.

— Извини, Росс! — в отчаянии воскликнула Джулиет. — Я вовсе этого не хотела. Я не играла,

просто я… Я не могла совладать с собой. Это гадко, стыдно и чертовски неудобно, но даже спустя все годы я по-прежнему хочу тебя. А то, что мы вместе и днем, и ночью, просто сводит меня с ума! — У нee перехватило дыхание, и она с трудом вздохнула, прежде чем смогла шепотом закончить:

— Мне жаль, мне очень жаль.

Несмотря на то что она лежала спиной к нему, они так тесно прижимались друг к другу, что Джулиет ощутила его реакцию. Мгновение спустя его суровость прошла.

— Одного извинения вполне достаточно, Джулиет. Я, конечно, тоже хорош, но ты чертовски удивила меня — ведь я все время пытался сдерживать свою страсть! — Он успокаивающе обнял ее рукой за талию. — И как ты заметила, не преуспел в этом. Ты сводишь меня с ума, я в смятении, и как ты выразилась, сейчас это чертовски неудобно, но мне никуда от этого не деться.

От этих слов Джулиет почувствовала себя неблагодарной идиоткой. Скорее у себя, нежели у него она спросила:

— Но почему так происходит? Почему брак, который распался, никак не распадется совсем?

— Моя мать, — вздохнул Росс, — которая, как ты помнишь, знает немало о таинственных взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, как-то раз заметила, что в первые год или два супружеская страсть наиболее сильна. Затем безумный, безудержный огонь понемногу стихает и превращается в устойчивое, регулируемое пламя. К сожалению, ты уехала много раньше, мы не были друг с другом достаточно долго, чтобы цикл наших отношений завершился и пламя страсти поутихло. Поэтому, несмотря на то что брак наш в далеком прошлом, физическое влечение все еще живо и сильно. А теперь, в обществе друг друга, вся эта неутоленная страсть вспыхнула вновь.

— Что ж, пожалуй, — неуверенно усмехнулась Джулиет. — Я постоянно вспоминаю тот столп огня, который вел израильтян через пустыню. Сейчас между нами так и вертится этот самый столп, но ты так хорошо держишься, что мне казалось, он действует только на меня. Хорошо хоть наше безумие взаимно.

— Да уж. — Росс крепче обнял ее. — Но в Бухаре, где мы будем жить вместе, это непременно сведет нас с ума.

— И я тоже думала об этом, — призналась Джулиет. — Но мне не дает покоя ответственность за тебя. Ведь если бы не мои брат и мать, ты был бы сейчас цел и невредим, в Англии. И понимая, что я ничего не смогу сделать, если эмир осудит тебя, меня тем не менее не покидает эта бессмысленная потребность находиться рядом.

— Да помогут мне небеса, я чувствую то же самое по отношению к тебе. Словно бы потому, что никто не сможет заботиться о тебе лучше. — Он медленно провел большим пальцем по спине жены. Мучительно-дразнящее тепло разлилось по телу Джулиет. — Похоже, нас отягощают одно и то же желание защищать друг друга и все та же непреходящая страсть, — тихо произнес Росс, — Думаю, самое логичное и естественное решение — удовлетворить это последнее.

От такой мысли Джулиет едва не растаяла: «Снова стать любовниками, отдаться страсти, вместо того чтобы бороться с нею, — о, райское блаженство! Но ведь он снова уедет в Англию. Я уже однажды покинула Росса, и это едва не уничтожило меня, если же мы возобновим наши прежние отношения, вряд ли я переживу его очередную потерю».