Заморская невеста - Патни Мэри Джо. Страница 55

Учить Трот танцевать вальс не понадобилось. Ее наблюдений и природной грации хватило, чтобы быстро усвоить несложные па. Кайл невольно воскликнул:

– Да у тебя талант!

Трот бросила на него соблазнительный взгляд из-под опущенных ресниц.

– Вальсировать не труднее, чем заниматься вин чунь.

Кайл сообразил, что и сейчас она затеяла поединок. Она до сих пор сердилась, но не на него и даже не на Рексхэма. Похоже, Трот восстала против мира, который не оправдал ее ожиданий.

Ему отчетливо вспомнился пещерный храм, где они впервые занимались любовью, а Трот рассказывала ему об энергии Ци. В самом сердце гор оба обрели счастье. Но за близость с Кайлом Трот пришлось отдать то, что было дорого ей. Он надеялся, что в будущем она сумеет снять доспехи и встретит мужчину, которому сможет доверять.

Пока они кружились по залу, желание Кайла нарастало. Проклятие, только этого ему не хватало! Он и без того будет тосковать по Трот, когда она уедет, а страсть усилит его страдания.

Кайл надеялся лишь на то, что до истечения срока, назначенного им вместе с Трот, его силы не восстановятся: постоянно видеть Трот и знать, что физическая близость невозможна, с каждым днем становилось все труднее. Но отказываться от встреч с ней Кайл не мог, перед разлукой он спешил запастись воспоминаниями.

В них он отчаянно нуждался.

35

Трот предчувствовала, что прием станет для нее серьезным испытанием, и не ошиблась, хотя Кайл старался поддержать ее. Поладить с мужчинами оказалось очень просто. С изрядной долей цинизма Трот предположила, что для многих из них она символизирует экзотическую фантазию, поэтому они держались дружелюбно, и только старики недоверчиво хмурились.

А вот женщины – совсем другое дело. Когда Кайл представил ее самым влиятельным дамам округи, десять пар глаз впились в нее с нескрываемым любопытством и враждебностью. Трот была для них не только иностранкой, но и хищницей, похитившей одного из самых достойных женихов Англии. К тому же большинство дам еще не слышали об обручении и не подозревали, что вскоре Кайл вновь будет свободен. Прежде чем завязалась беседа, к Кайлу подошел слуга и что-то негромко сказал. Кайл нахмурился и повернулся к Трот.

– Прости, мне надо уйти на несколько минут. Я постараюсь вернуться поскорее.

Трот почувствовала, как ему не хочется оставлять ее на милость местных общественных судей в юбках.

Первой заговорила леди Суитин, вдовая мать сэра Эдварда, в голосе которой звучала холодная любезность:

– Как вы находите Нортхемптоншир, леди Максвелл?

Подавив желание ответить, что любой без труда найдет графство, стоит только нанять экипаж с кучером, Трот отозвалась:

– Здесь чудесно, но климат холоднее того, к которому я привыкла.

Две дамы переглянулись, и одна произнесла шепотом, но так, чтобы услышали все:

– Странное существо! Где, по-вашему, Максвелл нашел ее?

– Уверена, в таком месте, о котором порядочным женщинам не полагается знать, – последовал язвительный ответ.

Пресекая перешептывание недовольным взглядом, леди Суитин продолжала:

– Несомненно, вы станете украшением нашего светского общества, леди Максвелл.

Возникла неловкая пауза, но тут к ним подошла роскошно одетая женщина.

– Леди Суитин, представьте меня вашей прелестной собеседнице, – благожелательным тоном попросила она.

– Это леди Максвелл, ваша светлость. – Леди Суитин перевела взгляд на Трот. – Позвольте представить вам герцогиню Кэндовер.

В золотистых волосах герцогини поблескивали серебряные нити, морщинки вокруг глаз свидетельствовали о том, что ей давно перевалило за сорок, но она по-прежнему была ослепительно прекрасна. Судя по тому, как почтительно обращались к ней другие гостьи, в их кругу она занимала положение тай-тай. Трот поклонилась.

– Знакомство с вами – честь для меня, ваша светлость.

– Скорее, для меня. Я с давних пор очарована Китаем. Надеюсь, вы не откажетесь рассказать мне об этой стране. – Герцогиня коснулась рукава Трот, украдкой подмигнув ей серовато-зеленым глазом. – Ваш наряд великолепен. Впервые вижу такую искусную вышивку.

С появлением герцогини напряжение рассеялось. Белокурая молоденькая девушка, с которой недавно беседовал Кайл, с детской непосредственностью воскликнула:

– Я думала, у всех китайцев желтая кожа, а у вас она светлая, как у англичанки!

– Кожа у китайцев бывает нескольких оттенков, но только не желтого, – объяснила Трот. – Моя мать родом из той части Китая, где живут преимущественно люди с очень светлой кожей. А мой отец – шотландец.

Лед был сломан, несколько молодых женщин завели расспросы о наряде Трот, ее украшениях, о жизни китаянок. Их объединяло стремление одеться и причесаться так, чтобы подчеркнуть достоинства своей внешности. Еще Трот поняла, что ее приняли благодаря языку. Поскольку она свободно говорила по-английски, дамы вскоре забыли о ее необычной одежде и разрезе глаз и принялись болтать с ней, как с чистокровной англичанкой. Или, по крайней мере, с шотландкой.

Кайл вернулся, когда Трот потягивала шампанское и развлекалась беседой с герцогиней, которая дружелюбием не уступала Мериэл и могла похвастаться бурным прошлым. Трот задумалась, представится ли им случай познакомиться поближе, и с сожалением поняла, что рассчитывать на это не стоит. Увидев Кайла, герцогиня обратилась к нему:

– Вам удалось разнообразить светские беседы в Нортхемптоне, введя в наш круг эту юную леди, Максвелл. С чем вас и поздравляю!

Кайл признательно улыбнулся.

– Я так и думал, что вы легко найдете общий язык. Вы позволите пригласить мою жену на танец?

– Ну, если вы настаиваете… – Герцогиня оглядела зал. – И мне пора отвлечь мужа от скучных разговоров и потанцевать. – Дружески взмахнув рукой, она отошла.

Кружась по залу вместе с Трот, Кайл заметил:

– Раз ты покорила герцогиню, можно считать светский дебют удачным. – Он ласково улыбнулся: – В юности я был безумно влюблен в нее. К счастью, она не стала смеяться над моими чувствами.

Трот догадалась, что Кайл до сих пор питает к герцогине нежные чувства: не увлечься этой женщиной было невозможно.

– Зачем вас разыскивал слуга? Вы куда-то уходили.

– Отец хотел видеть меня, прежде чем покинул зал.

– Он бросил гостей? – удивилась Трот.

Кайл ловко отвел ее в сторону, чтобы не столкнуться с другой парой. Трот давно заметила, что он опытный танцор.

– У него разыгралась подагра – мучительное воспаление суставов, в случае моего отца – суставов больших пальцев ног. Сейчас он у себя в спальне, бранит камердинера.

Неожиданно для себя Трот посочувствовала старому графу.

– У моего отца случались приступы подагры. В Китае знают одно средство, которое не лечит, но снимает боль.

– Ты готова помочь моему отцу после того, как он оскорбил тебя?

– Я просто хочу, чтобы завтра он покинул дом, как предполагалось, – сухо объяснила Трот.

Кайл улыбнулся.

– Убедительная причина. Проводить тебя наверх?

Трот кивнула, и после окончания танца они ускользнули из зала. В спальне Рексхэма они застали старого слугу, переминающегося с ноги на ногу в углу, и самого графа, сидящего в массивном кресле. Его правая нога возлежала на мягком пуфе, он что-то жадно пил из стакана.

Кайл бесцеремонно отобрал у отца стакан и перенес графин на другой стол.

– Насколько мне помнится, врач строго запретил вам пить, особенно во время приступов.

– Поставьте графин на место, дерзкий мальчишка! – взревел Рексхэм, потянулся за стаканом, но не сумел встать и снова рухнул в кресло. Его лицо лоснилось от пота.

Он гневным жестом указал на Трот:

– Какого дьявола ты притащил сюда ее?

– Мой отец страдал подагрой. Туй на, китайский массаж обычно помогал ему, – объяснила Трот.

– Будь я проклят, если стану лечиться по способу варов!

– Как вам угодно, милорд. – Поклонившись, Трот направилась к двери.