Четверо слепых мышат - Паттерсон Джеймс. Страница 27

– Вам повезло, что вещи Джима еще здесь, – сказала миссис Этра. – Бог знает, сколько раз я собиралась отнести его одежду в какую-нибудь благотворительную организацию. Насколько помню, я перенесла их в свободную спальню.

Я последовал за ней в ту комнату, затем она оставила меня там одного. Все имело очень аккуратный вид, каждая вещь лежала на своем месте, и у меня сложилось впечатление, что именно так Сьюзан и Джеймс Этра жили до убийства и что наступивший хаос разрушил их жизнь. Мебель представляла собой странную смесь предметов из светлого дерева и более темного антиквариата. Столик у стены был заставлен коллекцией оловянных моделей – пушек, танков и солдат, относящихся к разным войнам. Рядом с моделями в закрытой витрине было выставлено много огнестрельного оружия. На каждом имелся ярлычок.

«Армейский револьвер системы „Кольт“, 1860 года; калибр 44, ствол 8 дюймов».

«Винтовка системы „Спрингфилд Трэпдор“ и патрон к ней; применялась в войнах с индейцами. Штык и кожаный ремень подлинные».

«Винтовка системы „Марлин“, около 1893 года; только черный порох».

Я открыл стоящий рядом платяной шкаф. Одежда подполковника Этры включала как армейскую форму, так и штатское платье. Я двинулся дальше, осматривая разнообразные шкафчики.

Производя досмотр ящиков комода, я наткнулся на соломенную куклу.

В животе у меня похолодело. Точно такую же мерзкую и пугающую куклу я нашел в доме Эллиса Купера, близ Форт-Брэгга. Это была ее точная копия – словно они были куплены в одном и том же месте... Одним и тем же лицом... Убийцей?

Чуть позже, уже в другом ящике, я нашел и лишенный века глаз. Он будто следил за мной, бдительный и неусыпный, хранящий свои темные тайны.

Я перевел дух, потом вышел и позвал в комнату миссис Этра. Показал ей соломенную куклу и это всевидящее око. Она покачала головой и поклялась, что никогда их прежде не видела. В глазах ее читались замешательство и страх.

– Кто побывал в моем доме? Я уверена, что, когда переносила вещи Джима, этой куклы здесь не было, – твердила она. – Я абсолютно убеждена в этом. Как они могли сюда попасть? Кто мог подбросить эти гадкие предметы в мой дом, детектив Кросс?

Миссис Этра позволила мне забрать куклу и глаз. Она не желала терпеть их присутствия, и я не мог винить ее за это.

Глава 49

Между тем расследование продолжалось и на другом фронте. Джон Сэмпсон на своем черном «меркурии-кугаре» свернул с 35-й магистрали в приморское местечко Мантолокинг, в штате Нью-Джерси, и направился в сторону океана. Пойнт-Плезент, Бэй-Хед и Мантолокинг представляли собой граничащие друг с другом населенные пункты на побережье, и, поскольку стоял октябрь, они в значительной степени пустовали.

Припарковав машину на Восточной авеню, Сэмпсон после неблизкого пути из Вашингтона решил размять ноги.

– Господи, вот это пляж! – восхищенно пробормотал он, поднявшись по городской лестнице на гребень дюн. Прямо перед ним, вероятно, метрах в сорока, раскинулся океан.

Денек стоял просто превосходный: тепло, но не жарко; на безоблачном голубом небе сияет ласковое солнце, а воздух неправдоподобно чист и прозрачен. Ему невольно подумалось, что лучшего дня, возможно, не случалось за весь пляжный сезон, когда все эти прибрежные городки были наводнены отдыхающими с их автомобилями.

Сэмпсону очень понравился открывшийся перед ним пейзаж. Тихий и красивый городок на взморье вызывал в нем чувство умиротворения. Трудно сказать почему, но эти последние дни на службе в округе Колумбия показались ему как-то по-особому мрачными и тяжелыми. Его неотвязно преследовали мысли о смерти сержанта Куп ёра, точнее, о преднамеренном его убийстве. В последнее время с головой и впрямь творилось что-то неладное. Здесь же все ощущалось совсем иначе, и ощущение это возникло с первого момента. Джон почувствовал, что здесь способен слышать и видеть все с необычайной ясностью.

Все же он решил, что пора приступить к работе. Было почти половина четвертого, а как раз на это время он договорился о встрече с проживающей здесь Билли Хьюстон. Считалось, что муж миссис Хьюстон, военнослужащий, убил другого солдата близ базы Форт-Монмут. Лицо жертвы было разрисовано белой и синей краской.

Смелее, сказал себе Сэмпсон, открывая деревянную калитку, и зашагал в сторону большого, крытого кровельной дранкой дома, по дорожке, посыпанной ракушками. Сам пляжный дом и вся окружающая обстановка показались ему очень хороши, можно сказать, до неправдоподобия. Ему понравилась даже вывеска: «Обретенный рай».

Миссис Хьюстон наблюдала за ним из окна. Как только его нога коснулась ступеней, дверь-ширма распахнулась, и сама хозяйка вышла на крыльцо, чтобы его встретить.

Это была небольшого роста, миниатюрная афроамериканка, более привлекательная, чем он ожидал. Не кинозвезда, конечно, но было в ней что-то, что зацепило его внимание и не отпускало. На ней были свободные шорты защитного цвета и черная футболка, а обуви на ногах вовсе не было. Ну и крохотная же, подумал Сэмпсон, – ростом, вероятно, не больше пяти футов и весит как перышко.

– Что ж, вы выбрали для своего визита по-настоящему славный денек, – сказала она и улыбнулась. Улыбка у нее тоже была милая.

– В самом деле? А что, здесь не каждый день такая погода? – отозвался он и тоже заставил себя улыбнуться. Поднимаясь по чуть поскрипывающим деревянным ступенькам, он все еще не мог оправиться от удивления, вызванного обликом миссис Хьюстон.

– Вообще-то здесь бывает много таких дней, – ответила она и представилась: – Я – Билли Хьюстон. Но конечно, вы и сами это знаете. – Она протянула ему руку. Сэмпсон пожал ее. Рука была теплая и мягкая и совсем потонула в его ладони.

Он продержал ее в своей руке несколько дольше, чем собирался. Ну а почему бы и нет? Он полагал, что отчасти это можно объяснить тем, что ей довелось пережить. Муж миссис Хьюстон был казнен около двух лет назад, и она во всеуслышание, громко и уверенно, отстаивала его невиновность, вплоть до самого конца, да и некоторое время после. История воспринималась Сэмпсоном как очень знакомая. А может, и в быстрой располагающей улыбке женщины было нечто такое, от чего он ощутил себя комфортно. Сказать по правде, она произвела на него почти такое же яркое впечатление, как и городок и как эта прекрасная погода. Она ему сразу понравилась. В ней не было такого, что могло бы не нравиться. Пока, во всяком случае.

– Почему бы нам не пойти побеседовать на пляже? – предложила она. – Если хотите, можете снять туфли и носки. Вы ведь городской житель, верно?

Глава 50

Сэмпсон последовал совету. Хоть он и занимается сейчас расследованием, но все равно, почему бы не внести в деловую беседу несколько приятных моментов? Песок мягко обволакивал и ласкал босые ноги. Вслед за хозяйкой Джон двинулся вдоль большого дома, потом дорога пошла в гору и привела их на высокую и широкую дюну, покрытую белым песком и струящимся на ветру песчаным тростником.

– Ваш дом – это действительно что-то потрясающее, – обронил он. – Слово «красивый» не дает о нем полного представления.

– Я тоже так считаю, – согласилась она, с улыбкой поворачиваясь к нему. – Конечно же, это не мой дом. Мой собственный – в двух кварталах в глубь материка. Одно из маленьких пляжных бунгало, что вы проезжали по дороге сюда. А этот дом принадлежит О'Брайанам, я присматриваю за ним в зимний сезон, пока Роберт и Кэти живут в Форт-Лодердейле.

– Совсем не дурная обязанность, – заметил он. На самом же деле она показалась ему просто великолепной.

– Нет, конечно, это совсем неплохо. – Билли Хьюстон резко сменила тему: – Вы хотели поговорить со мной о моем муже, детектив. Не угодно ли рассказать, что побудило вас приехать? Я вся как на иголках с тех самых пор, как вы позвонили. Зачем вы хотели меня видеть? Что вы хотите узнать о моем муже?

– Как на иголках? – переспросил Сэмпсон. – Разве кто-нибудь еще говорит так в наше время?