Четверо слепых мышат - Паттерсон Джеймс. Страница 37

– Нет. Сейчас я, пожалуй, мог бы стать для вас источником информации. Но только из-за Боба и Барбары Беннет. Я не Пехотинец. Я никогда вам не писал и ничего не сообщал. Не забывайте, это вы пожелали со мной встретиться.

Как ни убедительно звучали его слова, я не знал, следует ли им верить. Так или иначе, мне необходимо было установить личность Пехотинца. Я спросил у Хэндлера, кто еще может быть нам полезен в расследовании. Он назвал мне несколько человек, которые, возможно, выразят желание посодействовать. Среди них были и американцы, и даже парочка южновьетнамцев.

Из полумрака заднего сиденья автомобиля полковник продолжал:

– Не знаю, кто вступил с вами в контакт, но отнюдь не уверен, что стоит доверять этому человеку. Будь я на вашем месте, в этих обстоятельствах не стал бы доверять никому.

– Даже вам, полковник?

– Особенно мне, – ответил он и рассмеялся. – Черт возьми, я университетский преподаватель.

Я бросил взгляд на зеркало заднего вида и увидел догоняющую нас пару огней. До сих пор машин на дороге было, прямо сказать, немного, и большинство из них проносились к югу, во встречном направлении.

В это время, резко обернувшись к Хэндлеру, в разговор с горячностью вступил Сэмпсон:

– Почему бы вам не рассказать, что же в действительности происходит, полковник? Скольких еще людей ждет гибель? Что вам известно об этих убийствах?

Именно в этот момент я услышал ружейный выстрел и звук разлетевшегося вдребезги стекла. Машина, шедшая позади, уже поравнялась с нами.

Мои глаза метнулись к ней, и я разглядел водителя, а затем и стрелка, высовывающегося из заднего окна.

– Пригнитесь! – громко крикнул я своим спутникам. – Прикройтесь!

Из догнавшей нас машины последовали новые выстрелы. Я неистово крутанул баранку влево. Машину резко занесло вбок и, бросив за двойную сплошную, потащило к горе.

– Осторожно! Господи, осторожно! – закричал Хэндлер.

Слава Богу, в этот момент мы достигли прямого участка дороги. Я надавил на газ, немного выигрывая в скорости. Но все равно не мог оторваться от погони.

Водитель преследующей нас машины вел ее, как положено, по правой стороне, но я-то оказался на полосе встречного движения!

Сэмпсон уже выхватил пистолет и начал отстреливаться. На нашу машину посыпались новые пули.

Седан преследователей так и оставался на одном уровне с нами. У меня никак не получалось от них оторваться. Я выжимал больше девяноста миль, мчась по извилистой дороге, рассчитанной миль на пятьдесят – шестьдесят. Ускользнуть было некуда. Слева была обочина, за ней – отвесная гора; а за правой обочиной – отвесный обрыв к Гудзону и неминуемая смерть.

Я гнал слишком быстро, чтобы разглядеть лица в другой машине. Проклятие, кто же там в ней сидит?

Без предупреждения я со всей силы вдавил тормоз, и автомобиль опасно занесло. Орудуя рулем, я кое-как выровнял машину и развернул в противоположную сторону, на юг.

В следующую секунду мы вновь рванулись с места, но уже обратно, к Вест-Пойнту.

Лихорадочно поддавая газу, я опять стремительно довел скорость до девяноста.

Я промчался мимо двух машин, едущих на север. Обе оглушительно сигналили. Я не мог их винить – я гнал, безбожно вторгаясь в чужое пространство и превышая все допустимые пределы миль на сорок. Вероятно, они решили, что я пьян или сошел с ума, либо то и другое вместе.

Наконец, убедившись, что за нами больше никто не едет, я сбросил газ.

– Хэндлер? Полковник? – окликнул я.

Он не ответил. Сэмпсон перегнулся к нему через спинку сиденья.

– Ему досталось, Алекс.

Я съехал к обочине и включил в салоне свет.

– Как сильно? Он жив?

Было видно, что в Хэндлера попали дважды. Один раз в плечо. И еще один раз – сбоку в голову.

– Он мертв, – сказал Сэмпсон. – Готов.

– Ты сам в порядке? – спросил я.

– Угу. Метили не в меня, а тот парень, в машине, стрелять умеет. Они охотились за Хэндлером. Мы только что потеряли наш первый реальный след.

Я же спрашивал себя, не лишились ли мы также и Пехотинца.

Глава 70

Ничто так не побуждает разум сконцентрироваться, а кровь вскипать, как покушение на твою жизнь.

Конечно, то было заведомо безнадежной попыткой, но мы спешно повезли Оуэна Хэндлера в пункт первой помощи при вест-пойнтском госпитале. Примерно в девять нам официально объявили, что он мертв. Уверен, что он был уже мертв, когда мы его привезли. Неизвестный стрелок определенно был мастером своего дела, профессиональным убийцей. Сколько же людей сидело в догонявшей нас машине? Двое или трое?

Нас допросили местные полицейские, а также офицеры армейского уголовного отдела из Вест-Пойнта. Повидать нас приехал даже капитан Конт, бурно выразивший свое сочувствие и тревогу за нашу безопасность, однако параллельно затеял с нами игру в «двадцать вопросов» – так, словно это мы были подозреваемыми. Конт сообщил также, что теперь расследование взял под свой личный контроль начальник Военной академии генерал Марк Хатчинсон. Уж не знаю, как это следовало понимать.

Затем и сам генерал Хатчинсон появился в госпитале. Я увидел, как он беседует в коридоре с капитаном Контом, затем еще с несколькими мрачного вида офицерами. Но генерал не пожелал поговорить ни со мной, ни с Сэмпсоном. Ни слова заинтересованности, обеспокоенности или ободрения не услышали мы из его уст.

Все это выглядело чертовски странно и несообразно! Эта несообразность повергала в замешательство. «Серая стена молчания», вспомнились мне слова Оуэна Хэндлера. Генерал Марк Хатчинсон покинул госпиталь, так и не пообщавшись с нами. Такого мне не забыть!

Все то время, что я сидел в госпитале, в голове безостановочно крутилось: «Ничто так не побуждает кровь закипать, как покушение на твою жизнь». Я был ошеломлен и взбудоражен нападением на полковника Хэндлера, но, кроме того, еще и зол как сто чертей.

Не этот ли букет эмоций стал одним из побудительных импульсов, приведших к массовой резне в Май-Лай [21] и другим подобным случаям? – думал я. Страх? Ярость? Жажда мщения? Общеизвестно, что вьетнамская война велась необычайно жестокими методами. Одно злодейство влекло за собой другое. В этих условиях невозможно было избежать страшных трагедий. Они были неминуемы, и они всегда происходили. Что же теперь столь тщательно стремится скрыть армия? Кто вчера послал за нами киллеров? Кто и почему убил полковника Хэндлера?

Мы провели еще одну ночь в отеле «Тейер». Генерал Хатчинсон распорядился выставить на втором этаже караул из военных полицейских, дабы нас охранять. Не думаю, чтобы такая мера была оправданна. Если бы вооруженные бандиты охотились за нами, они бы так легко не отстали, позволив нам уйти.

Мне не давала покоя еще одна мысль: в машине, атаковавшей нас, находилось только два человека – водитель и снайпер.

В предыдущих убийствах: и раньше, в Форт-Брэгге, и сейчас, в Вест-Пойнте, – были замешаны трое.

Это обстоятельство не выходило у меня из головы.

Трое, а не двое.

Наконец я позвонил Джамилле и поделился с ней всем случившимся. Как детектив с детективом, как друг с другом. Ей не понравились действия генерала Хатчинсона, как и поведение других военных в этой истории. Простое обсуждение с ней этих вещей помогло мне чрезвычайно.

Я подумывал, не начать ли проделывать это чаще, например каждый вечер.

С этой мыслью я наконец уснул.