Розы красные - Паттерсон Джеймс. Страница 35

Дженни нахмурилась:

– Только не в кресле-каталке. У меня сегодня большой выход.

Наклонившись, я поднял ее на руки:

– Именно в кресле-каталке. Ты сегодня выглядишь прекрасно, принцесса. Для выезда – в самый раз.

У поста медсестер мы немного задержались, пока Дженни обнималась и прощалась с теми, кто ухаживал за ней. Потом, наконец, мы покинули больницу Святого Антония.

Девочка чувствовала себя хорошо. Анализы тканей удаленной опухоли показали, что она не являлась злокачественной. Сейчас Дженни можно было считать абсолютно здоровой, и от этого я испытывал огромное облегчение. Если я когда-нибудь и забывал, насколько она драгоценна для меня (хотя вряд ли такое случалось), то подобного больше не повторится. Дженни, Дэймон и маленький Алекс – вот мои настоящие сокровища.

До дома мы добрались менее чем за десять минут, и Дженни вела себя в машине словно резвый щенок. Она высовывалась из окна, широко раскрытыми глазами рассматривала все вокруг и с наслаждением вдыхала городской воздух, пахнущий дымом и выхлопными газами. При этом она утверждала, что ей никогда не дышалось так хорошо.

Когда я припарковал машину у нашего дома, Дженни почти что с благоговением вступила во двор. Она с таким восторгом взирала на наше старое жилище, будто перед ней возвышался Собор Парижской Богоматери. Девочка медленно повернулась на триста шестьдесят градусов, обозревая окрестности Пятой улицы, и удовлетворенно кивнула.

– Лучше дома места нет, – прошептала она. – Совсем как в сказке про волшебника из страны Оз. – Она повернулась ко мне. – Ну, слава Богу! Ты даже снял с дерева застрявшего воздушного змея с Бэтменом и Робином.

Я улыбнулся и почувствовал, как что-то теплое и доброе разливается по моему телу. И я понял, что это за ощущение: меня отпустил страх потерять Дженни.

– Вообще-то, на дерево лазала за змеем Нана, – заметил я.

– Но-но, прекрати! – рассмеялась бабуля, шутливо погрозив мне пальцем.

Мы все последовали за Дженни в дом, где она тут же подхватила на руки кошку Рози. Дочь прижала ее мордочку к лицу, и Рози тут же принялась вылизывать хозяйке щеки своим розовым наждачным язычком. Потом Дженни закружилась в медленном танце по комнате вместе с кошкой, как в тот самый вечер, когда крестили маленького Алекса.

Дженни запела:

– Розы – красные,

А фиалки – синие.

Я вернулась вновь домой

К вам, мои любимые…

Как здорово было наблюдать сцену, ощущая себя частью происходящего!

Ты права, Дженни Кросс. Лучше дома места нет. Может быть, именно поэтому я так яростно работаю, чтобы, защитить его.

Хотя, возможно, я просто ищу рационалистическое объяснение своему поведению, зная, что таким я останусь навсегда.

Глава 74

Рано утром я отправился на временную штаб-квартиру ФБР. Весь этаж гудел и вибрировал от работы компьютеров, факсов, телефонов и потоков энергии, как положительной, так и отрицательной. С полной очевидностью стало понятно, что Митчелл Бранд – не тот, кого мы искали, и его нам просто подставили.

Бетси Кавальерр явилась после уик-энда загорелой, с задорно блестящими глазами, и выглядела прекрасно отдохнувшей. Я подумал, где же она проводила выходные, но меня уже засосал водоворот расследования.

В оперативной комнате уже не одна, а целых три стены были завешаны вариантами различных версий. По мнению ФБР, стоило уделить внимание каждой из них. Директор уже высказался в том духе, что это – величайшая охота на человека за всю историю Бюро. Корпорации Америки не ослабляли давления на ход расследования. Подобное происходило в начале 90-х, после убийства бизнесмена из Нью-Джерси.

Большую часть дня я провел в душном помещении конференц-зала, просматривая с агентами ФБР и некоторыми столичными детективами бесчисленные слайды. На большом экране сменяли друг друга лица подозреваемых. Их обсуждали и сортировали следующим образом: «Отбросить», «Обратить внимание» и «В немедленную разработку».

В шесть часов вечера старший агент Уолш провел небольшое совещание, на котором подчеркнул, что мы снова можем перейти к активным действиям в самое ближайшее время. Бетси Кавальерр немного опоздала к началу, поэтому села где-то в задних рядах, и внимательно слушала.

Два психолога из ФБР составили списки следующих потенциальных объектов нападения Дирижера. Они включали в себя транснациональные банки и корпорации, страховые компании, компании кредитования, крупные консорциумы и некоторые фирмы Уолл-стрит.

Один из психологов, доктор Джоанна Родман, утверждала, что ограбления продемонстрировали такой уровень ненависти, с которым ей еще не приходилось сталкиваться. Она предполагала, что преступников интересовала не столько финансовая выгода, сколько жажда торжества над обманутыми властями и чувство собственной значительности и уникальности.

Затем доктор Родман сделала заявление, серьезно встревожившее и озадачившее всех присутствующих:

– Я считаю, что в самое ближайшее время Дирижер нанесет свой очередной удар. Я готова спорить, что все произойдет именно так. Те же, кто меня хорошо знает, могут подтвердить, что я далеко не из тех людей, кто легко соглашается на пари.

Большую часть собрания я сидел в заднем ряду и внимательно слушал выступавших. Именно так я всегда вел себя и во время учебы: сначала в аспирантуре Джорджтауна, а потом и в университете Джона Хопкинса.

Однако агент Кавальерр отнеслась к предположению психолога достаточно скептически.

– Доктор Кросс, – тихо обратилась она ко мне, как только доктор Родман замолчала, – а что вы сами думаете по поводу того, что Дирижер может совершить еще одно преступление? Вы-то готовы держать пари?

Я потер пальцами подбородок, сразу же вспомнив, что всегда поступал именно так, когда начинал нервничать, еще в школьные годы. Я выпрямился в кресле и опустил руки.

– Я тоже не из тех, кто любит поспорить. Считаю, что нам предоставили достаточно подробный список возможных объектов нападения Дирижера. В общем, я согласен почти со всем, что было высказано в этом зале. Всем делом заправляет один человек, а для каждой очередной операции он нанимает себе новую команду исполнителей.

Я немного нахмурился, поглядев на Бетси, а затем продолжал:

– Мне кажется, что первые ограбления и убийства были задуманы с тем, чтобы всех запугать. Так оно и получилось. Но в операции с «Метро Хартфорд» команда должна была действовать исключительно быстро и эффективно, не прибегая к кровопролитию.

В этом похищении я что-то не заметил доказательств ядовитой ненависти. Во всяком случае, по показаниям самих заложников. По сравнению с первыми ограблениями, кровопролитие уже не является обязательным атрибутом преступления. Тот факт, что при последнем нападении никто не пострадал, заставляет меня думать, что… все кончено. Больше ничего не произойдет.

– Думаете, он успокоится на тридцати миллионах? – спросила Бетси. – Вы это имели в виду?

Я кивнул:

– Теперь игра Дирижера заключается в следующем: «Поймай меня, если сможешь. Но ведь все равно не сможешь!»