Розы красные - Паттерсон Джеймс. Страница 5

– Я пришел, чтобы проводить тебя до дома. Могу даже помочь нести твою сумку с книгами. – Я попытался улыбнуться. – Хорошо? Ты не возражаешь?

– Наверное, нет, – тихо ответила Кристина, но не улыбнулась мне в ответ, и ее голос снова показался мне чужим и далеким.

Глава 10

Когда Кристина была готова, мы вместе заперли школу и побрели вдоль Скул-стрит в направлении Пятой улицы. Я сдержал слово и нес кейс Кристины, в котором, как мне показалось, лежало не менее десятка книг. Я попытался пошутить:

– Мы не договаривались, что я потащу еще и шар для боулинга.

– Я предупреждала тебя, что книги всегда тяжелые, как, впрочем и мои мысли. А вообще, я даже рада, что ты сегодня зашел.

– Я не могу долго обходиться без тебя. – То, что я сказал, было чистой правдой. Мне хотелось положить Кристине руку на плечо или хотя бы взять ее под руку, но я не решился. Казалось очень странным и неправильным находиться рядом с ней, а ощущать себя на расстоянии. Мне до боли хотелось обнять ее.

– Мне нужно кое о чем поговорить с тобой, Алекс, – начала она и посмотрела мне прямо в глаза. По этому взгляду я понял, что вряд ли услышу добрые вести.

– Я надеялась, что меня не слишком тронет то, что ты взялся за расследование нового убийства. Но это меня затронуло, Алекс. Я просто схожу с ума. Я беспокоюсь о тебе, о малыше, да и своей собственной безопасности тоже. И ничего не могу с собой поделать после происшедшего на Бермудах. После возвращения в Вашингтон я практически утратила сон.

То, что говорила Кристина, надрывало мне душу. Все, что случилось с ней, само по себе было ужасным, но, кроме того, она разительно переменилась. Мало того, мне казалось, что я ничем и никогда не смогу ей помочь. В течение многих месяцев я старался, как мог, но тщетно. Мне не давала покоя мысль о том, что я потеряю не только Кристину, но и маленького Алекса.

– Я вспоминаю обрывки своих снов, Алекс. Они поражают меня своей реалистичностью и жестокостью. Вчера, например, ты снова преследовал Ласку, и он тебя убил. Он стоял и хладнокровно стрелял в тебя. Потом он убил малыша и уже намеревался расправиться со мной, когда я с криком проснулась.

Наконец я взял ее за руку:

– Джеффри Шефер давно умер, Кристина.

– Но ты не можешь утверждать этого наверняка! – Она выдернула ладонь, и было видно, что она снова начинает сердиться.

В молчании мы шли по берегу Анакостии. Потом она вновь принялась рассказывать о своих кошмарах. Я чувствовал, что Кристина не ждет никакой моей реакции: ей просто требовалось выговориться. Все ее видения были жестоки: в них дорогие и любимые ей люди умирали ужасной смертью.

На углу Пятой улицы, возле моего дома, Кристина остановилась:

– Алекс, я должна сказать тебе кое-что еще. Вот уже некоторое время я прибегаю к услугам психиатра. Доктор Белэйр из Митчелвилла старается мне как-то помочь.

Она продолжала пристально смотреть мне в глаза:

– Я не хочу больше встречаться с тобой, Алекс. Вот уже много недель я вынашиваю эту мысль. Я обсуждала эту тему и с доктором. Ты не заставишь меня изменить принятое решение, и я буду очень благодарна тебе, если ты не станешь предпринимать таких попыток.

Она забрала свой кейс и ушла. Кристина не дала мне и рта раскрыть, хотя я вряд ли смог бы сейчас подобрать слова. В ее глазах я увидел правду: она больше не любила меня. Но хуже всего было то, что я продолжал любить и ее, и, конечно, нашего мальчика.

Глава 11

Итак, у меня просто не оставалось иного выбора, а потому я с головой окунулся в расследование ограбления банка и убийства. Газеты и телепрограммы по-прежнему продолжали рассказывать о сенсационном преступлении, жертвами которого стали отец, его ребенок и домработница. Фотографию трехлетнего Томми Бучьери печатали повсюду. «Чего добивается убийца? Может быть, он хочет показать, насколько он способен чинить произвол?» – размышлял я.

Однажды мы с Сэмпсоном посвятили целый день поискам Эррола и Брайаны Паркер. Чем теснее становилось мое сотрудничество с ФБР по делу Паркеров, тем яснее вырисовывалась нелицеприятная картина: вот уже в течение целого года эта супружеская парочка занималась тем, что грабила мелкие банки в Мэриленде и Вирджинии. Однако преступление, совершенное в Сильвер-Спринг, сильно отличалось от их прежних «похождений». Если все же банк ограбили именно Паркеры, то очевидно, произошло нечто такое, что заставило их полностью изменить свой криминальный стиль. Теперь они превратились в жестоких и бессердечных убийц. Но почему? Что могло случиться?

Около часа дня мы с Джоном решили перекусить в «Бостон-Маркет». Мы не выбирали эту забегаловку специально, но, во-первых, она сразу попалась нам под руку, а во-вторых, мой напарник-Великан здорово проголодался. Что касается меня, то я вполне мог продолжать работу дальше и без обеда. Джону же в приеме пищи отказать было просто невозможно.

– Ты считаешь, что Паркеры затаились, подготавливая очередной налет? – поинтересовался моими мнением Джон, когда мы принялись за жареное мясо с гарниром из картофельного пюре и кукурузы.

– Если это именно они ограбили банк в Мэриленде, то сейчас, скорее всего, просто залегли на дно. Кому, как не им, знать, что охота на преступников пока что идет полным ходом. Эррол раньше любил отдыхать в Южной Каролине. Он там рыбачит. Сотрудники Кайла уже подкарауливают его там на тот случай, если Эррол и сейчас не изменит своим привычкам.

– А ты когда-нибудь сам общался подолгу с Эрролом? – не отступал Джон.

– В основном мы встречались на семейных праздниках и вечеринках, хотя он, как мне помнится, старался избегать подобных сборищ. Как-то раз мы вместе ездили на рыбалку. Когда ему удавалось выловить большеротого окуня или сома весом в два, а то и в три фунта, он от радости становился похожим на большого ребенка. Мария обожала его.

Сэмпсон продолжал разделываться со своей отбивной и двойной порцией пюре.

– Ты часто думаешь о Марии? – в задумчивости спросил он.

Я сжался, и стул подо мной тревожно заскрипел. Сейчас мне, как никогда, не хотелось разговаривать на подобные темы.

– Очень многое до сих пор напоминает мне о ней, – вздохнул я. – Особенно воскресные дни. Иногда мы спали до двенадцати, а потом наслаждались поздним завтраком. Или ходили к пруду покормить уток и полюбоваться природой. Мы подолгу бродили в Гарфилдском парке. Очень грустно сознавать, Джон, что она умерла такой молодой. И мне всегда больно думать о том, что я так и не смог расследовать ее убийство.

Но Сэмпсону и этого оказалось мало. Иногда он, как ищейка, входит в раж и начинает терзать меня вопросами.

– А с Кристиной у вас сейчас все в порядке?

– Нет, – вынужден был, наконец, признаться я. Хотя мне все равно не хватило смелости рассказать другу всю правду. – Она еще не может оправиться от того, что случилось по вине Джеффри Шефера. Знаешь, даже я почему-то не могу с уверенностью сказать, что он погиб. Ну, теперь ты доволен?

Сэмпсон добродушно усмехнулся:

– Что ты имеешь в виду? Доволен едой или результатами допроса?

– Нам пора. Пошли. Давай-ка разыщем Эррола и Брайану Паркер, раскроем ограбление банка, а если вечером останется свободное время, то немного отдохнем.