Там, где бродили львы - Паттерсон Гарет. Страница 47

Далее, уже на подъезде к Кора, мы увидели картину, характеризующую скорее старую Африку: местных пастухов с их скотом. Пастухами нередко были мальчишки, но сколь бы мал ни был возраст оберегающего скот, он неизменно имел при себе лук и стрелы. Мальчишки держали пучки остроконечных стрел со стальными наконечниками с таким же достоинством, как их сверстники, встреченные нами ранее, несли школьные учебники. Не доезжая до Кора, мы остановились на отдых, чтобы немного размяться, ибо мы находились в пути уже не менее семи часов. Мы остановились под кроной развесистого дерева, и пока Джейн распаковывала наши дорожные запасы провизии, я по привычке проверил уровень воды и масла в моторе. Это быстро становится обычным делом для каждого путешествующего по ненаселенным местам, где ваше благополучие целиком зависит от исправности автомобиля. Неполадки в машине грозят серьезными неприятностями, если вы оказались в местности вроде этой. Именно эти мысли одолевали меня, когда, открыв капот, я увидел, что мотор и провода залиты горячим маслом, запах которого быстро распространился вокруг. Я облегченно вздохнул, осознав, что "неприятность не так велика, как показалось вначале. Из-за тряски на плохой дороге крышка масляного насоса почти соскочила – благо, что она была закреплена на цепочке и мы не потеряли ее. Укрепив крышку, тщательно протерев все вокруг и проверив уровень масла, мы вновь пустились в путь.

Вскоре вдоль дороги нам все чаще стали попадаться баобабы. Их скрюченные наподобие корней ветви напоминали поднятые в исступлении руки безумного. Поистине старейшина среди африканских деревьев, баобаб часто упоминается в фольклоре местного населения. В Южной Африке многие племена считают, что Бог, поспешно создавая мир, по ошибке посадил это дерево корнями вверх. Так они объясняют странный облик баобаба. Бушмены Ботсваны думают по-другому. Согласно их легендам. Бог случайно уколол баобаб сверху иглой дикобраза (что обычно служит причиной заражения крови у животных), и после этого ствол дерева безобразно разросся в своей верхней части. Здесь, неподалеку от Кора, мы стали свидетелями того, как человек использует раскидистую крону баобаба в своих целях. На деревьях, стоящих вдоль дороги, там и тут висели какие-то странные цилиндры. Оказывается, это ульи для пчел, которые помещают на ветвях баобабов аборигены народности вакамба. Ульи заселяют дикие пчелы, которых время от времени выкуривают оттуда дымом, чтобы беспрепятственно забрать заготовленный насекомыми мед.

Эти ульи, которые мы увидели на подъезде к резиденции Джорджа Адамсона, напомнили мне то место из его книги «Дикие животные Бваны», где автор рассказывает о сборщиках меда и о расправах с браконьерами, похищающими его из ульев. Много лет назад, патрулируя территорию заповедника, молодые помощники Джорджа задержали дряхлого старика из местной народности доробо. Этот человек был одет только в шкуру антилопы и не имел при себе оружия. Первое, что заметил Джордж, это руки старика, согнутые раз и навсегда в локтях наподобие лапок мертвой птицы. Оказалось, что в прошлом этот человек пользовался дурной репутацией похитителя меда. Как-то его схватили на месте преступления и, по обычаям доробо, жестоко наказали. Его руки согнули в локтях до предела и туго привязали предплечья к верхней части тетивой лука. Потом несчастного отпустили на все четыре стороны, изгнав из общества соплеменников в уверенности, что тот уже никогда не сможет воровать мед. С тех пор, вот уже на протяжении тридцати лет, бывший браконьер в одиночестве бродит по бушу. Когда патруль задержал его, он был не совсем в своем уме, но ухитрился выжить, поедая остатки добычи леопардов и львов и пробавляясь выкопанными кореньями и фруктами, которые ему удавалось добыть изуродованными руками.

Продвигаясь вперед, мы вскоре осознали, что пересекли уже никак не обозначенную границу заповедника и едем по территории Кора. Первым обитателем этих мест, попавшимся нам на глаза, был проскакавший мимо серенький дик-дик, а чуть позже мы увидели окрашенную в бронзовые тона жирафовую газель, промчавшуюся через дорогу. Эти животные кормятся в основном древесными побегами и листьями, но по внешнему виду имеют друг с другом очень мало общего. Антилопа дик-дик имеет высоту в холке всего около тридцати пяти сантиметров, весит от трех до пяти килограммов и питается побегами невысоких кустиков и их молодой порослью. Жирафовая антилопа, или геренук, – животное средних размеров, кормом которого служат ветви более высоких кустов и молодых деревьев. Особенностью геренука является очень длинная шея, которая вкупе с привычкой этой антилопы становиться при кормлении на задние ноги позволяет ей дотягиваться до побегов и листьев, недоступных другим видам антилоп таких же, как она, размеров. Когда наша машина переезжала через песчаное русло протоки (по местному – люгга), мы впервые увидели еще одну антилопу – малого купу. Она немного мельче, чем обитатель Южной Африки большой куду, но выглядит, пожалуй, даже более привлекательной. Подобно дик-дику и геренуку, эта антилопа промелькнула мимо нас и скрылась в переплетении сухого кустарника и густой травы.

Я предположил, что осторожность этих созданий во многом связана с присутствием в этой местности стад и пастухов из Сомали. Хотя Кора и была убежищем диких животных, пастухи гнали сюда свои стада из-за бесконечных засух, а также по той причине, что в окружающих районах скопилось слишком много скота, и травы ему там уже не хватало. О том, что здесь пасли скот, говорило множество следов людей и домашних животных на дороге в Кампи-иа-Симба. Время от времени мне приходилось тормозить, чтобы объехать кучи камней на дороге. Это тоже была работа пастухов – чтобы замедлить движение подъезжающих автомобилей и успеть скрыться со своим стадом в густых зарослях подальше от дороги.

Машина медленно взобралась на перевал, и с этого возвышенного места перед нами открылась панорама заповедника Кора. Вдали виднелся хорошо заметный ориентир – гора Кора, у подножия которой разместился лагерь Джорджа Адамсона. Когда мы спускались с хребта в сторону лагеря, я почувствовал, что предстоящий визит к нему завершает важную часть моей жизни.

Будучи еще ребенком и живя в Африке, я был вдохновлен личностью Адамсона. Я вырос на серии книг «Рожденная свободной» и хорошо помню, как в двенадцать лет читал книгу Джорджа Адамсона "Дикие животные

Бваны". Когда мне исполнилось семнадцать, я написал Джорджу Адамсону из туманной юго-восточной Англии, где я в то время просиживал в холодной замкнутости классных комнат, заканчивая опостылевшее мне на протяжении двух лет обучение. И это – после идиллических (хотя, возможно, и не слишком много давших мне в плане образования) детских лет, проведенных в Нигерии и Малави. После окончания школы в Британии я твердо настроился вернуться домой, в Африку, и жить там среди дикой природы. В письме к Адамсону я предлагал ему мою, увы, непрофессиональную помощь. Хотя я не имел специального образования, мне казалось, что моя любовь к диким животным и инстинктивное понимание их может помочь делу. Джордж, по всей видимости, переслал мое письмо Джой Адамсон, которая в это время как раз искала помощника для планируемой ею работы с леопардами в Шаба. Ответ от нее я получил, находясь на каникулах в Малави. Письмо это шло очень долго: оно было послано в Британию, и уже оттуда его переслали в Малави. Я помню, какую радость и возбуждение испытал, получив эту весточку. Джой вкратце описывала предстоящую работу и посылала мне приглашение, на основе которого я смог бы получить разрешение прибыть в Кению.

Трудно описать ощущение счастья, которое я испытывал, читая это письмо. Наконец-то я вырвусь из холодной серости Британии, к которой я так и не смог привыкнуть после вольных дней своего африканского детства. Через неделю я вылетел в Англию, где должен был сдать последние школьные экзамены. Прибыв в Лондон, я купил газету и с ужасом узнал из заголовка, что Джой убили. Она написала мне ровно за месяц до своей смерти. Ее жизнь в Кении, ее книги о Пипе и Эльзе, из которых я так много почерпнул, вся ее неустанная деятельность – ничто не остановило руку жестокого убийцы.