Девятый император - Астахов Андрей Львович. Страница 34

– Старый дурак, – прошептал по-ортландски Хейдин.

Она молодая и красивая девушка. Она часть этого мира, который совсем не похож на мир Хейдина. Она заслужила счастья и любви. И еще, Ратислав любит ее. Нужно быть законченным ослом, чтобы в его годы набиваться в женихи к молоденькой, не думая о том, каково ей будет с ним в будущем.

Мышь в углу снова захрустела, заскреблась по бревнам венца. Хейдин повернул голову, пытаясь разглядеть беспокойного грызуна, но в темном углу ничего не было видно. Спать Хейдину расхотелось совершенно. Он повернулся на другой бок, чтобы устроиться поудобнее – и вздрогнул. Рядом с его постелью стоял Зарята.

Мальчик был в одной рубашке. Хейдин не заметил, когда Зарята успел слезть с печки, на которой спал вместе с Липкой – он возник у постели ортландца внезапно, как привидение. Лунный свет падал мальчику в лицо, и Хейдина ужаснула эта жуткая маска, навечно надетая огнем на ребенка. Мало того, что пламя когда-то покрыло безобразными рубцами лицо Заряты, превратив нос в бесформенный бугор, губы – в какую-то щель, напоминающую пасть ящерицы. Оно лишило мальчика волос и ушных раковин, и это зрелище заставило сердце Хейдина сжаться от боли. Хейдин подумал, что боль от ожогов, какой бы мучительной она ни была – ничто по сравнению с несчастьем всю жизнь носить эти шрамы и оставаться вечным изгоем, потому что люди всегда будут сторониться его, избегать его, бояться его, напуганные его уродством. И счастье мальчика, что он пока этого не сознает.

– Я хочу говорить с тобой, – сказал Зарята.

Сказал ли? Хейдин вдруг понял, что мальчик разговаривает с ним, не произнося ни звука. Слова Заряты отчетливо прозвучали в его сознании, но не в ушах.

– Ты почему не спишь? – шепнул Хейдин, поднявшись на локте.

Он сделал это для того, чтобы убедиться, что сам не спит. Мышь в углу затихла. Его шепот, в отличие от слов Заряты, она услышала.

– Я ждал тебя, – сказал мальчик. – Я знаю, кто ты и кто тебя прислал. И я очень рад тебе. Ты успел вовремя.

– Ты сын Ялмара, императора Лаэды?

– Тебе не обязательно говорить со мной. Просто подумай о том, что ты хочешь мне сказать, и я пойму тебя.

– Ты сын Ялмара, так ведь? И ты умеешь читать мысли?

– Сын Ялмара. Императора? – Мальчик склонил голову набок. – Пожалуй. Я был им когда-то. Я хорошо помню, что меня называли «принц Дана». Я помню папу и маму. Но потом была болезнь. Кажется, меня пытались лечить. Я лежал в какой-то большой комнате, и мне было очень-очень холодно. Я видел над собой бледные лица. А потом я вдруг перестал видеть вовсе. Стало темно, и я перестал быть принцем.

– Ты принц Дана, сын императора Лаэды, – подумал Хейдин, всматриваясь в мальчика. – Ты должен это помнить. Твоего отца убили, и тебя прятали скроллинги, Воины Свитка. Да, ты очень тяжело заболел. Риман ди Ривард, глава скроллингов, исцелил тебя. А потом тебя отправили в этот мир, где тебя нашли Липка и ее мать Ясениха.

– Может быть, – сказал Зарята. – Я плохо помню, что было со мной в первые дни, когда я оказался в этой стране. Я почти два года жду, когда за мной придет мой отец.

– Увы, бедный принц, твой отец не сможет прийти за тобой. Он умер.

– А ты?

– Должен разочаровать тебя, но я не твой отец. Я простой воин, посланный скроллингами помочь тебе вернуться в твой мир.

– У тебя в рукояти меча есть одна вещь. Рог дракона.

– Откуда ты знаешь? – Хейдин не мог скрыть изумления, так его поразили слова мальчика.

– Я не знаю, я чувствую это.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Ты не простой воин, Хейдин. Ты Воин-Дракон. Избранный воин. Когда-то в древние времена драконы, самая могучая раса, нуждались в посредниках между своим племенем и людьми. Они выбирали среди людей тех, кто подходил им и брали себе на службу. Таких воинов драконы считали своими братьями.

– Откуда ты это знаешь, принц?

– Это знание пришло ко мне само. Я не могу объяснить тебе его источник. Но сейчас мы говорим о другом. Мне нужен не воин, Хейдин. Мне нужен отец. Я ведь еще совсем ребенок.

– Могу ли я стать твоим отцом, принц? Это было бы, – Хейдин долго подыскивал нужное слово, – не совсем правильно.

– Почему?

– Я всего лишь бедный воин-язычник, а ты высокородный принц, наследник лаэданского императора и будущий правитель огромной империи.

– Почему ты себя так низко ценишь, Хейдин?

– Я? – Хейдин растерялся. – Я просто стараюсь трезво смотреть на мир и на самого себя.

– Значит, ты не хочешь быть моим отцом, – в голосе Заряты прозвучало разочарование. – Ладно, я не в обиде. Но если не хочешь быть им по-настоящему, давай пока просто поиграем. Ты будешь как бы мой отец, а я – как бы твой сын. Согласен?

– Согласен, – почти сразу ответил Хейдин. – Игра так игра. Только будет ли довольна нашей игрой твоя сестра?

– Я думаю, она в тебя очень-очень влюблена, – сказал мальчик. – Только Липка не моя сестра. Она просто очень хорошая и добрая девушка, которая обо мне заботится. Если ты не женишься на ней, Хейдин, то я обязательно женюсь на ней, когда вырасту. Моя сестра еще не встретилась со мной. Но она скоро найдет меня, как уже нашел ты. Она тоже прошла через Круг.

– Откуда ты это знаешь? Ты поражаешь меня, принц.

– Я чувствую. Она уже в пути. Без нее не произойдет того, что должно вскоре произойти.

– Ты начал говорить загадками.

– Прости, – Зарята подошел ближе, легко коснулся горячими пальцами руки ортландца. – Я пока ничего не могу тебе объяснить. Я ведь понимаю, что я странный. Мне все время говорят, что я не такой, как все. Мальчишки не хотят играть со мной, но я не обижаюсь на них. Наверное, это из-за моего уродства. Я не знаю, как я стал таким, какой есть. Но это не мое настоящее лицо. Я понимаю это, но не могу выразить всего. Иногда в моей голове начинают звучать странные слова на неведомом языке, иногда я вижу какие-то громадные тени и пляшущие языки пламени, которые подбираются ко мне ближе и ближе. Мне очень часто снится один и тот же сон – меня кладут в могилу и засыпают сверху землей, но я вырываюсь из этой земли и взлетаю к облакам, высоко-высоко! Глупый сон, правда?

– Я не знаю. Ты не должен верить снам, принц Дана.

– Ах, если бы я мог однажды взлететь! Я бы перелетел в тот мир, откуда я родом, побывал бы в местах, которые еще помню… Ты бывал в Красном Чертоге?

– Нет, принц.

– Я иногда ясно вижу его огромные великолепные залы, длинные анфилады коридоров, дворцовый сад и цветники, площадь перед дворцом, по которой маршируют гвардейцы и салютуют оружием мне и моему отцу. Знаешь, я ни разу не видел во сне Гесперополис. Обидно!

– Мы обязательно туда вернемся, принц.

– Мы договорились, что будешь называть меня сыном, – напомнил Зарята.

– Наверное, я буду тебе скверным отцом. Ведь у меня нет своих детей. Но игра есть игра. Только что скажет нам Липка?

– Ей сейчас снится прекрасный сон, – Зарята улыбнулся, если только эту страшную гримасу можно было назвать улыбкой. – Ей снится, что мы живем в одном доме: ты, я и она. Ей снится, что ты ее муж. В нашем доме тепло и светло, пахнет полевыми травами и только что испеченными яблочными пирогами. Липка видит себя в красивом белом платье. Она кормит нас с тобой свежей выпечкой. Утром, когда она проснется, она решит, что увидела вещий сон. Так что не переживай, Хейдин, наша с тобой игра понравится ей.

– Я поражен, принц. Ты говоришь со мной, как взрослый.

– Я скоро стану им.

– Ты говорил про свою сестру. Настоящую, из-за Круга. Она тоже дочь Ялмара? Я не понимаю. Ты не мог ошибиться?

– Она моя сестра, и она обязательно придет сюда, – Зарята покачал головой. – Ведь без нее я не смогу умереть…

Хейдин проснулся с ощущением кошмара. Рядом с его постелью никого не было, лунный свет все так же меланхолично струился в окна, и нахальная мышь продолжала прокладывать в древесине свои тайные ходы. Ортландец лежал, прислушиваясь к тишине. Конечно, это был всего лишь бессмысленный ничего не значащий сон. И не стоит ему придавать никакого значения.