Черным по черному - Пауэрс Тим. Страница 38

– Так он выскользнул через Коринфские ворота? Северные я закрыл и поставил тройную стражу.

Даффи кивнул.

– Выскользнул. За три минуты до моего появления. С полмили на юг я преследовал его, но даже при луне потерял след.

– Уверен, что это был он? – спросил Аврелиан, вздохнув.

– Да. Я ведь знавал его, помнишь? Он явился переманить меня к туркам и взорвать это строение. Кстати, Блуто, пропавшая мортира наверняка брошена в костер на заднем дворе.

– Так и есть, – подтвердил горбун. – Ее видно сквозь пламя.

– Не пойму только, – продолжил Даффи, осушив кружку свежего пива, – зачем ее нацелили не в ту сторону? Думали взять на испуг? Тогда зачем вообще переть сюда пушку?

– На испуг брать никто не собирался, – сообщил Блуто. – Когда твои скандинавы увидели, как четверо вкатили во двор повозку, они потребовали – на языке своих предков, дополненном жестами, – чтобы те убирались. Люди Заполи предложили им заткнуться, тогда викинги развернули повозку сами, собираясь выкатить ее на улицу. Завязалась потасовка, а у тех ребят, очевидно, был горшочек с огнем или зажженный фитиль. Один замертво упал в сено, и через минуту повозка была в огне. Еще через минуту грохнула мортира, так что разнесла забор и два дома на соседней улице. Тут викинги смекнули, что к чему, и на месте добили мечами оставшуюся троицу.

Даффи мрачно усмехнулся:

– Я-то думал, они так и не отработают содержания.

– Говоришь, он пытался переманить тебя? – подался вперед Аврелиан. – И чем же?

– Смешно сказать. Он говорил то же, что я часто слышу от тебя. Всякую ерунду о странных вещах, которые выше нашего понимания, возможных на самом деле. – Даффи наполнил опустевшую кружку. – Он сказал, что стоит мне перейти на их сторону, и Ибрагим сделает меня султаном – надо понимать, просто согнав старого Сулеймана пинком под зад. – Он покачал головой и сочувственно вздохнул: – Бедняга Ян! Я помню его еще в здравом уме.

Аврелиан глубоко задумался.

– Да, – произнес он наконец, – теперь понятно, что было на уме у Ибрагима. И вправду сильный ход! Задание Заполи было либо перекупить тебя, либо, если не удастся, убить. И так или иначе взорвать трактир.

– Ибрагим мог бы поискать лучшего посланца, – заметил Даффи. – Ян так ни разу и не завел речь о деньгах.

Аврелиан изумленно вытаращился.

– Деньги! Он предлагал тебе третье по могуществу положение в Восточной империи! – Он покачал головой – Проклятие! Уж и не знаю – может, лучше, что ты смотришь на вещи так приземленно. Возможно, в этом твоя сила.

– Так Ибрагим прочит Даффи в султаны? – хмыкнул Блуто. – Я-то думал, все султаны – трезвенники.

Ирландец не слушал.

– Под конец он вроде как зашел в тупик – точно торговец, предлагающий золото дикарям, привыкшим вести торговлю за рыбу и шкуры. Он сказал: “Откровенно, ты не знаешь, кто ты есть?” Тут выстрелила пушка. – Он нерешительно повернулся к Аврелиану. – Ты ведь… ты не думаешь… что Ибрагим и вправду послал его? Предложить мне… это?

Аврелиан отвел глаза.

– Я не уверен, – ответил он, но Даффи показалось, что старик явно юлит.

– Так кто же я тогда? На что он намекал?

– Повремени немного, – взмолился Аврелиан. – Нет смысла говорить с тобой об этом, пока ты сам не разобрался в происходящем хотя бы наполовину. Стань я объяснять все теперь же, ты рассмеешься мне в лицо. Имей немного терпения. Скоро все прояснится.

Не будь Даффи таким уставшим, он бы так просто не отстал. Но сейчас он только пожал плечами.

– Ладно. Оставим все как есть. Оно не слишком меня и занимает. – Решение убежать с Ипифанией сообщало приятное чувство отрешенности от Аврелиановых планов и догадок. – Анна, еще пива! Кувшин вдруг опустел. Да, Аврелиан, когда, кстати, откупоривают “Херцвестенское” черное?

Аврелиан прищурился:

– Кто, черт возьми, тебе наболтал? Блуто, не соизволишь оставить нас ненадолго? Тут личный вопрос.

– О чем речь! – Блуто поднялся и пересел за другой стол, перехватив, к досаде ирландца, новый кувшин.

– Кто, – с расстановкой проговорил Аврелиан, – рассказывал тебе о черном?

– Никто. Я заслышал шум в подвале и наткнулся там на какого-то рыжеволосого парня. Прошел за ним через дверь в стене и увидел тот здоровенный чан. Оттуда идет все “Херцвестенское” пиво?

– Да. Но ты… не знаешь, кто бы это мог быть? – Старческий голос дрожал от скрытого волнения.

– Я? Да нет. Он исчез в комнате с чаном. Я пытался отыскать потайную дверь, но так и не сумел ее найти. – Даффи рассмеялся. – Судя по всему, это был призрак.

– Вот именно. Он говорил с тобой?

– Нет. Так и ты его видел? – Выдумка о призраке не убедила Даффи, который настроился опознать незнакомца.

– Боюсь, что нет. Я лишь слышал описания очевидцев.

– Ну, – спросил Даффи, – кто же он?

Аврелиан откинулся на спинку стула.

– Я расскажу. Позволь все же сперва заметить, что виденный тобою чан используется со дня основания пивоварни три с половиной тысячи лет тому назад. Отдельные части заменили, емкость увеличили вдвое, но мы… хм… они всегда сохраняли пиво внутри. Сродни методу выдержки шерри. Сверху наливаем новое сусло, готовое пиво цедим снизу, так что процесс брожения и выдержки не прерывается. По сути дела, внутри вполне могут сохраниться остатки ячменя с первой закладки тридцать пять столетий назад.

Даффи вежливо кивнул, не забывая, что лучший способ разузнать что-либо у Аврелиана – говорить об отвлеченных материях.

– Обыкновенно такой чан надлежит чистить каждый год, – продолжал Аврелиан. – Мы избежали этой необходимости, полностью удалив дно, так что сам чан и пиво в нем покоятся прямо на земле.

Даффи едва не поперхнулся и отставил кружку.

– То есть пиво смешивается прямо с грязью? Господи помилуй, мне и в голову…

– Терпение, хорошо? Пиво впитывается в грязь, это так, но грязь со дна не поднимается. Мы не взбалтываем содержимое. Только осторожно сливаем пиво на разных уровнях, не трогая донного слоя. Приходилось тебе пробовать лучшее пиво?

– Пожалуй, нет.

– Так прекрати вести себя как ребенок, впервые услышавший про суп из требухи. – Старик критически сощурился. – Надеюсь, ты созрел для всего этого. А то задаешь вопросы и, не дослушав ответа, впадаешь в истерику.

– Впредь не шелохнусь, – пообещал Даффи.

– Да будет так. Человек, виденный тобой, – призрак. Как ни жаль. Ты встретил его в момент, когда он возвращался в могилу. – Старик вновь подался вперед. – Клянусь Ллиром, я выложу все начистоту. То был призрак Финна МакКула, возвращавшийся к останкам своего бренного праха. Финн, видишь ли, захоронен в шести футах прямо под чаном.

Даффи моргнул.

– В котором нет дна? Тогда ему впору совсем раствориться в пиве.

– Верно. А пиво насыщено его… сущностью и силой, в особенности нижние слои.

– Тогда это черное, раз оно в самом низу, должно быть едва ли не бульоном из Финна.

– В духовном смысле так оно и есть, – согласился Аврелиан. – Фактически же это лишь необычайно плотное, очень давней выдержки пиво. Не воображай, что в нем плавают сгустки крови или мы вытаскиваем из засорившегося крана кости и зубы.

– Разумеется, нет! – воскликнул Даффи, про себя решив больше не притрагиваться к этому пиву. – А когда его разливают? Я ни разу не слышал даже намека на то, что кто-то его пробовал.

– Ничего удивительного. В последний раз черное разливали в 829 году, когда, помнится мне, сыновья бедного императора Людовика пошли войной на отца. Вновь мы будем разливать его в этом году, тридцать первого октября. Так заведено, что каждую каплю черного выдерживают семьсот лет.

– Боже милостивый, – воскликнул Даффи, – но пиво не выдерживают так долго! Столько лет не выдерживают даже бренди или кларет.

– Верно, – согласился Аврелиан, – после такого срока вряд ли можно назвать напиток пивом Он становится чем-то другим. Во многом сродни вину, что ты пил в таверне Вакха в Триесте. Полагаю, ты заметил, что кран для розлива черного всего в нескольких дюймах над грязным полом? Так что за один раз уровень понижается всего на три-четыре дюйма, и количество черного крайне ограниченно.