Мэр - Астахов Павел Алексеевич. Страница 89
Он оглядел журналистов, бросил журнал на стол и повернулся к судье:
– Ваша честь! Мы настаиваем на том, что единственным наследником Алены Сабуровой является ее родной брат Василий Игоревич Сабуров. Ее так называемый муж, бывший мэр Лущенко, осужденный недавно за совершение должностного преступления, снятый с должности, не состоявший с ней в браке ни одного дня, не может не только наследовать, но даже пользоваться хоть каким-то имуществом погибшей Алены Игоревны! Просим признать право на все наследство, в чем бы оно ни заключалось, открывшееся ко дню смерти Алены Игоревны Сабуровой, за единственным наследником – Василием Игоревичем Сабуровым. А все незаконно удерживаемое имущество изъять у Лущенко и передать законному наследнику.
По залу прокатился гул. Судья взялась за молоток:
– Тишина в зале! Иначе я попрошу приставов очистить зал!
Три молчаливых пристава, из тех, что чуть ранее дежурили в процессе по обвинению Лущенко и были уже знакомы Павлову, встали со своих мест в первом ряду и приготовились исполнять приказ. Зал затих.
Павлов посмотрел на часы. Было уже половина двенадцатого. Через полчаса – перерыв на обед. А от Маши и Вани вестей пока не было. Нужно было что-то решать. Причем срочно. Павлов встал:
– Ваша честь! Могу ли я ознакомиться с переданным вам документом? У меня есть основания считать, что, поскольку не все зачитывалось моим коллегой при выступлении, в нем могут быть моменты и сведения, неизвестные стороне ответчика, но важные для правильного разрешения дела. Пользуясь своим правом, я прошу суд предоставить мне копию и время для ознакомления.
Судья посмотрела на часы: двадцать семь минут до обеда. Пожалуй, можно разрешить. А после обеда продолжим, и до вечера, глядишь, будет решение.
Она подняла голову:
– Представитель истца, ваше мнение по ходатайству адвоката?
Кротов, демонстрируя свое благородство, склонил голову. Копию бумаги не дал, а время ознакомиться – пожалуйста!
– Я не возражаю. Пусть знакомится.
– Адвокат ответчика, – распорядилась судья, – подойдите и получите копию у секретаря для ознакомления. Адвокат истца, нужно документы предоставлять с копиями по числу участников! Напоминаю вам!
Толя развел руками. Дескать, знаю, но не обязан. Действительно, такой нормы нет в современном процессуальном праве, но считается хорошим тоном предоставлять копии даже своим процессуальным противникам. Иногда несоблюдение такого этического момента связано не столько с невоспитанностью, сколько с желанием унизить вторую сторону, заставив противников просить, ксерить, получать, в общем, побегать за элементарной бумажкой.
Судья понимала этот жест и понимала, что карта ложится вовсе не в пользу симпатичного Павлова. При всей помпезности и неуместной картинности выступления Кротова в его словах и позиции была правовая позиция, которую пока ни Павлов, ни его клиент Лущенко никак не поколебали. Видимо, Вася все же станет новым миллиардером. Судья покачала головой вслед своим невеселым мыслям и сказала:
– Объявляется перерыв до тринадцати часов. Адвокат ответчика, знакомьтесь и готовьтесь к изложению вашей позиции. Все, перерыв!
Прокурор
Джунгарову сообщили о происшедшем в числе первых.
– Рашид Абдуллаевич, у нас ЧП – подполковник Брагин застрелился.
Прокурор схватился за сердце. Именно Брагин обеспечивал следствие по делу мэра Лущенко уликами. Никаких иных, достаточно крупных, чтобы стреляться из-за их провала, дел Джунгаров просто не знал.
– Детали известны?
– Только одна: его пытались арестовать ФСБ совместно с ФСО при участии полковника из ГУВД Знаменцева.
– Значит, Знаменцев… – хмыкнул Джунгаров, и ему сразу полегчало.
Прокурор лучше многих понимал внутреннюю связь дела «оборотня» Знаменцева с делом «коррупционера» Лущенко. Благодаря позорному признанию мэром своей вины и успешному завершению дела Джунгаров уже давно ждал для себя повышения – в Генпрокуратуру. Кому война, а кому – мать родна…
Однако с этого момента неприятные новости посыпались, как из прохудившегося мешка.
– Найден и опознан залитый в бетоне на собственной стройке труп предпринимателя Козина, – докладывали ему.
– Виновными в убийстве Козина, скорее всего, являются Гулько и Пятаков.
– Найден труп без головы и правой руки. Предполагается, что это исполнитель убийства Алены Сабуровой, некий «Безрукий», имевший какое-то отношение к Брагину.
Это уже было неприятно, однако не чрезмерно. Рашид Абдуллаевич был прокурором, а потому каждый его шаг был мотивирован и защищен каким-нибудь протоколом, актом или постановлением.
– Мои руки чисты, – вслух произнес Рашид Абдуллаевич.
И хотя его голос при этом предательски дрогнул, кто, как не прокурор, знал: это ничего не доказывает, и даже если Знаменцев когда-нибудь выяснит, что Алену убивали всем составом суда, лично он, прокурор, так и останется недоступен для правосудия. Потому что он и есть – воплощенное правосудие.
Де-юре
– Встать! Суд идет! – секретарь, дописывая стоя, проводила вышедшую судью, и журналисты загудели и бросились к Кротову и к Павлову.
– Анатолий, Толя! Господин Кротов! Пару слов Первому! Сюда, сюда, Анатолий! Скажите для НТВ! И для Рен-ТВ тоже! Сюда! Сюда!
Толя вырвался из рук пишущей братии и подошел к камерам. Те мигом образовали полукруг.
– Ну что же, коллеги! Спасибо за внимание. Процесс действительно самый громкий и важный на сегодняшний день. Мне, поверьте, нелегко! Очень нелегко! Речь ведь идет о трагической гибели человека. Прекрасной женщины. Я знал ее лично при жизни. Мы работали вместе. Я выполнял для нее кое-какую работу… Но не в этом, собственно говоря, дело. Я представляю законного наследника. Закон на нашей стороне. Василий Сабуров – единственный наследник.
– Скажите, а что делать другой стороне? Как ее представители могут поступить в этой ситуации?
– Ну, я думаю… Вот поверьте, ничьей не желаю крови! Нет, нет! Что вы! И в мыслях нет! Вы же знаете, мы с Артемом Павловым коллеги. Работаем вместе. Ведем громкие дела. Но здесь, увы, нужно подчиниться закону. Есть закон. Вот ведь не удалось же оправдать мэра Лущенко? Нет! Ну что же, закон есть закон. Он получил свое.
– Но ведь вы знаете, какой ценой досталось признание! – вступилась за Павлова и его клиента симпатичная девушка – корреспондент российского канала, и ее тут же поддержали коллеги.
– Да, друзья мои! – сделал Толя скорбное лицо. – Конечно, мы все знаем, что мэр пошел на это, чтобы выйти. Ведь жена погибла!
И его тут же атаковал парень с НТВ.
– Скажите, а почему вы только что назвали Сабурову женой Лущенко? Ведь вы же в своем выступлении это отрицали и опровергали!
Толя занервничал.
– Вы меня, молодой человек, на слове не ловите! – обычно бледный, он стал покрываться пятнами и багроветь. – Я помню все, что говорю! Я повторяю, Лущенко не был мужем Сабуровой, а она не была его женой. Они, так сказать, сожительствовали! Извините за такое слово! А раз они не муж и жена, то и супружеской доли там нет!
Мститель
Дмитрий Владимирович следил за развитием событий с нарастающей тревогой.
Нет, судьба подполковника Брагина его ни в какой степени не касалась, но вот наследство Алены Игоревны… Наученный горьким личным опытом, судья прекрасно понимал: Павлов может многое, а порой даже невозможное.
И если Лущенко станет миллиардером…
Колтунов тяжко вздохнул. Да, Игорь Петрович сам дал согласие на свое осуждение, но кто, как не судья, помнил, что Лущенко пошел на сделку лишь для того, чтобы успеть на похороны жены, а Дмитрий Владимирович вынес приговор спустя пять минут после завершения этих похорон.
– Может и отомстить…
Разумеется, Лущенко – со всей его озлобленностью – был совершенно безопасен, пока был благополучен, но стоит ему хоть раз ощутить, какую власть над людьми дают деньги… и кто знает, на что может пойти обиженный правосудием бывший мэр.