Рейдер - Астахов Павел Алексеевич. Страница 17

«Кто вы?» – думал Артем о невидимом противнике.

Он чувствовал эту столичную хватку, но видел, что и без местных тоже не обошлось.

– …и я бы пошел на рынок, если бы Батраков не спас, – в голосе Прошкина зазвучал стыд, – платил нормально. Акционером сделал…

– И?

– Но я – не герой! Я и не могу, как Пахомов, запереться и отстреливаться до последнего патрона!

Павлов с недоумением посмотрел на зама по науке.

– Какой Пахомов? Что за стрельба?

– А разве вам не рассказали? – удивился Прошкин, – Пахомов, наш особист, бывший «афганец», заперся в спецчасти и начал палить… прямо по рейдерам.

– Бывший «афганец»? – насторожился Артем.

Он знал одного «афганца» Пахомова.

– Ну да, – подтвердил Прошкин, – бывший офицер КГБ, звания не помню.

Лицо Артема непроизвольно растянулось в улыбке.

– Бывший… – пробормотал он. – В этой конторе «бывших» не бывает.

– А вы что… его знаете?

Павлов задумчиво хмыкнул:

– Был у меня знакомый с такой фамилией.

Впереди показался синий дорожный знак с надписью «Тригорск», и Павлов повернулся к ученому:

– Скажите, а что… этот Пахомов… он так и сидит в своей спецчасти и держит оборону?

– Ага, – кивнул Прошкин, – и, насколько я его знаю, добровольно он оттуда не выйдет.

«Это точно… – подумал Артем. – Насколько его знаю я…»

Воспитатель

Петр Петрович устал и охотнее всего отправился бы домой отсыпаться, но он должен был дождаться новостей из Тригорска.

– Наши союзники и опора – закон и государственный аппарат, – прошелся он по кабинету.

Сотрудники замерли. Шеф, как всегда, мыслил парадоксами.

– Или, что то же самое, несовершенные законы и продажные чиновники, – пояснил Спирский.

Чуть было не подумавшие, что шеф заговаривается, «студенты» с облегчением рассмеялись, а Петр Петрович раскинул руки в стороны, словно указывая, где стоит непродуманный закон, а где – продажный чиновник.

– Мы следуем первым и обращаемся ко вторым.

Сотрудники превратились в слух, и не потому, что побаивались шефа; просто Петр Петрович иногда действительно открывал им глаза на жизнь, как она есть.

– Беда в том, что, пока вы учились, кооператоры превратились в олигархов. Захватили ресурсы и теперь плевать хотели и на закон, и на государство.

Спирский победно оглядел своих «вассалов».

– Но мы-то с вами юристы! Кому, как не нам, навести порядок в зажравшемся российском бизнесе?! Научить их уважать закон и страну!

– Вы хотите сказать, что мы помогаем закону и стране? – снова вылез вперед хлопающий рыжими ресницами по конопатым щекам парнишка.

Спирский усмехнулся.

– Толик, – повернулся он к Блинкову, – дай-ка нам статистику.

Зам по правовым вопросам кивнул и с невозмутимым, даже несколько ленивым видом открыл свое вечное досье.

– С учетом этого года и прошедших пяти лет, когда с нами работали сотрудники ГСУ, мы помогли раскрытию 25 преступлений в сфере финансово-хозяйственной деятельности. За это время лейтенанты, начинавшие работать с нами, стали майорами, два капитана – подполковниками, один – полковником, а подполковник Чекалов – генералом. Ордена и медали перечислять?

Блинков лениво оторвался от бумаг и вопрошающе глянул на шефа, но Спирский уже тяжело, почти гипнотически смотрел на «студентов».

По сути, от этих болванов требовалось немного. Разбежаться по всем волостям да забомбить суды исками и заявлениями. Пусть себе накладывают аресты по всей матушке России и назначают собеседования и слушания, на которые никто никогда и не явится. Но даже болван должен верить в свою правоту, а лучше – в избранность.

– Это не просто цифры, – с чувством произнес он. – Отыскать скелет в шкафу можно у каждого бизнесмена и даже бизнесвумен.

Кто-то робко хихикнул.

– Но покопайтесь в досье так называемых олигархов, и вы увидите: каждый из них – вор и убийца. Каждый из них шел по статьям и под статьями. Именно каждый.

В осаде

Артем высадил Прошкина в центре и после недолгих колебаний направил машину к захваченному рейдерами НИИ.

«Неужели это тот самый Пахомов? – думал он. – Просто невероятно!» А в памяти уже всплывали картинки из далекого, казалось, навсегда оставленного позади прошлого.

Они оба тогда учились в Высшей школе КГБ. Павлов пришел после службы в погранвойсках, а Пахомов был зачислен, уже имея за плечами боевой опыт службы в Афганистане. И оттуда он привез не только боевые награды, но также ранение и контузию. Ранение не было тяжелым, но вот контузия беспокоила, а иногда и пугала – в том числе и сокурсников.

Артем вспомнил ставший известным на всю школу случай, когда Сашку неосторожно зацепил словом старшина-сверхсрочник, выполнявший на курсе функции казначея и распределявший талоны на распродажу. Тот, не подумав, попрекнул Пахома в том, что «афганцам» государство дало и так слишком уж много льгот, и не всегда по делу.

Павлов, присутствовавший при этом, тогда подумал, что Сашка свернет обидчику шею, такой холодной яростью полыхнул его взгляд. Но Пахом тогда удивил всех: он просто схватил толстенького старшину и с видимой легкостью забросил того на канцелярский шкаф. С тех пор Пахомова старались не доставать.

«Это точно Сашка Пахом, – тихо рассмеялся Павлов. – Если уж закусил удила, будет держаться до конца».

Некоторое недоумение вызывало то, что рейдеры, несмотря на открытую особистом стрельбу, не стали обращаться в милицию: то ли решили не поднимать шума, то ли не были до конца уверены, что милиция не примет сторону жертвы. В обширной рейдерской практике случалось и такое.

«Скорее всего, они просто не хотят шума, – решил наконец Павлов, – и рассчитывают, что Сашке самому надоест эта «игра» и он свалит домой, когда осознает, что на выручку ему не придут…»

Проехав по пустому переулку, Павлов остановил «Ягуар» прямо у проходной НИИ и, выйдя из машины, оглядел здание – как крепость, за которую еще предстоит драться.

Здание НИИ внешне выглядело именно так, как и должен выглядеть «ящик». Видимо, в советские времена кто-то получил Госпремию, изобретя такой серый, невзрачный стеклянно-бетонный корпус, который не спутаешь ни с чем другим, ибо во всех городах Союза все эти здания были построены, считай, по одному и тому же проекту.

«Вот ведь ирония судьбы, – думал Артем, проходя по разбитой асфальтовой дорожке, – прятали и защищали эти «ящики с секретами» от шпионов и врагов-империалистов, а теперь свои же «совки» их захватывают».

Проходная завода слегка напоминала рубку крейсера «Варяг» после артобстрела японской эскадрой: стекла выбиты, двери сорваны с петель и приставлены к стене, а стены закопчены, – видимо, от дымовых шашек или холостых выстрелов «пугачей». А у дверей стояли крепкие парни в черных куртках и беретах, настороженно глядящие на приближающегося к ним незнакомца.

– Бойцы, кто старший?! – с ходу начал Павлов.

– А те че надо? – угрюмо спросил мордоворот, с вызовом оглядев визитера с ног до головы.

Артем понимал, что указания бойцам были даны самые строгие насчет всех посетителей, и даже его мажорный вид не произвел на них никакого впечатления.

Однако это его не смущало.

– Вопрос не слышали? – с металлической нотой в голосе поинтересовался он. – Старшего сюда! Быстро! Скажите, Павлов пришел!

Бойцы переглянулись; они явно были смущены таким нахрапом, и наконец тот, что постарше, кивнул:

– Позови!

Мордоворот, нехотя переваливаясь, исчез внутри разгромленной проходной, и вскоре в разломанном дверном проеме появился крупный и плечистый, но уже немолодой мужчина, которого Павлов про себя тут же назвал «офицером». И едва быстрые серые глаза «офицера» остановились на лице визитера, как его рот растянулся в напряженной улыбке:

– Ба-а, какие гости! Здравствуйте, господин Павлов! Вот ведь не ждал, не гадал…

«Ждал… – не поверил ему Артем, – еще как ждал…»