Операция «Снег» - Павлов Виталий Григорьевич. Страница 46

После двадцати пяти лет сверхсекретных исследований были определены три способа гипнотизирования человека, не желающего этого. Во-первых, под видом медицинского обследования: настраивая пациента на расслабление и таким образом маскируя гипнотизирование; во-вторых, гипнотическое воздействие в то время, когда человек устал и крепко спит; наконец, в-третьих, используя укол соответствующим препаратом. Известная доза препарата содиум пентотал вызывает состояние легкого гипнотического сна, в течение которого человеку можно внушить состояние, типичное для глубокого гипноза.

Одной из целей гипноза в ЦРУ считают вызов амнезии [32]: когда наступит глубокий гипнотический транс, можно внушить послегипнотическое отсутствие памяти.

Как бы скептически ни относились мы к использованию гипноза в разведывательных целях, следует считаться и с этим видом воздействия на человека, которым могут воспользоваться спецслужбы. Несмотря на секретность, окружающую эту область воздействия на людей, сами бывшие их сотрудники не удерживаются от того, чтобы порою не похвастаться «достижениями» в этой области. Так, бывший руководитель британской контрразведки П.Райт приводит в своих мемуарах пример взаимодействия ЦРУ и СИС по применению сильнодействующих веществ на живые существа. Он описывает сцену «обмена опытом» между американской и английской разведками в виде демонстрации представителями ЦРУ сильнодействующего яда на двух овцах.

Это направление в деятельности западных спецслужб настораживало нас и в тот период, когда я был заместителем ПГУ. Большое внимание противник уделял и средствам идентификации личности, используя в этой области ставший широко известным полиграф (детектор лжи), звуковую (голосовую) идентификацию и другие средства. Не буду подробно останавливаться на этом, так как более обстоятельно я изучал эти проблемы, придя к руководству института разведки.

Используемые внешней разведкой оперативно-технические средства — в основном те же, что и применяемые ЦРУ. Мне самому довелось уделять много внимания обеспечению радио связи с разведчиками-нелегалами и нелегальными резидентурами из Центра и от них в Центр. Достаточно горьким уроком для нас было раскрытие англичанами радиопункта Крогеров и захват там радиостанции быстрого действия.

Эта радиоаппаратура, теперь уже, естественно, устаревшая, в 50-е годы была довольно эффективной, и считалось, что практически невозможно было запеленговать ее из-за кратковременности сеансов в эфире. Скорость — до 600 знаков в секунду — позволяла за несколько мгновений передавать срочные сообщения и даже не очень большие информационные блоки. Позже такую связь на дальние расстояния мы, как и западные разведки, переориентировали на использование космических каналов.

Уже в 80-е годы в Польше наши коллеги захватили американских агентов Я.Южака и Н.Адамика, у которых была обнаружена электронная аппаратура для близкой (на местную резидентуру ЦРУ) и дальней (через космический спутник) связи. Ознакомившись по просьбе польских друзей с этой аппаратурой, наши специалисты вынуждены были признать, что по некоторым параметрам она была более совершенной, чем наша, а в чем-то другом, напротив, значительно уступала нашей технике.

Помимо информации, полученной по делу Крогеров, британская и канадская спецслужбы могли почерпнуть кое-что о системе радиосвязи, используемой нашей разведкой на Американском континенте, из показаний Гарта. Правда, аппаратуpa, на которой тренировался изменник, уже устарела к середине 50-х годов, однако в руках более опытных радистов она еще действовала.

Другим средством связи, в области совершенствования которого внешняя разведка добилась больших результатов, была тайнопись. При этом можно было надежно и безопасно использовать почтовую связь для пересылки информации в Центр. Разумеется, этим успехам во многом способствовал высокий уровень развития фундаментальной науки в СССР. Главным преимуществом новых средств тайнописи было то, что они избавляли разведчика от необходимости хранить какие-либо вещества, обнаружение которых при провале или возникшем подозрении могло служить доказательством причастности человека к разведывательной деятельности. Насколько мне известно, новые средства не были скомпрометированы ни в одном из раскрытых противником дел. Думаю, что сегодня их еще более удалось усовершенствовать.

В печати нередко упоминается о том, что аппаратура электронного подслушивания является наиболее эффективным средством получения информации. В период моей работы в разведке мы шли в двух направлениях. Стремились, во-первых, защитить наши секреты от подслушивания противником, а во-вторых, активно применять эти средства для добывания интересующих нас сведений.

В том, что касается защиты, большим успехом стала разработка средств обнаружения чужих подслушивающих устройств. Благодаря этому мы обезвредили встроенные противником микрофоны в наших посольствах в Австралии, Канаде и США.

Называю эти три случая потому, что в каждом из них мы не ограничились нейтрализацией обнаруженных подслушивающих устройств, а перешли в активное контрнаступление: не предали огласке факт обнаружения, а, сохранив его в тайне, использовали целенаправленную дезинформацию. Нам удалось ввести противника в заблуждение не только относительно оперативных намерений резидентуры, но и в более широком политическом плане — относительно позиций посольств и даже руководящих инстанций по некоторым важным проблемам международных отношений.

Так, например, пользуясь микрофонами американских спецслужб, обнаруженными в сентябре 1979 года в Вашингтоне, мы подбрасывали им свои версии о намерении Москвы в отношении Афганистана как перед, так и во время ввода туда ограниченного контингента Советской Армии. В течение четырех месяцев американцы получали от нас дезинформацию. Лишь 14 февраля 1980 года об обнаруженной нами подслушивающей аппаратуре в советском посольстве было официально заявлено госдепартаменту.

Что касается второго направления использования этих средств оперативной техники, могу сказать, например, что в бытность мою в Австрии мы успешно внедряли наши «закладки» с миниатюрными микрофонами в различные объекты, представлявшие разведывательный интерес, в том числе и американские. При этом нас ни разу «не схватили за руку».

По понятным причинам не могу рассказать о всех подробностях таких операций. Но и не могу не выразить глубокого сожаления по поводу абсолютно необоснованного раскрытия некоторых наших профессиональных секретов американцам, на которое так легкомысленно, если не сказать преступно, пошел В.Бакатин, недолго руководивший КГБ.

Между тем тот факт, что американцы не знали, как и куда сумели мы внедрить подслушивающие устройства в строившееся новое здание американского посольства в Москве, свидетельствует о высоком профессионализме наших специалистов. Уверен: не раскрой эту технику Бакатин, американцам долго пришлось бы ее искать с весьма сомнительными шансами на успех.

Когда мне поручили курировать внешнюю контрразведку, я все чаще сталкивался с провокациями западных спецслужб, особенно ФБР и ЦРУ, против наших разведчиков да и вообще советских граждан, не имевших никакого отношения к разведывательным делам. Вспоминая этот довольно беспокойный период моей работы, скажу сразу, что пишу эти строки, не претендуя на то, что я представляю какие-то официальные позиции. Нет, это моя личная трактовка затронутой проблемы, и, наверное, она в чем-то может не совпадать с взглядами некоторых наших специалистов, отслеживающих деятельность иностранных спецслужб. Я ведь основываюсь на тех случаях, которые анализировал, будучи одним из руководителей Центра, а затем и на протяжении всего последующего времени работы в разведке.

Начну с того, что в период демократизации и гласности в советских, а затем и в российских средствах массовой информации стали появляться рассуждения о «гуманности» западных органов правопорядка, об идеальной организации их практики, достойной, мол, нашего подражания. Надо сказать, что известные круги по обе стороны Атлантики не преминули воспользоваться этой, наивной во многом, позицией профессионально не осведомленных публицистов и стали подсылать к ним своих ловких «специалистов» из спецслужб с целью продвижения нужных им версий.