Железный пират - Пембертон Макс. Страница 39

— Быстро! Право руля! — и руль резко повернулся направо. Послушное громадное судно сделало плавный поворот, описав полукруг, и в то время, как все мы, затаив дыхание, ждали, торпеда прошла прямо у нас под носом на один волосок от нашего корпуса. С минуту все молчали, остолбенев, затем громкие крики радости огласили воздух: люди не помнили себя от восторга, плакали, как дети, обнимали друг друга.

— Эй, Дик, отплати-ка им за гостинец, не то я велю самого тебя отодрать! — сказал Блэк.

На это Дик, теперь совершенно пришедший в себя, отвечал:

— Слушаюсь, капитан! Если я не зароюсь в их кишки, то прикажи дать мне шесть дюжин плетей!

— Все по местам! — крикнул капитан. — Пусть ни один не показывается, пока я не позову. Да смотрите, кто не будет биться на жизнь и на смерть, пусть заранее знает, что будет повешен!

На палубе с минуту продолжалось движение и толкотня; люди поспешно расходились — кто к башенным орудиям, кто в склады внизу.

До настоящего времени Блэк, казалось, не замечал моего присутствия. Но теперь он, обернувшись ко мне, увлек меня за собой в глухую верхнюю башню. Это была небольшая круглая комната, выложенная внутри листами стали, с небольшим оконцем, дававшим возможность видеть то, что делалось вокруг. Здесь находились электрические кнопки, позволяющие поддерживать связь с машинным и рулевым отделениями и со всеми башнями судна, а также с магазином. Сидя в этой металлической башенке, можно было управлять целым судном. Отсюда Блэк стал командовать битвой, длившейся всю ночь и весь следующий день.

— В эту ночь мне придется постоять за себя, — говорил этот отважный вождь пиратов, обращаясь ко мне, — постоять за себя и своих людей всем, чем могу и как могу. А так как ваши глаза моложе моих, то я одолжу их у вас на этот раз: теперь у меня все стоит на карте. Один этот курятник там, под правительственным флагом, был бы не страшен для меня, но поверьте, за ним стоят еще другие. Помощь близко. Но я хочу отрезать их от этой помощи, и как можно скорее. Встаньте вот здесь и наблюдайте за морем, а я буду направлять световой луч. Ну что? Видите что-нибудь? — стал спрашивать он меня потом, освещая поочередно отдельные части моря.

— Нет, я не вижу решительно ничего, по-видимому, этот крейсер один!

— В таком случае помоги ему Бог, хотя у нас сейчас работают только две машины! Теперь следите за выстрелом, — добавил он и направил свет на английский крейсер, который продолжал шарить своим лучом по воде, очевидно, поджидая помощь. Но в этот момент наше судно содрогнулось от выстрела нашего бортового орудия. На крейсере ярко вспыхнул огонь и разом угас.

— Вот так выстрел! — воскликнул я. — Мне кажется, вы попали ему как раз позади трубы! Ну да, вы им просто снесли трубу!

Но лицо Блэка оставалось невозмутимым.

— Лево руля! — скомандовал он, и мы обратили к неприятелю наши кормовые башни. На крейсере молчали, очевидно, занятые починкой трубы. Блэк подал звонок в башню и наше кормовое орудие еще раз выстрелило, но ядро не задело неприятеля.

— Если будет еще один такой выстрел, я велю всыпать дюжину палок! — проговорил Блэк совершенно спокойно. — Нас ударило под самую башню, — продолжал он, закуривая сигару с тем же невозмутимым видом, — пускай себе, у нас тут двенадцать дюймов стальной обшивки! Что вы не курите? Возьмите сигару, это как будто придает бодрости. Я всегда курю в такие минуты.

Мы снова сделали поворот и открыли огонь по неприятелю. Один выстрел разнес вторую трубу крейсера, а другой сбил с подставки переднее орудие.

Ответного выстрела не последовало, только видно было, как страшно засуетились люди на неприятельском судне; вся палуба его заполнилась людьми.

— Ах, будь у меня смазка, я бы, кажется, очистил все пространство от Нью-Йорка до Куинстоуна! Что они там делают, эти оборванцы? Боже мой, милый мой мальчик, что же вы ничего не говорите мне? Что они делают? Подают сигнал?

— Нет, они не подают никаких сигналов!

— Я не ослышался, вы говорите, что они поддают пару?! Не может быть! Хм, да, вы правы... Мы возьмем его смазку, а тогда пусть те, кто еще надумают преследовать меня, держат ухо востро!

С этими словами Блэк вышел на мостик. Я последовал за ним. На расстоянии менее полумили по правому борту беспомощно болтался на воде искалеченный крейсер. Под световым лучом нашего рефлектора ясно было видно, как там суетились люди, как они, как безумные, бежали с бака, как будто и там им грозила опасность.

— Что же, капитан, отправляться на это судно? — спросил Ревущий Джон. — Судя по его виду, мы с ним покончили! А если вы промешкаете хоть немного, то вам не добыть их масла.

Между тем наш инженер-механик доходил до полного отчаяния, видя, как истощались последние запасы масла. Он теперь бегал от одного к другому, как будто у нас в карманах были куски жира, нужного ему. Блэк все это видел, но по-прежнему сохранял свой невозмутимый и спокойный вид.

— А ты уверен, Джон, что мы с ним покончили? — спросил он, обращаясь к гиганту.

— Я так полагаю, а то чего же он молчит? Пошлите меня к черту, если он может еще встряхнуться, это дырявое лукошко!

Едва успел он договорить эти слова, как оба кормовых орудия крейсера почти одновременно дали по выстрелу. Одно ядро пролетело как раз через нашу группу и как ножом разорвало пополам несчастного Джона, а всех нас обрызгало его кровью и клочками мяса... Рука его еще дико взмахивала в воздухе, а лицо конвульсивно подергивалось; я невольно отвернулся. Второе ядро слегка задело крышу башни и, перелетев, упало в море.

— Все в укрытие! Я дам им попробовать наше большое орудие!

Мы снова вернулись в стальную башню, и наше судно двинулось вперед, постепенно освещая все части горизонта своим световым лучом. Вдруг далеко, на самой линии горизонта, какое-то судно ответило нам на этот световой сигнал.

— Номер второй! — промолвил Блэк совершенно спокойно. — Это, несомненно, военное судно! Так вот, милый мой, если нам не удастся захватить у этого крейсера весь их запас масла, то через десять минут читайте молитву: больше нам надеяться не на что!

XXIII. Немой заговорил.

Блэк повернул руль, и наше судно, описав поворот, встало так, что при желании могло ударить тараном обезоруженный крейсер, но Блэк не этого хотел Он хотел окончательно уничтожить это судно и прикончить его целым градом картечи из главного орудия.

Отложив в сторону сигару, он подошел к одному из рупоров и отдал свое приказание Дику.

Еще не успел он отойти, как оглушительный грохот выстрела из нашего большого двадцатидевятитонного орудия прогремел в воздухе. Огромный снаряд с пронзительным свистом ударил в самую середину неприятельского судна, в самые магазины. С минуту мы выжидали, но нам не ответили: главное орудие неприятеля было разбито, кругом валялись трупы артиллеристов и матросов. Блэк снова взял свою сигару и дал два звонка малым орудиям.

— Спрысните их теперь картечью, у них ведь нет прикрытия! Надо с ними покончить и отобрать масло, прежде чем тот, другой, успеет подойти! Не то нам не сдобровать!

Наше судно стремительно двинулось вперед. В следующий момент мы были менее чем в пятнадцати саженях от побежденного неприятеля и открыли по нему смертоносный огонь картечью. Наши люди находились в укрытии, тем не менее, когда крейсер ответил из своего маленького бортового орудия, несколько человек упало: крики, стоны и проклятия донеслись даже до нас.

Ничего подобного я никогда не видел: и у нас, и на том судне живые, убитые и раненые, все это смешалось в одну кучу. Стоны и вопли стояли в воздухе, а безжалостная картечь продолжала сыпаться градом.

— Пусть поглотают свинца, алчные коршуны, я бы одним выстрелом пустил их ко дну, если бы не их масло. Но дело в том, что они не одни!

Да, это была правда. Я все время не переставал следить за светлой точкой на дальнем краю горизонта, видел, как появился вдали, словно звезда на темном небосклоне, другой огонь, и знал, что это уже второе военное судно, а когда снова взглянул, то заметил еще и третье. Но у меня не хватило духа сказать об этом Блэку. Нас собирались окружить и отрезать путь к отступлению. Опасность возрастала с каждой минутой, но крейсер все еще не спускал флага и хотя и слабо, но отвечал на наш огонь. Между тем огни становились все яснее и яснее. Блэк тоже видел и вдруг сигара выпала у него изо рта, а с уст сорвалось восклицание: