Цветущий сад - Пембертон Маргарет. Страница 48

Он успокоился. Возобладало его логическое мышление. Нэнси известно о его связи с Сайри. В ответ она заявила, что любит другого человека и хочет развестись. Это, конечно, явный блеф, и он не поддастся на него. Что следует предпринять? Он поедет с ней в Хайяннис, как Ретт Батлер поехал в Тару. Вот и все. Однако теперь из-за его несдержанности потребуется гораздо больше усилий, чтобы уладить их размолвку. Теперь ей известно, что Сайри не первая его любовница. Ну что же, он скажет, что соврал, что была задета его мужская честь. Что еще он наболтал ей? Голова у него загудела. Он сел на кровать и взял бутылку за горлышко. Он назвал ее сексуальной калекой. Джек застонал. Чтобы загладить это, потребуется немало слов. А что она ответила ему… Он встал, и комната под ним закачалась. Конечно, это ерунда. Просто одна из форм самозащиты. Нэнси всегда умела защищаться. Он скажет, что любит ее. Почему, черт возьми, он не сделал этого раньше? Да потому, что это была неправда, и ему хотелось преподать ей урок. Пристыдить тем, что у него из-за нее возникают проблемы, и поставить ее на место. О Боже! На этот раз он явно недооценил ситуацию. С Нэнси еще не все ясно. Он вспомнил ее обнаженные загорелые ноги, соблазнительную грудь и почувствовал желание. Он никогда не видел ее такой. Она всегда надевала шелковые чулки, когда отправлялась на балы и различные встречи в Вашингтоне, или была в брюках во время прогулок в Хайяннисе. Так получилось, что он уже много лет не видел ее обнаженной, и это было явным упущением. Отдельные спальни были его идеей. Ему нужна была отдельная комната для переодевания. Кроме того, общая спальня была характерна для среднего класса, но, кем бы его ни считали, он ни в коем случае не причислял себя к этому классу.

Джек начал раздеваться. Он примет душ, потом пойдет в ее номер и попросит извинения. При этом постарается быть милым и привлекательным. «Аквитания» отплывает через два дня. Они смогут насладиться прелестями Средиземного моря и вернуться в Америку, не вызывая пересудов об их размолвке.

Он включил душ и снова выругался. Чушь собачья! Если об этом просочится в прессу хоть одно слово, он не только потеряет всякие шансы на будущее президентство, но и на ответственные правительственные посты. Общеизвестно, что моральный кодекс Элеоноры Рузвельт чрезвычайно строг. Нэнси должна вернуться вместе с ним. Джек насухо вытерся полотенцем. Он плохо взялся за дело, но еще не поздно все исправить. Ему не следует больше упоминать о ее возрасте и о докторе Клэре. Она ревновала, значит, не следует давать ей к этому повод. Он вел себя очень глупо. Хорошо, больше он не допустит глупостей. Слишком многое поставлено на карту. Ему нужна шикарная жена из хорошей семьи, прекрасно воспитанная. Он заимел такую и, черт побери, не собирается ее терять.

— Как дела, дорогой? Она плакала, раскаивалась или, может быть, совсем свихнулась? — спросила Сайри, входя в комнату и обнимая его за талию.

Джек раздраженно отвел ее руки.

— Здравомыслие моей жены никогда не вызывало сомнений.

Сайри удивленно приподняла брови.

— Я… я… Но мы ведь по-прежнему заодно, не так ли? Что произошло, дорогой? Мисс Фригидность вела себя не так, как обычно?

— Я хочу, чтобы ты прекратила называть мою жену этим глупым прозвищем.

Холодные зеленые глаза Сайри сузились. Она закурила сигарету.

— Ты сам окрестил ее так. Что же все-таки случилось?

Сайри была в курсе всех его дел, как служебных, так и личных. Впервые он не хотел посвящать ее в свои отношения с женой.

— Я проиграл из-за тебя.

— Из-за меня? — Она недоуменно смотрела на него. Ее каштановые волосы были благопристойно расчесаны на пробор и собраны в пучок на затылке. На ней был светло-серый пиджак и белая юбка. Она представляла собой образец идеальной секретарши. Однако изысканный фасон костюма от Диора и тончайший шелк ее блузки свидетельствовали, что она нечто большее, чем просто секретарша.

— Да, из-за тебя и твоего идиотского утверждения, что она страдает от раннего климакса.

Сайри подавила улыбку. Хотелось бы видеть реакцию Нэнси Ли Камерон на это замечание.

— Тебе не следовало говорить ей об этом, — сказала она равнодушно. — Иногда правда воспринимается очень болезненно. Ни одной женщине не хочется признавать себя старой и лишенной сексуальной привлекательности.

Джек натянул брюки и пристально посмотрел на свою двадцатитрехлетнюю любовницу:

— Моя жена не старая и вовсе не лишена сексапильности.

Сайри изумленно уставилась на него:

— Что здесь происходит? Последние три года ты постоянно твердил мне о ее холодности и о том, что очень хочешь развестись с ней, но только так, чтобы не испортить свою карьеру. А теперь вдруг бросаешься на ее защиту и даешь понять, что она относится к высшему обществу Джин Харлоу.

Джек пыхтел, застегивая рубашку.

— Ты вполне уверена, что Санфорд не сопровождал ее, когда она покидала Нью-Йорк?

— Конечно. Во всяком случае, предположение, что он и твоя жена — любовники, просто смехотворно. Он красив как дьявол и очень опасен. Все женщины у него высшего класса.

Джек поправил узел своего галстука и пригладил волосы. Лицо его было мрачным. Он подумал, что Нэнси вполне подходит к этой категории, затем кратко произнес:

— Будет лучше, если ты поужинаешь сегодня в своем номере.

— Какого… — начала она удивленно, но дверь уже закрылась за ним.

Сайри примяла сигарету и дрожащей рукой закурила другую. Все три года она ухитрялась умело манипулировать Джеком Камероном. Она предвидела многие события и тщательно спланировала свое будущее. Ей вовсе не хотелось, чтобы Джек и Нэнси разводились. Если бы это произошло, Джеку не видать в будущем высоких постов. А Сайри хотела разделить с ним это будущее. Она стала ему совершенно необходимой. Она была умна, честолюбива, а ее жестокость не знала границ. В истории многие женщины, стоящие позади королевских тронов, обладали реальной властью. Сайри намеревалась властвовать, стоя позади письменного стола в Овальном кабинете Белого дома, то есть позади американского трона.

Сайри глубоко вздохнула. Если Джек и Нэнси разведутся, все ее планы рухнут. Но если Джек не будет зависеть от ее сексуальности и сойдется со своей женой, ее планам также не суждено осуществиться. Нэнси Ли Камерон должна быть у нее под каблуком. Сайри расправила юбку и прошла по роскошным гостиным отеля на балкон, где несколько пар и компаний потягивали спиртное, прежде чем отправиться на обед. Она скромно села в углу, заказала сухое мартини и прислушалась. Нэнси Ли Камерон жила в отеле уже больше недели. Сайри хотелось знать, что она делала все это время. Ей нужно было приобрести власть над женой своего любовника.

— Передо мной трудный выбор, — сказал Рамон с многозначительным видом. Ее руки обнимали его за шею, губы покраснели от поцелуев.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Нэнси тихим, ласковым шепотом, от которого он просто таял.

— Заняться с тобой любовью, но потом тебе как хозяйке придется выйти к гостям в том платье, в котором ты сейчас, или отказаться от удовольствия и позволить тебе переодеться.

— Мой дебют в качестве хозяйки отеля наверняка обернется катастрофой, если я выйду в этом платье. Ты должен отказаться от удовольствия. У нас еще все впереди.

Рамон неохотно отпустил Нэнси. Та вызвала Марию и взглянула на список лиц, приглашенных к Зие на званый обед, который лежал на ее письменном столе. Против каждого имени были краткие биографические сведения. В самом низу списка некоторые имена были зачеркнуты. Среди них князь Николай Васильев и Саманта Хедли.

Нэнси надела шелковое, табачного цвета платье в греческом стиле. Единственным ее украшением был жемчуг. Атласная кожа сияла свежестью, глаза искрились, волосы блестели. Мария поправила складки мягко ниспадающей юбки, спрыснула Нэнси духами и отошла назад, придирчиво осматривая ее.

Отель был полон богатых и знатных женщин, но ни одна из них не могла затмить изящной красоты ее хозяйки. Гордость за Нэнси на время затмила мысли Марии о Луисе.