Лондонцы - Пембертон Маргарет. Страница 44

Кейт покрошила рубец и ссыпала его в собачью миску. С Керри их связывала многолетняя дружба, они была знакомы едва ли не с пеленок, и вот сегодня Керри разорвала их тесные, почти сестринские отношения. От жгучей обиды на глаза Кейт навернулись слезы.

За окном кухни повалил крупный снег, и она рассеянно прошла в гостиную, размышляя, позволяет ли скудный запас угля погреться сегодня у камина.

С фотографии ей улыбался Тоби. Кейт долго выбирала серебряную рамку для этого снимка, сделанного за несколько недель до его гибели. На снимке Тоби стоял засунув руки в карманы и беспечно прислонившись к крылу «харрикейна». На Тоби была форменная кожаная куртка, отороченная овчиной; вихор густых светлых волос падал на лоб. Его взгляд был направлен в объектив камеры, в глазах искрились смешинки, а от милой знакомой улыбки у Кейт на миг сжалось сердце: ей померещилось, что Тоби тоже находится в комнате.

Но его не было рядом и больше никогда не будет, подсказал ей холодный рассудок. Кейт стало нестерпимо больно и грустно. За окнами сгущались сумерки, небо затянулось снежной пеленой. Слезы хлынули по щекам Кейт ручьями, тоска теснила грудь, сердце готово было разорваться. Она обхватила плечи руками и разрыдалась, не в силах терпеть душевную боль.

Холодный ноябрь сменился студеным декабрем, но Керри так и не постучалась в дверь дома Фойтов, тем самым подтвердив на деле то, что не сказала словами: их многолетней дружбе пришел конец.

Иногда Кейт видела ее издалека, то вместе с Розой, то выгуливающей Бонзо. Рядом с Керри неизменно находилась ее новая подруга Кристина Франк.

По мере приближения Рождества затихнувшие было налеты германских бомбардировщиков не только возобновились, но и стали чаще. Изменилась их тактика: теперь на Лондон сбрасывалось значительно больше зажигательных бомб, порой до трех тысяч за рейд. Город превратился в незатухающий пожар. Временами у Кейт возникало ощущение, что она всегда дышала воздухом, пропитанным гарью.

Гарриетта Годфри без устали носилась в карете «скорой помощи» по городу, и ни битое стекло, ни камни, ни «зажигалки», ни горы мусора не были ей помехой. Такая работа ей пришлась по душе. Незадолго до праздников она сообщила Кейт:

— Я буду дежурить на Рождество. У многих моих коллег семьи, и мы, одинокие водители, обязаны выручить их в такой день.

Кейт завидовала ей и даже пыталась тоже стать водителем кареты «скорой помощи» или пожарной машины. Но ее не взяли по причине большого срока беременности. В диспетчерской районного центра ПВО ей тоже отказали — из-за немецкой фамилии.

— И Эллен не придет к нам на Рождество, Гектор, — пожаловалась псу Кейт, рассматривая искусственную елку, извлеченную из груды хлама и чемоданов в пустующей спальне. — Ей нельзя оставить без присмотра животных, которых она приютила. Бедняжки так напуганы бомбежкой и утратой хозяев, что непременно поднимут жуткий вой.

Она достала из старинной картонки, в которой отец хранил елочные украшения, игрушку и начала разворачивать обертку — Карл непременно оборачивал бумагой каждую безделушку.

— Выходит, Рождество мы будем отмечать вдвоем, Гектор!

Хотя врожденная сила духа и бесстрашие помогли Кейт перенести потерю дружеских и добрососедских отношений, перспектива остаться одной на Рождество ее угнетала. Отец сейчас был в лагере на острове Уайт, другой ее любимый человек ушел из жизни. Будь Тоби жив, они уже давно бы поженились. И куда бы ни забросили его потом обстоятельства, Кейт знала бы, что душой он с ней.

Кейт повесила игрушку на елку и положила руки на заметно округлившийся живот. Так она поступала всегда, когда тоска и скорбь по Тоби становились невыносимыми. Скоро у нее родится ребенок. Как сказал доктор Робертс, это произойдет в конце февраля или в начале марта.

— К счастью, первый ребенок всегда настойчиво предупреждает о своем намерении появиться на свет, — успокоил ее врач. — Иначе ведут себя дети матерей, перенесших несколько родов. На прошлой неделе меня вызвали к одной молодой мамаше, рожавшей в третий раз. Я пробирался к ней, рискуя жизнью, и что же обнаружил, прибыв на место? К моему приходу малыш был уже запеленат и с вполне довольным видом лежал у мамочки на руках!

Разворачивая следующую игрушку, Кейт попыталась представить, при каких обстоятельствах будет рожать она сама. Если воздушная тревога не заставала ее в столовой, она пережидала налет в убежище вместе с Гектором. Именно в эти томительные часы ей становилось особенно одиноко и страшно.

Даже мисс Хеллиуэлл было веселее в ее домашнем укрытии в обществе сестры-инвалида. В семейном бомбоубежище Дженнингсов было тесновато, но уж точно не скучно: там собиралась компания из Лии Зингер, Кристины Франк, Билли, Берил и Бонзо. Хетти начала в последнее время бегать вместе с Мириам в общественное убежище, оборудованное у подножия холма, в конце улицы Магнолия-Хилл. Всем спустившимся туда были гарантированы давка и свежайшие сплетни на протяжении мучительного ожидания сигнала отбоя воздушной тревоги. Чарли Робсон время самых тяжелых бомбардировок предпочитал проводить в постели.

— Там у меня не меньше шансов остаться в живых, чем где-либо еще, мой бутончик! — с убежденностью фаталиста заявил он. — Если бомба предназначена именно мне, она найдет меня повсюду. А я предпочитаю встретить судьбу в своей постели, а не в промозглой одинокой норе или в переполненном общественном укрытии, бок о бок с Мириам и Хетти, которые того и гляди выколют тебе глаз вязальными спицами.

Работая в столовой, Кейт спускалась во время бомбежек вместе с другими добровольцами в общее убежище. Но теперь Кейт уже не совершала утомительных путешествий в Детфорд.

Как только ее фамилия стала известна товаркам, они дали ей понять, что она среди них лишняя. Да и пробираться по разбомбленным улочкам к месту работы становилось все опаснее: ведь ей приходилось думать не только о себе, но и о малыше! А на скользкой и захламленной мостовой ничего не стоило упасть, и тогда мог случиться выкидыш.

Кейт окинула оценивающим взглядом украшенную елку и невольно задалась вопросом: не лучше ли перестать валять дурака и начать ходить в общее убежище, вместо того чтобы часами сидеть одной в собственном саду?

Ей показалось, что серебристый шарик, который она повесила слева, не на месте, и она перевесила его в центр. В общем бомбоубежище ей наверняка пришлось бы снова пережить унижение, уже выпадавшее на ее долю. К примеру, в лавке мистера Ниббса. Вряд ли Мириам и Хетти ей обрадуются, так что лучше уж быть совсем одной, чем ощущать вокруг себя враждебно настроенных людей.

— Будем по-прежнему отсиживаться в своей норе, Гектор, — сказала она, украшая елку мишурой. — Дай Бог, чтобы мой малыш не захотел родиться во время налета.

В канун Рождества, возвращаясь домой из новой бакалейной лавки в Льюишеме, Кейт увидела, что впереди нее идут Керри и Кристина. Они увлеченно разговаривали, и временами до Кейт доносились обрывки фраз и знакомый заразительный смех.

Обида и зависть пронзили Кейт словно острый нож. Керри, конечно, все еще беспокоилась о Дэнни, но у нее были родственники и друзья, способные утешить и составить компанию, что пусть и на короткое время, но отвлекало от тягостных мыслей.

Кейт замедлила шаг: она очень устала, простояв за недельным пайком в двух очередях — в бакалейной и мясной лавках. У нее болела спина, а ребенок в чреве казался тяжелее свинца. Холод сковывал ее с головы до ног, проникая под расстегнутое старенькое пальтишко. Купонов на покупку зимнего пальто ей не хватило, и пришлось пойти на хитрость — расстегивать пуговицы на животе, чтобы влезать в то, которое она носила. В первые месяцы беременности этот фокус еще проходил, но теперь застегнуть пальто уже не удавалось. Толстый вязаный шарф тоже не спасал от холода.

Расстояние между нею и девушками увеличилось. Подружки свернули с Главной улицы на Магнолия-Хилл, и Кейт почувствовала, что выбивается из сил. Она не только едва передвигала ноги от усталости, но и насквозь продрогла. Вот такой ей выдался сочельник! По сравнению с ним прошлогоднее Рождество могло показаться райским, хотя оно и совпало с началом войны. По крайней мере отец еще находился дома и Тоби был жив.